Энтони Бруно - Грязный бизнес
Огастин пожал плечами.
– Сожалею, но мы не располагали информацией.
Он уже повернулся, собираясь уйти, когда Гиббонс остановил его, взяв за рукав.
– Что все это значит?
Огастин посмотрел по сторонам, наклонился и прошептал:
– Этот негодяй разговорился. Винсент Джордано собирается выступить против своих дружков-мафиози в обмен на смягчение приговора.
– Звучит довольно обнадеживающе.
– Очень даже обнадеживающе. Пару дней защитники будут вопить и топать ногами, требовать прекращения процесса против своих подзащитных, искать всевозможные нарушения закона и т. д. Но, насколько я знаю Моргенрота, он на это не пойдет.
Огастин выпрямился и задрал вверх подбородок. Сеттер позволил себе слегка улыбнуться.
– Я думаю, мы здорово в них вцепились – прямо в горло.
Гиббонс усмехнулся.
– Отлично.
– Теперь я должен бежать. Нельзя заставлять судью ждать. – Огастин направился к прокурорскому столу, чтобы собрать свои вещи.
Гиббонс повернулся к Тоцци.
– Слыхал? Похоже, этих ребят прижали.
– Да?
Тоцци не слушал. Он был поглощен наблюдением за Лесли Хэллоран.
Гиббонс сложил руки на груди и покачал головой. Этот парень – весь как на ладони.
Гиббонс повернулся, чтобы рассказать остальным о разговоре с Огастином, и неожиданно поймал свое отражение в очках мужчины, сидевшего за его спиной. Словно вдруг увидел старую знакомую фотографию. Бульдог.
Сразу за этим в поле его зрения появился Джимми Мак-Клири. Гиббонс следил, как спина Мак-Клири вместе с толпой плыла вверх по проходу к выходу из зала. Гиббонс оскалил зубы.
Глава 2
Уже стемнело, когда водитель высадил Огастина у его особняка на Восточной Шестьдесят шестой улице. Пятая и Медисон были еще забиты машинами. Продолжался час пик. Люди остались в городе после работы, чтобы сделать покупки к Рождеству. Когда его машина отъехала от тротуара, он поставил портфель на землю и поднял воротник. Ему захотелось полюбоваться георгианским фасадом своего дома. С двумя колоннами по бокам от входа – очень редкий архитектурный стиль для Манхэттена. Его дед купил этот дом в 1907 году, и даже при теперешнем снижении цен на недвижимость он все еще был в цене. Однако сама мысль о его продаже приводила Огастина в уныние и казалась невозможной. Он глубоко вздохнул, размышляя, что же ему теперь делать.
Джордано, это бесхребетное убожество, запаниковал. Он готов расколоться, дать показания против остальных. Ни мужества, ни выдержки. Ведь Огастин обещал добиться прекращения процесса. Неужели Джордано думает, что это можно сделать в один присест? Это же необычный процесс. Требуется время. А что же Джордано? Готов дать показания против Саламандры, чтобы спасти свою шкуру. Неужели он так наивен, что надеется на защиту властей от своих сицилийских дружков? Будь он проклят. Добиться прекращения процесса и без того чрезвычайно трудно, а вот теперь, спасибо Джордано, это стало почти невозможно.
Огастин взял портфель и направился к парадному входу. Тут есть над чем подумать – необходимо выработать хороший план действий, иначе придется забыть о четырнадцати миллионах на предвыборную кампанию. Сейчас ему нужно выпить и остаться одному, чтобы все основательно продумать. Нужно...
– Эй, мистер Огастин!
Огастин обернулся на крик, и внутри у него все сжалось.
– Сюда, хозяин.
За рулем фургона, припаркованного во втором ряду в нескольких метрах от его дома, сидел черный толстяк и махал ему рукой. Фургон стоял с включенными фарами, но Огастин только что заметил его; Обычный фургон, какие часто встречаются накануне Рождества. Человек посасывал что-то через соломинку из огромного бумажного пакета. Огастин насторожился. Откуда этот негр знает его имя? Он не кинозвезда, хотя его имя и упоминается в газетах. А может, узнал по его адресу? Весьма вероятно.
– Чем могу быть полезен? – произнес он, уже поставив ногу на нижнюю ступеньку крыльца.
– У меня тут есть кое-что для вас.
Человек засунул соломинку обратно в рот и движением головы показал: то, о чем он говорит, находится внутри фургона.
Огастин не сдвинулся с места.
Чернокожий хмуро посмотрел на него.
– Кое-что, что вам пригодится, хозяин. Подождите сзади.
Огастину не понравился раздраженный тон этого человека, но он почувствовал, что лучше последовать его совету. Возможно, это какая-то посылка, а толстяку лень самому внести ее в дом. Он направился к фургону, и негр кивком еще раз показал, куда нужно идти.
Пока Огастин пробирался между припаркованными у обочины машинами, ему вдруг пришла в голову мысль – уж не послание ли от сицилийцев привез этот человек. У него пересохло в горле. Он мысленно постарался убедить себя, что они не станут причинять ему зло: от него зависела свобода Саламандры.
Дверца фургона была приоткрыта примерно на фут. Когда он приблизился, она неожиданно открылась со страшным грохотом, заставившим Огастина вздрогнуть.
– Привет, Огастин, давненько не виделись.
Огастин перевел дыхание. Немо, омерзительный карлик, одной рукой придерживал дверь, самодовольно улыбаясь при этом.
– Прошу в мой офис.
Огастин замешкался, стараясь заглянуть внутрь через его плечо.
Улыбка исчезла с лица Немо.
– Быстро! Залезай!
Огастин залез в фургон, и Немо отпустил дверь, которая с грохотом захлопнулась.
– Ну, и как же ты поживаешь, Оги? – проговорил Немо, усаживаясь на синий пластмассовый ящик из-под молока. Он был одет в черный кожаный пиджак и голубую тенниску, расписанную какими-то буквами.
– Ты не должен был сюда приходить. Чего ты хочешь?
Немо зубами извлек сигарету из пачки «Мальборо».
– А как ты думаешь, чего я хочу?
Прикуривая от зажигалки, Немо посмеивался характерным для него свистящим смешком. Это неожиданно напомнило Огастину об их поездке на ферму в Сицилии. Огастин попытался взять себя в руки и незаметно осмотрел внутреннее помещение фургона. От висевшего на стене фонаря исходил мягкий теплый свет, не соответствующий ситуации. В окошко между кабиной и кузовом было видно, как негр досасывает остатки своего питья. На полу валялись бумажные мешки и пластмассовые коробки – такое впечатление, будто бы кто-то здесь жил. Он обернулся и увидел небрежно свернутый ковер, лежащий вдоль стены. Очень большой ковер. Кровь ударила Огастину в голову и застучала в висках. О Господи...
– У нас возникли некоторые проблемы, – сказал Немо.
– Да, я в курсе. – Огастин кашлянул в кулак.
Немо покачал головой и процедил сквозь зубы:
– Тогда почему ты ничего не делаешь? Похоже, до тебя не доходит, что происходит на самом деле. Потому ты и ходишь вокруг да около.
Огастин нахмурился.
– Что ты имеешь в виду?
Немо кивнул в сторону ковра.
– Я сижу на куче товара. И не могу его сдать, потому что все на крючке. Они не притронутся к нему, пока идет процесс. Я даже не могу поговорить со своим парикмахером. Ты знаешь, о ком я.
Конечно же он имеет в виду Саламандру, Севильского Цирюльника. Огастин кивнул.
– Ничего не делается. Все стоит на месте. Я черт знает сколько уже сижу на этом ковре. Они могут подумать, что я их надуваю. А есть еще и тот парень с фермы – ты знаешь, о ком я говорю. Если он не получит свои бабки, то здорово разозлится. А мы этого не хотим.
Парень с фермы – это Зучетти. Огастин покачал головой. Разумеется, он не хочет, чтобы Зучетти разозлился. У того ключи от всех сундуков с деньгами, он всем платит.
– Так вот, Оги, у меня есть такие варианты. – Немо затянулся сигаретой и выпустил дым уголком рта. – Прежде всего, ты должен сделать то, что обещал. Придави этот процесс, чтобы все перестали суетиться и занялись делом.
– На это уйдет время. Это трудный случай. Я не могу...
– У нас больше нет времени, – прервал его Немо. – Вин – продажная крыса. Он очень уж расчирикался, собирается всех заложить. Это не должно случиться. Понимаешь, о чем я говорю?
– А что я могу сделать? Я не могу заставить Джордано замолчать.
Немо пожал плечами.
– Возможно, тебе придется над этим поработать. Придется по-настоящему попотеть. Ясно, что я имею в виду?
– Уж не предлагаешь ли ты, чтобы я его?.. – Огастин не мог даже произнести это слово.
– Ты обещал тому парню с фермы, что можешь загасить процесс, если до этого дойдет. Я не собираюсь учить тебя, как делать твое дело. Делай его как знаешь – любыми средствами.
– Но это уже не мое дело. Предполагалось, что меня не коснется эта сторона предприятия. – Он показал на ковер. – И я не собираюсь Джордано... Ты понимаешь, о чем я говорю.
Немо подался вперед, упираясь локтями в колени, зажав в зубах сигарету.
– Ты же обещал, а для нас обещание – штука серьезная. И не вешай мне лапшу на уши, что это вроде не твое дело. Это – твой бизнес. Так и займись им. Делай что угодно, но только быстро.
