Лоуренс Блок - Восемь миллионов способов умереть
Мне не хотелось возвращаться в гостиницу.
Вместо этого я отшагал кварталов семь к северу, по направлению к дому Ким. Зашел, проскользнул мимо привратника, поднялся наверх и отпер дверь. Я знал, что у нее в квартире целый шкаф спиртного, но это меня не волновало. У меня даже не возникло желания вылить его в раковину, как тогда виски «Уайт Терки».
Зашел в спальню и заглянул в шкатулку. Перебрал все содержимое. Нет, кольца с зеленым камнем я найти не надеялся. Взял браслет из слоновой кости, расстегнул застежку, примерил на запястье. Маловат. Взял на кухне бумажные полотенца, аккуратно завернул в них браслет и сунул в карман.
Может, Джен понравится? Уже несколько раз — у нее дома и на похоронах — я представлял, как будет выглядеть этот браслет у нее на руке.
А если не понравится, то носить его она вовсе не обязана.
Подошел к телефону, снял трубку. Работает, на станции еще не отключили. Я предполагал, что рано или поздно это обязательно произойдет, как и то, что из квартиры скоро уберут все вещи Ким и наведут порядок. Но пока она словно еще жила здесь. Словно вышла всего на минутку.
Я положил трубку, так никому и не позвонив. Где-то около трех разделся и лег в ее постель. Белья менять не стал, и мне показалось, что я ощущаю ее запах — уже совсем слабый, едва различимый. Будто она находится где-то рядом, в комнате.
Если и так, то спать мне от этого не расхотелось. Я тут же уснул.
* * *Проснулся я весь мокрый от пота. Мне приснилось, что я наконец нашел разгадку, а потом, тоже во сне, забыл, в чем она заключается. Принял душ, оделся и вышел.
В гостинице мне передали сразу несколько записок. Все до единой — от Мэри Лу Баркер. Она звонила вчера, вскоре после того, как я ушел. А потом еще два раза, уже утром.
Я набрал номер. Она сказала:
— Все время пыталась дозвониться вам, Мэтт. Хотела даже звонить вашей приятельнице, но забыла ее имя.
— В справочнике номера ее телефона все равно нет, — сказал я. К тому же и меня там не было, но этого я говорить не стал.
— Потом пыталась связаться с Чансом, — продолжала она. — Думала, может, вы с ним говорили.
— Говорил, но только вчера, до семи. А в чем дело?
— Никак не могу его найти. У меня только один телефон — его справочной службы.
— Но и у меня тот же.
— А я почему-то думала, вы знаете еще какой-нибудь его номер.
— Нет. Только службы.
— Я туда звонила. Он всегда потом перезванивает. А тут почему-то не стал, хотя я много раз просила передать, чтобы он позвонил.
— А раньше такое случалось?
— Нет. Ну, во всяком случае, за все то время, сколько я его знаю. Пытаюсь дозвониться ему со вчерашнего дня. Сейчас уже одиннадцать? Больше семнадцати часов от него никаких вестей. Не может быть, чтобы за это время он ни разу не позвонил в свою справочную службу.
Я вспомнил, как вчера мы сидели у него дома. Звонил ли он хоть раз за то время, что мы были вместе? Нет, вроде бы не звонил.
Прежде, когда мы с ним встречались, звонил через каждые полчаса.
— Причем не только мне, — говорила она. — Он и Фрэн не звонил. Я специально проверяла, и она позвонила ему, но он и ей не ответил.
— А Донне?
— Она здесь, у меня. Ни мне, ни ей не хочется быть одной. И потом еще Руби... Я не знаю, где Руби. К телефону она не подходит.
— Она в Сан-Франциско.
— Где?
Я вкратце объяснил, затем слушал, как она пересказывает все Донне.
— Донна только что процитировала Иитса: «Вещи распадаются, даже сердцевина не в силах удержать...» Я эти строки тоже помню. Все вокруг распадается.
— Не волнуйтесь. Я постараюсь найти Чанса.
— И сразу же сообщите мне, ладно?
— Обязательно.
— А Донна пока побудет у меня. И дверь мы никому отпирать не собираемся. Я уже предупредила привратника, чтобы никого не впускал.
— Правильно сделали.
— Приглашала Фрэн приехать, но она отказалась. Судя по голосу, накурилась. Знаете, я хочу позвонить ей еще раз и уже не пригласить, а просто приказать немедленно приехать сюда.
— Правильно.
— А Донна все шутит. Говорит: в домике будут сидеть три маленьких поросенка и дожидаться, пока по каминной трубе к ним не спустится волк. Лучше бы уж она вслух Йитса читала...
Звонок в справочную службу ничего не дал. Они были бы счастливы передать мое сообщение, но понятия не имеют, когда именно позвонит Чанс.
— Вообще-то думаю, что скоро, — сказала женщина с прокуренным голосом. — И я обязательно прослежу за тем, чтобы ему передали.
Я позвонил в бруклинскую справочную и раздобыл номер телефона, установленного в доме в Грин-пойнте. Набрал его — в трубке длинные гудки. Отсчитав двенадцать, опустил ее на рычаг. Потом вспомнил: Чанс же рассказывал, что отключил звонки у всех телефонных аппаратов! Ладно, проверить все равно стоило.
Позвонил в «Парк-Вернет». Распродажа произведений искусства стран Африки и Океании назначена на два часа.
Я принял душ, побрился, съел рогалик, выпил чашку кофе и прочитал газету. «Пост» умудрилась удержать материал о Потрошителе из мотеля на первой полосе, но в их усилиях чувствовалась явная натяжка. Мужчина из Бедфорд-парк, что в Бронксе, нанес своей жене три удара кухонным ножом, затем позвонил в полицию и сознался в содеянном. Обычно такого рода заметка занимает максимум два абзаца где-нибудь на последней странице, но «Пост» сочла нужным напечатать ее на первой полосе и увенчать этот шедевр журналистского искусства кричащим заголовком с вопросительном знаком в конце: «А может, в него вселился Потрошитель из мотеля?»
В двенадцать тридцать сходил на собрание и попал в «Парк-Бернет» в начале третьего. Аукцион проводился в специальном зале, а вовсе не там, где вчера были выставлены лоты. Чтобы получить место, следовало приобрести каталог, а каталог стоил доллар. Я объяснил, что ищу знакомого, и оглядел зал. Чанса не было.
Дежурный не хотел, чтобы я торчал здесь, не купив каталог, и было проще успокоить его принципиальность, чем вступать с ним в пререкания. Я сунул ему пять долларов, но он потребовал, чтобы я зарегистрировался и получил номер участника аукциона. Мне вовсе не хотелось регистрироваться и получать номер. И этот несчастный каталог мне тоже был совершенно не нужен.
Я просидел там два часа, и за это время с молотка ушел уже не один лот. К двум тридцати я был окончательно уверен, что Чанс не появится, но решил остаться, поскольку лучшего занятия придумать себе не мог. Как там проходил аукцион, меня мало интересовало, но каждые две минуты я поглядывал в зал — не пришел ли Чанс. Минут двадцать четвертого на продажу была выставлена бронзовая женская голова из Бенина. Ушла за шестьдесят пять тысяч долларов, что лишь незначительно превышало предварительную оценку. Голова была «гвоздем» коллекции, и сразу после ее продажи несколько потенциальных покупателей покинули зал. Я задержался еще на несколько минут, хотя прекрасно понимал, что он уже не придет. Просто сидел, пытаясь уловить нечто, ускользавшее от меня все эти дни.
Похоже, все нужные фрагменты у меня уже на руках, остается лишь объединить их в одно целое.
Ким. Кольцо Ким и ее норковое манто. Cojones. Maricon. Полотенца. Предупреждение. Кальдерон.
Куки Блю.
Я встал и вышел из зала. Пересек вестибюль. На глаза попался столик, заваленный каталогами предыдущих торгов. Я взял каталог ювелирных изделий, аукцион которых проходил весной этого года, и перелистал. Но ничего не понял. Тогда я отложил его и спросил дежурного, работает ли в галерее эксперт по драгоценным камням и украшениям.
— Так вам надо к мистеру Хиллквисту, — сказал он, назвал номер нужной мне комнаты и указал, в каком направлении идти.
Мистер Хиллквист сидел за совершенно пустым письменным столом с таким видом, словно весь день только и ждал моего появления. Я представился и спросил, не сможет ли он оценить изумруд, назвать хотя бы приблизительную его стоимость. Он осведомился, нельзя ли ему взглянуть на камень, на что я ответил, что оставил его дома.
— Вам лучше принести этот камень, — сказал он. — Оценка драгоценных камней зависит от очень многих параметров. Размер, огранка, цвет, чистота...
Я сунул руку в карман, коснулся револьвера и нащупал осколок зеленого стекла.
— Примерно вот такого размера, — сказал я.
Он вооружился лупой, взял у меня стекляшку. Взглянул на нее, потом на секунду замер и окинул меня настороженным взглядом.
— Но это не изумруд... — тихо и почти ласково произнес он. Так говорят с маленьким ребенком или сумасшедшим.
— Знаю. Просто осколок стекла.
— Вот именно.
— Размер камня примерно тот же. Ну, того камня, о котором идет речь. Видите ли, я детектив и пытаюсь узнать хотя бы приблизительную стоимость кольца. Его похитили, и вот я...
— О!.. — протянул он и вздохнул. — А я было подумал...
— Знаю, о чем вы подумали.
Он положил лупу на стол перед собой.
— Сидя здесь, — сказал он, — мы совершенно беззащитны. Вы представить себе не можете, какие типы сюда заявляются. Какие вещи показывают, какие вопросы задают...
