Харлан Кобен - Обещай мне
Эдна тепло улыбнулась:
— Он хороший человек.
— Да, — согласилась Лорен, — настоящий принц!
— Мы знаем друг друга очень давно.
— Он говорил мне об этом.
— Вот почему я позвонила именно Эду. Мы подробно обсудили с ним это дело.
— Я в курсе, поэтому он и прислал меня сюда.
Эдна Скайлар перевела взгляд в окно на автостоянку. Лорен попыталась определить ее возраст. Наверное, за шестьдесят, хотя сохранилась отлично. Доктор Скайлар была привлекательной женщиной с коротко стриженными седыми волосами и высокими скулами; деловой бежевый костюм не подчеркивал женственность, но и не делал ее мужеподобной.
— Доктор Скайлар!
— Вы не могли бы рассказать мне об этом деле?
— Простите?
— Кэти Рочестер. Она официально числится пропавшей?
— Не понимаю, какое это имеет отношение к нашей беседе.
Эдна Скайлар медленно перевела взгляд от окна к Лорне Мьюз.
— Вы считаете, что ее исчезновение связано с преступлением…
— Я не имею права это обсуждать.
— …или она просто сбежала? Когда я разговаривала с Эдом, он практически не сомневался, что она просто сбежала. По его словам, она сняла деньги с банкомата в центре города. И у нее довольно неприятный отец.
— Вам все это рассказал прокурор Стайнбсрг?
— Да.
— Тогда зачем спрашивать меня?
— Я знаю, что думает он, и хотела узнать, что думаете вы.
Лорен собиралась снова возразить, но поймала на себе пристальный изучающий взгляд Эдны Скайлар и посмотрела на стол в поисках семейных фотографий. Их не было. Она задумалась, что бы это могло означать, но не пришла ни к каким выводам. Скайлар по-прежнему ждала ответа.
— Ей исполнилось восемнадцать лет, — осторожно заметила Лорен.
— Я это знаю.
— Что означает ее совершеннолетие.
— И это мне известно. А как насчет се отца? Вы думаете, он жестоко с ней обращался?
Лорен раздумывала, как ей вести себя дальше. По правде говоря, отец Кэти не понравился ей с самого начала. По данным отдела по борьбе с рэкетирами и коррумпированными организациями, Доминик Рочестер был связан с преступным миром и, не исключено, мог быть причастен к пропаже девушки. Но в скорби люди ведут себя по-разному, и судить по их поведению о вине просто нельзя. Слезам, которые проливали некоторые убийцы, позавидовал бы даже Аль Пачино. Другие вели себя как роботы. С невиновными было то же самое. Это как кинуть гранату в группу людей: никогда не знаешь, кто бросится на нее, чтобы закрыть своим телом, а кто ринется в сторону, чтобы спастись самому.
Учитывая все это, отец Кэти Рочестер… с его скорбью что-то было не так. Ее изъявление постоянно менялось. Будто он примерял на себя разные образы в поисках того, который будет лучше смотреться на публике. И мать! У нее в глазах сквозило искреннее отчаяние, но кто знает, что было его причиной? Внутреннее опустошение или покорность?
— У нас на этот счет нет никаких доказательств, — заметила Лорен как можно бесстрастнее.
Эдна Скайлар никак не отреагировала.
— Эти вопросы кажутся мне неуместными, — заметила Лорен.
— Я их задаю, потому что еще не решила, как лучше поступить.
— В смысле?
— Если совершено преступление, я хочу помочь. Но…
— Но?..
— Я видела ее.
Лорен Мьюз помолчала, надеясь, что последует продолжение, но так и не дождалась его.
— Вы видели Кэти Рочестер?
— Да.
— Когда?
— В субботу будет три недели.
— И сообщаете об этом только сейчас?
Эдна Скайлар снова перевела взгляд на автостоянку. Лучи заходящего солнца узкими полосками пробивались через жалюзи. При таком освещении она выглядела старше.
— Доктор Скайлар!
— Она просила меня никому об этом не рассказывать. — Взгляд Эдны был по-прежнему устремлен на автостоянку.
— Кэти об этом просила?
По-прежнему не поворачиваясь, Эдна кивнула.
— Вы с ней разговаривали?
— Буквально несколько секунд.
— И что она сказала?
— Что я никому не должна рассказывать о встрече.
— И?..
— И все! Она сразу уехала.
— Уехала?
— Да, на метро.
Теперь беседа потекла сама собой. Эдна Скайлар рассказала все без утайки: как во время прогулок по Нью-Йорку она изучает лица, как узнала девушку, несмотря на перемены во внешности, как проследовала за ней в метро и как та исчезла в уходившем поезде.
Лорен все аккуратно записала, окончательно убеждаясь в своей первоначальной версии. Девушка просто сбежала из дому. Эд Стайнберг уже говорил Скайлар, что примерно в то время, когда девушка исчезла, из банкомата «Ситибанка» в центре города с ее счета были сняты деньги. Лорен просмотрела запись камеры слежения. На девушке, снимавшей деньги, был капюшон, скрывавший лицо, но фигурой она очень походила на Кэти Рочестер. Отец, несомненно, держал Кэти в ежовых рукавицах. Из таких семей часто сбегали. А в семьях, где родители позволяли детям слишком много, часто возникали проблемы с наркотиками. Причиной бегства из строгих семей обычно оказывались проблемы, связанные с сексом. Возможно, одной этой закономерности было недостаточно, чтобы раскрыть дело об исчезновении Кэти, но Лорен по опыту знала, что исключений из этого правила почти не бывает.
Она задала еще несколько вопросов, но было ясно: на данном этапе они вряд ли что могут сделать. Девушке исполнилось восемнадцать лет. Судя по полученной информации, оснований подозревать преступление не было. По телевизору обычно показывают, что федеральные органы начинают поиски и создают для этого группу. Но в реальности так не происходит.
И все-таки Лорен что-то смущало. Она называла это интуицией и ненавидела эту неопределенность. Смутные подозрения… Их тоже к делу не пришьешь. Интересно, каких действий ждет от нее босс Эд Стайнберг? Возможно, никаких. Сотрудники их отдела сейчас были заняты совместным с Генеральной прокуратурой расследованием по двум делам: одно касалось возможного теракта, а другое — похищения политика.
Учитывая ограниченность имеющихся в их распоряжении ресурсов, стоит ли сейчас заниматься делом, которое, судя по всему, является обычным бегством из дому? Непростой вопрос!
— А почему сейчас? — спросила Лорен.
— Что?
— Вы хранили молчание три недели. Почему передумали?
— У вас есть дети?
— Нет.
— А у меня есть.
Лорен бросила взгляд на стол и стены. Никаких семейных фотографий. Никаких признаков детей или внуков. Будто прочитав мысли Мьюз, Скайлар улыбнулась:
— Я была плохой матерью.
— Я не совсем понимаю.
— Я слишком многое, скажем так, пустила на самотек. Если были сомнения, то я не вмешивалась.
Лорен ждала продолжения.
— А это оказалось большой ошибкой.
— Я все равно не понимаю.
— Я тоже. Но на этот раз… — Эдна задумалась, сглотнула слюну и, посмотрев на руки, перевела взгляд на Лорен. — Хотя все кажется нормальным, но это может быть лишь видимостью. Может, Кэти Рочестер нужна помощь. Может, на этот раз я должна что-то сделать, а не отвернуться.
Обещание, данное Майрону в подвале, напомнило о себе ровно в 02:17.
Прошло три недели. Майрон по-прежнему встречался с Эли. Наступил день свадьбы Эсперансы. Эли присутствовала в качестве его спутницы. Том — полное имя Томас Джеймс Бидуэлл-третий — приходился Уину двоюродным братом. Свадьба была не пышной. По какой-то причине семья жениха, члены-учредители организации «Дочери американской революции»,[3] не была в восторге от решения Тома жениться на латиноамериканке из Бронкса Эсперансе Диас. Интересно почему.
— Все-таки это странно, — сказала Эсперанса.
— Что именно?
— Я всегда думала, что выйду замуж из-за денег, а не по любви. — Она посмотрела в зеркало и поправила прическу. — А получается, что выхожу замуж по любви и при этом получаю деньги.
— В мире много чудес.
— И это радует. Ты едешь в Майами встретиться с Рексом?
Рекс Стортон, чьи интересы они представляли, был постаревшей кинозвездой.
— Я вылетаю завтра после обеда.
Эсперанса отвернулась от зеркала, развела руки в стороны и одарила его лучезарной улыбкой.
— Ну как я тебе?
— Потрясающе! — искренне оценил Майрон.
— Ты серьезно?
— Серьезно.
— Тогда пошли выдавать меня замуж.
— Пошли.
— Но сначала вот что. — Эсперанса отвела его в сторону. — Я хочу, чтобы ты за меня порадовался.
— Я радуюсь.
— Я не бросаю тебя.
— Я знаю.
Эсперанса заглянула ему в глаза.
— Мы по-прежнему остаемся лучшими друзьями, — сказала она. — Ты понимаешь? Ты, я, Уин, Верзила Синди. Ничего не изменилось.
— Конечно, изменилось! — возразил Майрон. — Все изменилось.
— Я люблю тебя, и ты это знаешь.
— И я люблю тебя.
Она снова улыбнулась. Эсперанса всегда была удивительно красивой. Она одевалась подчеркнуто скромно и носила простые блузки, но сегодня, в роскошном платье, выглядела просто ослепительно. Ее всегда отличал буйный нрав и независимость, она постоянно твердила, что никогда не свяжет свою судьбу с одним человеком. И вот теперь у нее появился ребенок и она выходит замуж. Даже Эсперанса выросла и остепенилась.
