Никита Воронов - Зона поражения
Ну а к примеру какая, скажите, свадьба на Руси обходилась без хорошего мордобоя?
Неизвестно, насколько эта частная особенность национального характера совпадает с гениальной теорией об этносах и «пассионарности» народов. Но на планах майора Виноградова относительно ближайших выходных она отразилась вполне определенным образом… Именно из-за известной склонности наших соотечественников избыток возбуждения выплескивать через кулаки и иные тяжелые предметы, Владимир Александрович вместе с усиленным милицейским нарядом коротал уже вторые сутки на крошечном, продуваемом сырыми ветрами насыпном островке чуть ли не посередине Финского залива.
— И чего там — без меня никак не обойтись? — хмуро поинтересовался он, оказавшись за два дня до «праздника» в кабинете начальника пресс-службы.
— Да, больше, выходит, некого, — вздохнул тот. — Понимаешь, Виноградов… Приказано лично начальником главка откомандировать от нас, конкретно, одного старшего офицера — то есть не ниже майора. Мне, что ли, ехать? Остаешься ты!
— Я старый и больной. Я не справлюсь…
— Справишься. Или придется наказывать!
Теперь пришла очередь вздыхать уже Владимиру Александровичу:
— А кто еще едет?
— Целых пять омоновцев, инспектор Кондратов с видеокамерой и опер из морской милиции. На всякий случай!
— Тем более… Я-то тогда зачем — протоколы по пьянке составлять?
— Для солидности. — Начальник встал и прошелся по ковровой дорожке — от стола до двери и обратно. — Брось, Саныч. Отдохнешь, полопаешь на халяву от пуза. Полюбуешься, как серьезные дядьки за собственные деньги дурака валяют. Цирк!
— Ага, знаю я этот цирк. Нажрутся, станут разборки устраивать. Причем все как один крутые до невозможности, милицию в гробу видели… А утром начнут у сержантов в ногах валяться с деньгами — и ваши же телефоны обрывать, чтобы уголовное дело не возбуждали!
— Ну ты же умный парень, Виноградов. Поэтому и посылаю. Разберешься на месте, кого стоит оформлять, кого нет… У тебя ведь должок по отгулам образовался? Вот и погасишь. Ступай!
…Если бы надежды оправдывались так же часто, как опасения, на планете давно уже наступил бы, наверное, рай земной. К сожалению, вероятность неблагоприятного развития ситуации всегда намного выше.
Поэтому события на игрушечном «театре военных действий» развивались именно в такой последовательности: торжественный заезд, суматоха на причале под суровыми взглядами завезенных на остров еще с предыдущего вечера милиционеров, выдача экипировки участникам, распределение на «желтых» представителей прессы и «белых» коммерсантов.
Жребий… Оборонять старинные бастионы форта выпало представителям делового мира.
— Сочувствую, господа! Это вам не тухлой тушенкой народ кормить, — громогласно заявил «окровавленным» участникам битвы успевший на холодке ополовинить бутылку водки толстяк из областного радио.
— Пош-шел бы ты… — огрызнулся один из проигравших. — Козел!
С этого все, собственно, и началось.
Еще до того, как под присмотром заботливых организаторов праздника все расселись на американских надувных матрасах вокруг костра, тут и там вспыхивапи локальные мини-конфликты. В основном поводом для них служили какие-то памятные лишь непосредственным участникам эпизоды штурма: кто-то кого-то якобы нечестно подстрелил, кто-то, пока не видели наблюдатели, продолжал вести огонь уже будучи «убитым»…
— Ну что вы, господа! Это всего лишь игра.
— Да, конечно. У кого не налито?
Поначалу удавалось все нейтрализовывать
шутками и обильным возлиянием, однако алкоголь только на время приглушал остроту ситуации — и она вскоре с новой силой напоминала о себе.
Повизгивали немногочисленные дамы — впрочем, это само по себе не тревожило: дамы определенного сорта всегда визжат, по поводу и без повода.
— Ох и будет у нас вечерочек… — нехорошо поежился вынырнувший из-за камней «прикомандированный» оперативник. — Поскорее бы хоть расползлись!
— Ночка тоже предстоит… еще та! — лишил его иллюзий майор Виноградов. Вместе с остальными милиционерами он пристроился на валунах неподалеку от буйной компании.
— Слышите? — Пропорционально выпи тому, посыпались претензии, постепенно переросшие в угрозы. Да и победители, поначалу лишь снисходительно кивавшие в ответ, тоже начали заводиться…
— Повнимательнее, мужики! Гасите самых буйных, я потом расскажу, как отписываться, — инструктировал вверенный личный состав Владимир Александрович.
Уже стемнело, и отслеживать обстановку на «праздничном ужине» становилось все труднее.
— А-а, бля! Петух драный, ты это кому сказал?
— Н-на…
Первая потасовка закончилась очень быстро, но уже через четверть часа здоровенные, злые от собственной трезвости бойцы ОМОНа обрабатывали резиновыми «демократизатора-ми» очередной сцепившийся на земле клубок тел…
И утром все было так, как предполагали.
— Спасибо, товарищ майор!
— Не за что.
— Ну я надеюсь, что…
— С бойцами разобрались?
— Все в порядке! Они не в претензии,
— Значит, инцидент исчерпан, — пожал плечами Владимир Александрович. — Всего доброго!
— Простите. Честно, еще раз прошу прощения — пьян был до безобразия. Понимаете…
— Всего доброго, — повторил Виноградов и, не дослушав похмельные откровения самого наглого из вчерашних нарушителей спокойствия, отправился туда, где собирали не хитрый багаж коллеги.
— Ну — как? Нормально?
— Без проблем! — ответил тот прапорщик, что был у омоновцев за старшего. — Скоро едем?
— Пошли грузиться.
Отработавшие свое на «обеспечении мероприятия» милиционеры довольно организованно потянулись к причалу.
— Постойте-ка… — придержал Виноградова за рукав форменного бушлата прапорщик.
— Что-нибудь случилось? — поинтересовался Владимир Александрович, оставшись с ним один на один. Ясно было, что сейчас речь пойдет о том, каким образом ночные дебоширы компенсировали стражам порядка моральный ущерб.
— Ваша доля! — И в карман майора перекочевало нечто шуршащее. При таких обстоятельствах в органах внутренних дел не принято ни благодарить, ни пересчитывать, поэтому он только кивнул и двинулся вслед за остальными.
Можно было, конечно, отказаться от денег, тем более что поделенная на всех сумма «штрафа» выглядела по виноградовским масштабам просто смехотворной… Но, во-первых, любой труд должен быть оплачен, если и не из казны, то за счет самих правонарушителей. А во-вторых, излишнюю щепетильность товарищи по оружию восприняли бы с недоумением и опаской — чего это он выделывается? Может, еще и заложит!
— Товарищ майор! Будете?
— Нет, спасибо.
Рейдовый катер уже отвалил от причальной стенки и теперь неторопливо описывал огромную дугу в направлении фарватера.
— Может, чуть-чуть? Вроде службу оттянули…
— Чисто символически? — искренне поддержал омоновцев оперативник. Видимо, это он позаботился о том, чтобы было не скучно возвращаться: экспроприированная со вчерашнего застолья водка, какие-то копчености в промасленной газете, хлеб… Первая откупоренная бутылка в руке представителя уголовного розыска слегка подрагивала в такт судовой вибрации.
— Нет, ребята. Мне по прибытии еще к начальству идти, докладывать об успехах.
— Понятно, — вздохнул кто-то из притиснутых в угол бойцов. И недвусмысленно шевельнул стаканом: — Ну? Будем здоровы!
Предоставленная в распоряжение милиционеров каюта размерами напоминала посылочный ящик. Люди сидели практически друг на друге, стиснутые до невозможности и отделенные лишь тоненькой переборкой от дизеля — поэтому каждое движение приходилось делать с превеликой осторожностью и даже ближнему своему что есть силы кричать на ухо. Неосторожный и непоседливый рисковал больно ткнуться в чей-нибудь автоматный ствол или кончик собственной резиновой дубинки.
— Не пьете, так хоть закусите с нами, — предложил прапорщик.
— Ну это — с удовольствием. — Виноградов немыслимо изогнувшись дотянулся через могучие плечи коллег до стола и перетащил поближе газетный кулек. Выбрав самый увесистый и симпатичный ломоть буженины, он приготовился было передать закуску обратно, как вдруг наткнулся взглядом на фотографию: — Во, блин… Ни хрена себе! — Сначала Владимир Александрович даже подумал, что обознался.
— Чего там такое? Тараканы?
— Мужики, разбирайте-ка закуску скоренько. Мне эта газета нужна.
— Товарищ майор, гальюн наверху, сразу направо! — прокомментировал невидимый сотрапезник. Но шутку не поддержали — что-то в тоне и выражении лица Виноградова подсказывало: лучше этого не делать.
Прапорщик быстро пересыпал остатки буженины на свободный обрывок другой газеты, а то, что заинтересовало Владимира Александровича, вернул:
— Пожалуйста.
— Так, у кого по второй не налито? — переключил на себя внимание находчивый оперативник из Морского отдела.
