Берт Хиршфелд - Бонни и Клайд
— Спокойно, граждане, — сказала Бонни. — Это ограбление. Поднимите руки вверх и делайте, что вам скажут.
Руки тотчас же взметнулись вверх, глаза расширились. Одна женщина в страхе уронила сумочку, другая тихо вскрикнула. Кассирши быстро собирали деньги и просовывали через решетку Бонни, а та складывала их в мешок.
— Все, Клайд, — наконец сообщила она.
— Отлично, — улыбнулся он. — А теперь, граждане, оставайтесь здесь, ведите себя тихо, а коща мы покинем ваш город, можете немножко пошуметь.
Он жестом показал Бонни, чтобы она шла вперед, затем бросился вдогонку за ней. Оказавшись на улице и щурясь от яркого солнца, они побежали туда, где оставили машину и К. У. Ни автомобиля, ни водителя на месте не оказалось.
— Что за черт! — выругался Клайд. — Где машина?
Бонни беспокойно озиралась по сторонам и наконец крикнула:
— Вон она!
— Уезжаем, — крикнул Клайд К. У. — Смываемся!
К. У. завел машину, включил скорость и, бешено крутя руль, попытался выбраться со стоянки. Но у него было слишком мало места для маневров. Он подавал вперед, потом назад, вертел руль, но безуспешно. Машина безнадежно застряла. К. У. охватила паника. Он толкал переднюю и заднюю машину бамперами, пытаясь выбраться из ловушки, куда сам и залез.
— Ну давай же! — махал ему рукой Клайд, то и дело оглядываясь на банк: в любой момент могло начаться вооруженное преследование. — Давай, выбирайся!
Он махнул рукой Бонни и они, добежав до машины, упали на заднее сиденье. А К. У. все пытался освободить машину из плена.
— Ну давай же! — кричал ему Клайд. — Пошевеливайся! Сейчас прибегут легавые.
К. У. резко крутанул руль и нажал на акселератор. Большой автомобиль двинулся вперед, послышался скрежет бампера о переднюю машину.
К банку подбежал полицейский, и охранник указал на автомобиль налетчиков. Полицейский вытащил револьвер. Началась пальба.
— Поехали! — кричал Клайд.
Наконец машина выехала на улицу и резко повернула. К. У. лихорадочно сжимал руль, стараясь не потерять контроль над автомобилем. Когда они поравнялись с банком, пожилой, респектабельного вида господин без пиджака и в целлулоидовом воротничке проворно вскочил на подножку и забарабанил по стеклу. Клайд угадал в нем одного из работников банка.
— Стойте! — крикнул служащий. — Остановите эту машину!
— А ну, слезай, — крикнул в ответ Клайд. — Слезай, пока живой!
— Господи! — простонала Бонни. — Клайд, ну сделай что-нибудь!
— Исчезни! — велел Клайд служащему, махнув револьвером. — Проваливай!
Но человек продолжал молотить по стеклу кулаком. Над машиной просвистела пуля. Сзади завыла полицейская сирена. Началась погоня.
Клайд был вне себя. В голове гудело, в окно на него смотрело искаженное лицо. Его охватило волнение и ужас — чувство такое близкое и в то же время такое далекое, вызывающее в памяти давнюю угрозу из прошлого. Клайд вдруг коротко и отчаянно крикнул, наставил револьвер на человека за окном и выстрелил.
Брызнуло, разлетевшись вдребезги стекло, а лицо человека превратилось в кровавую маску. Бесконечно долгое мгновение оно маячило в окне, словно привидение без туловища, грозный, бесплотный символ смерти, затем исчезло, и Клайд со стоном откинулся на сиденье.
Между тем К. У. сражался с машиной и со своими нервами. Подобного позора он не ожидал никак. А все из-за того, что он сдуру загнал машину в узкую щель! О чем он тогда думал? К. У. глянул в зеркальце, и увидел, что за ними несется полицейская машина — красные вспышки отмечали выстрелы.
Потеха кончилась, равно как исчез и героический ореол. Но об этом думать было некогда. Все потом. Сейчас надо было оторваться от преследователей и где-нибудь поскорее укрыться. Где угодно.
Опережая полицейских на считанные минуты, они неслись по городу. Вдруг Бонни увидела выход.
— Сворачивай, К. У, — крикнула она. — На следующем же перекрестке.
Когда он свернул, она первой выскочила из машины с криками:
— За мной!
Без разговоров они двинулись к кинотеатру, расположенному в середине квартала. На афише было написано: «ЗОЛОТОИСКАТЕЛИ 1933 ГОДА».
— Входим, — распорядилась Бонни. — Они и не подумают искать нас в кино.
Ее спутники беспрекословно послушались и вошли в кинотеатр.
— Я видел этот фильм, — сообщил К. У.
Они уселись в партере в последних рядах. Бонни у самого прохода, К. У. рядом с ней, Клайд сзади. К. У. наклонился и впился зубами в плитку шоколада, что успел купить в вестибюле.
— Вам повезло, — пробормотал он, — картина только началась. Вы ничего не пропустили.
Бонни уставилась на экран, где вереница танцующих девиц в белых шортах прыгала взад-вперед по лестнице. Джинджер Роджерс пела: «Мы с тобой разбогатели». Бонни тихо стала ей подпевать.
— Обожаю мюзиклы, — бросила она через плечо Клайду.
Он нервно потряс головой, не в силах отвести взгляда от входной двери. Он потрогал револьвер, заткнутый за ремень брюк. Мало ли что может случиться. Он повернулся на стуле и уставился на макушку К. У., сидевшего впереди.
— Приятель, — прошептал он срывающимся от ярости голосом. — У тебя не в порядке котелок. Ты представляешь, что натворил?
— Я ошибся, Клайд. Извини. Не сердись.
— Из-за тебя нас чуть не поубивали, ты это понимаешь?
К. У. обернулся к нему, и на лице его появилась победная улыбка.
— Но погибли-то не мы, а этот тип из банка. Ловко ты его…
— Ты… — Клайд вовремя спохватился, чтобы не закричать во все горло. — Из-за тебя я убил человека! Убил, понимаешь?
— Извини, Клайд.
— Тупой осел.
К. У. обернулся и согласно покивал головой.
— Тупой осел и есть.
Клайд поднял руку, словно собираясь ударить его, но она лишь упала на соломенную макушку.
— Еще один такой фокус, и я отправлю тебя самого на тот свет, понял.
К. У. тихо улыбаясь, сосредоточился на экране. Шоколад был вкусным, а актрисы хорошенькими.
— Я не шучу, — грозно добавил Клайд.
— Тише! — шикнула Бонни. — Если вам так хочется поговорить, выйдите из зала.
6
Они мчались напропалую, чтобы устроиться на ночь именно в этом мотеле. К. У. никак не мог взять в толк, в чем дело. Обычно они останавливались где попало, когда начинало темнеть. Но сейчас все было иначе. Сейчас Клайд твердо знал пункт назначения и не желал слушать никаких возражений.
Когда они наконец добрались до места, К. У. еще раз удивился, почему так стремился сюда Клайд. Ничего особенного — скопище грубо сколоченных лачуг вокруг стоянки. Да и номера так себе: все те же некрашеные стены, все та же дешевая мебель, все те же жесткие кровати. Правда, здесь имелось радио — и на том спасибо. К. У. очень захотелось, чтобы Бонни переключила программу. Ему вовсе не хотелось слушать Руди Валли, его не интересовали эти романтические баллады, исполняемые пронзительным голосом. Он предпочитал народные песни.
— Почему мы приехали сюда? — спросил он Клайда, на что тот осклабился и ответил:
— Потому что я так захотел.
— Понятно. Но все-таки почему?
— Потому что здесь у меня назначена встреча со старшим братом Баком. Он едет сюда. Я написал ему письмо, объяснил, где меня искать, и попросил приехать. Я хочу сказать ему привет. Бак отличный парень.
— А если он не приедет?
Клайд потемнел лицом и сказал:
— Бак приедет. Потому как он настоящий мужчина.
Позже вечером К. У. принимал ванну, а Клайд сидел на кровати и чистил оружие. Сначала он разобрал револьверы на части, тщательно протер, смазал, затем стал собирать опять. Он не обращал никакого внимания на попытки Бонни завести разговор. Ей наконец это надоело, и она ушла в ванную.
К. У. сидел в ванной, наполненной серой мыльной водой и сосредоточенно мылил себе спину. Бонни подошла к зеркалу над раковиной и стала вглядываться в отражение. Придя к решению, она стерла помаду. Затем она начала заново накрашивать рот. Закончив, наклонила голову вправо, потом влево, оценивая проделанную работу. Она повернулась к К. У., затянулась сигаретой и спросила:
— Ну, как я выгляжу?
Он прервал процесс омовения и спросил:
— В каком смысле?
— Тебе нравится?
— Да что?
— Мой рот.
Он уставился на нее немигающим взглядом:
— Ну да. Конечно, нравится.
— Я имею в виду помаду. Я наложила ее иначе. Меньше и другого цвета.
— А, понятно. Ну да, получилось очень здорово.
— Ну, так что ты обо мне скажешь? — лениво осведомилась Бонни.
— Ну это… ты в большом порядке… И вообще… Так сказать… Ты выглядишь иногда прямо как картинка.
Бонни снова повернулась к зеркалу и опять стала разглядывать свое лицо. Да, наконец решила она. Все верно. Она и впрямь хороша собой. И новая помада ей к лицу. Она причесала свои светлые волосы так, что они закрыли уши. Вот так. Так лучше. Вид мягче, женственней. Она осталась довольна.
