Картер Браун - Девушка, которой не было
— Не приму от него и десяти центов, даже если их сначала простер илизуют, — огрызнулся я.
— Пожалуйста, мистер Холман! — В тоне пузыря послышался упрек. — Терпеть не могу вульгарности. И настоятельно советую принять весьма выгодное для вас предложение Ника.
— Но как мне ответить, не будучи вульгарным? — подумал я вслух и взглянул на Робата. — Скажи Нику, что никто меня не купит. Ни за две штуки, ни за двадцать. Так что он впустую тратит время.
Толстяк снова запыхтел.
— Это ваше окончательное решение, мистер Холман?
— Окончательное.
— Какая жалость! — Многочисленные подбородки затряслись. — А я надеялся, что мы станем хорошими друзьями.
— Мы не можем стоять здесь всю ночь, — вмешался Фесслер. — Не пора ли наконец разобраться? Робат тяжко вздохнул.
— Как скажешь, Ник.
Он двинулся ко мне. Все выглядело шуткой — словно в старой немой комедии, состоявшей из склеенных вместе трюковых эпизодов, и сейчас показывали сцену, в которой огромный толстый комик дрался с парнем вдвое меньше себя и выбивался из сил раньше, чем успевал нанести первый удар.
Однако случилось невероятное: Робат двигался так чертовски быстро, что застал меня врасплох. Его пухлые руки захватили лацканы моего пиджака, затем он шутя поднял мои 185 фунтов в воздух, пока мои ноги не повисли в футе от пола, и без усилия швырнул груз через всю комнату. Я врезался в стену и сполз на пол. Не успел я перевести дух, как Робат снова ухватил меня за лацканы и поставил на ноги. Тыльной стороной ладони он хлестнул меня по щеке, и в какой-то миг мне показалось, что голова моя вот-вот оторвется и покатится по полу. Затем я получил удар по другой щеке и уже перестал беспокоиться о своей голове.
— Хотите изменить ваше решение, мистер Холман? — послышался в моих ушах хриплый голос.
— Нет, — прошептал я.
В следующее мгновение в моем животе утонул огромный кулачище. Я начал складываться пополам.
— Уверены? — спросил Робат. — Иди к черту, пузырь, — с трудом выдавил я.
— Зря вы это сказали. — В сиплом голосе прозвучало искреннее сожаление. — Теперь я разозлился!
Откуда-то из калейдоскопа света и тени, бешено вращающегося перед моими не способными сфокусироваться глазами, послышался тонкий свист. Мне показалось, кто-то поднял весь домик и швырнул его в меня. Затем наступил благословенный миг — подо мной раскрылся омут прохладной тьмы и, словно материнское чрево, принял меня в свои ласковые объятия.
Глава 4
Я открыл глаза и тут забыл о своих болезненных ощущениях. На меня с сочувствием во взгляде смотрела красивая женщина. Над густыми черными волосами сиял ослепительный нимб, и я чуть не зажмурился снова.
Понадобилось немного времени понять: неожиданно подтвердилась одна из моих самых диких теорий. Я выдумал ее от скуки однажды ночью на чьем-то приеме, когда гости затеяли одну из бесконечных дискуссий — “жизнь после смерти: “за” и “против”, — и вот фантазия стала бесспорным фактом. Я предположил, что, возможно, существуют разные потусторонние миры для разных людей. Если люди способны устраивать себе ад на земле, сказал я, почему нельзя сотворить индивидуальный мир после смерти?
Возможно, коммунистический шеф полиции попадает после смерти в загробный мир Французской революции, созданный только для него, и всю оставшуюся вечность будет отправлять на гильотины женоподобных аристократов. А отчаянный бабник, посвятивший жизнь соблазнению стенографисток на Манхэттене, внезапно оказывается в загробном мире в стиле гарема турецкого султана, окруженный толпой прекрасных и большей частью совершенно голых дам. Однако он работает там стражником и будет пребывать в вечном страхе, чтобы султан не применил к нему обычные предосторожности, принятые против сторожей, проявляющих “нездоровый” интерес к женщинам гарема.
По непонятным пока причинам Холмана занесло в загробный мир по-китайски, и он решил: если остальные китайские ангелы хотя бы наполовину так же красивы, как тот, что смотрел на него, то он попал не в заурядное чистилище, а в рай.
— Как вы себя чувствуете? — спросил ангел серебристым голосом.
Она повернула голову. Какой-то миг нимб оставался на месте, затем внезапно исчез, и я увидел над собой ярко освещенный потолок. Итак, она не китайский ангел и, соответственно, бредовая теория о загробной жизни так и осталась теорией. Постепенно я додумался, что нимб — оптическая иллюзия. Зато боль оказалась реальностью, и я понял, что еще жив. Так где же я, черт возьми?
— Как вы себя чувствуете? — уже с нотками тревоги в голосе повторил мой бывший китайский ангел.
— Чертовски больно, — сообщил я. — Но в остальном — порядок.
— Можете встать?
Я принял сидячее положение и тупо уставился на перерезанные веревки на моих запястьях и лодыжках.
— Что за черт?
— Пожалуйста, вставайте, — быстро проговорила она, — у нас нет времени. Надо скорее выбираться отсюда. Можете идти?
— Сейчас увидим, милочка, — проворчал я. Через несколько секунд, когда пол перестал раскачиваться у меня под ногами, я понял, что все оказалось не так плохо. Она схватила меня за руку и потащила в гостиную. Затем вывела на свежий воздух. Я остановился, наслаждаясь свежим океанским бризом, но она снова потащила меня за собой.
— Надо поторопиться.
— Почему?
— Пожалуйста, мистер Холман! — В ее голосе звучало отчаяние. — Некогда объяснять! Быстрее!
Я послушно позволил дотащить себя до дороги, где стоял мой автомобиль. Когда мы добрались до него, девушка толкнула меня на переднее сиденье, спросила ключи и, пока я их искал, уселась за руль. В следующее мгновение она выхватила ключи из моей руки и завела мотор. Машина сорвалась с места. Меня отбросило на спинку сиденья, затем, когда она круто свернула налево, швырнуло на дверь; тормоза взвизгнули, я тоже (хотя и мысленно). Мы взлетели на гребень пологого холма, проскочили перекресток, словно его и не было, заложили еще один крутой вираж — меня снова швырнуло на дверь, — пронеслись четверть мили, и тут она нажала на тормоза.
Машина застыла как вкопанная, и моя голова с треском врезалась в ветровое стекло.
— Кто вы? — спросил я, с упреком глядя на девушку. — Фанатка “Гран-при”?
— Извините, мистер Холман, — она мягко улыбнулась, — просто надо было побыстрее убраться оттуда. Смотрите! — Она подняла руку, я взглянул в указанном направлении и увидел пляжный домик, стоявший, словно кусочек торта, на плоском берегу под нами.
— Ну.., домик, — буркнул я.
— Пожалуйста, — ее голос журчал, как ручеек, — понаблюдайте еще немного, мистер Холман.
— Разумеется, — пробубнил я. — Обожаю наблюдать за домиками, после того как меня избил...
Не успел я договорить, как домик рассыпался. И тотчас же в небо взметнулись обломки домика. Нас оглушил громовой взрыв, машину тряхнуло взрывной волной. Минуту спустя мой китайский ангел опять завел мотор и мы покатили дальше.
Когда до меня дошло, что все это значит, обрезанные веревки на запястьях и лодыжках словно вновь впились в мое тело. Я медленно повернул голову и уставился на тонкий профиль, словно Лишь намеченный художником — знатоком женской красоты.
— Как, черт возьми...
— Не сейчас, мистер Холман, — поспешно сказала она. — У нас еще будет время, и тогда я все объясню.
Как я мог спорить с дамой, которая только что спасла мне жизнь? Я откинулся на спинку сиденья и закурил сигарету.
Минут через тридцать автомобиль остановился у неприметного дома, окна которого смотрели на пляж Санта-Моники. Мой китайский ангел-спаситель заглушил мотор, вернул мне ключи и улыбнулся.
— Полагаю, нам обоим необходимо выпить, мистер Холман.
— Прекрасное предложение! — воскликнул я с энтузиазмом.
Китаянка вылезла из автомобиля, и я последовал за ней. Мы вошли в дом. Ее квартира располагалась на втором этаже, и, войдя в нее, я почувствовал некоторое разочарование. Квартира не имела ничего общего с хрупкой и экзотической красотой моего китайского ангела. Обстановка отличалась полной безликостью и отсутствием какого-либо шарма. Словно китаянка зашла в ближайший магазин, сунула первому попавшемуся продавцу пять сотен и велела обставить квартиру до того, как сама переедет туда.
— Пожалуйста, садитесь, мистер Холман, — девушка указала на кресло, — а я пока займусь выпивкой.
— Виски со льдом, — сказал я.
Минуту спустя она вернулась из кухни со стаканами и подала мне тот, что был полон до краев. Затем присела на ручку дивана и принялась внимательно меня разглядывать.
— За удачу, мистер Холман! — Она подняла свой стакан.
— За мою удачу, милочка! — проворчал я. Я налег на виски и, пока спиртное согревало внутренности, впервые хорошенько, черточка за черточкой, рассмотрел внешность своей спасительницы.
Коротко остриженные черные волосы обрамляли голову; гладкая бронзовая кожа обтягивала широкие скулы, а резко очерченный рот казался чувственным оазисом на фоне безмятежного спокойствия ее лица. Миндалевидные глаза глубокого сапфирового цвета были опушены длинными темными ресницами. Черный кашемировый свитер подчеркивал стройность фигуры; торчащие острые грудки смотрелись вызывающе, а лосины цвета вороненой стали плотно облегали гладкие округлые бедра.
