Джеймс Чейз - Как крошится печенье

– Спасибо за кофе, – у самой двери поблагодарил Бейглер.

– И смотри, береги свое рыльце, – добавил Хесс.

И они вышли, хлопнув дверью.

Несколько минут Эдрис сидел, не шелохнувшись. Лицо его налилось кровью, глаза сверкали, а короткие пальцы вцепились в ручки кресла. Эдрис был в ярости.

Немного позднее, когда его часики показывали четверть восьмого, он поднялся с места, подошел к телефону и набрал номер. В ожидании, пока его соединят, закурил сигарету. Женский голос ответил:

– Грэхемская общеобразовательная школа.

– Я хотел бы поговорить с доктором Грэхемом. Дело не терпит отлагательств.

– Кто говорит?

– Мое имя Эдвард Эдрис. Дело касается Норены Девон, одной из учениц.

– Подождите немного.

Эдрис затянулся и выпустил дым через ноздри. Через несколько минут мужской голос произнес:

– У аппарата доктор Грэхем.

– Доктор, это Эдвард Эдрис. Я друг семьи Девон. Норена хорошо знает меня. Произошел несчастный случай, ее мать серьезно пострадала.

– Я очень огорчен.

– Скажите это Норене. Только не говорите, что дело так серьезно. Скажите, что произошел несчастный случай. Мистер Грэхем, дело в том, что мистер Стэнли Теббел, адвокат мистера Девона, как раз направляется к вам. Я уже с ним разговаривал. Так как он тут же вернется в Парадиз-Сити, то сможет захватить Норену с собой. Мать хотела бы ее видеть.

Эдрис немного подождал.

– Мистер… как вы сказали? – переспросил через некоторое время Грэхем.

– Стэнли Теббел.

– Норена знает этого джентльмена?

– Она должна была слышать о нем, но я сомневаюсь, встречались ли они. Доктор Грэхем, я прекрасно понимаю, что вы сейчас испытываете. Все-таки отпустить семнадцатилетнюю девушку с незнакомым мужчиной… Но это очень срочно… Мать Норены умирает. Сообщите Норене, что звонил я, она меня хорошо знает, и я объясню ей все относительно мистера Теббела. Мой номер телефона – Сеакомб 556.

Короткая пауза, затем доктор Грэхем сказал:

– Я вам доверяю, мистер Эдрис. Я провожу Норену и передам ее мистеру Теббелу, как только он появится. Я очень сожалею о случившемся.

– Спасибо, доктор!

– Норена будет подготовлена… До свидания, мистер Эдрис! – и он повесил трубку.

Эдрис тоже положил трубку на рычаг.

Вдруг он начал прыгать по комнате, поднимая коротенькие ножки в радостном танце и прихлопывая ручками. Он танцевал по комнате, а на его губах играла дьявольская ухмылка.

Доктор Уильям Грэхем, высокий лысеющий мужчина, ходил по комнате, заложив руки за спину. До конца семестра оставалось всего три дня, и у него была уйма дел. Но все валилось из рук из-за печального известия о матери Норены Девон, одной из лучших учениц. Он уже виделся с девочкой и сообщил, что за ней заедет адвокат ее матери и отвезет домой.

Норена не отличалась красотой. Она носила очки в голубой пластмассовой оправе, скрывавшие пол-лица. Но Норена была прекрасно сложена, и, кроме того, у нее были шикарные белокурые волосы.

– Она… она умирает? – прошептала девочка.

– Мама в тяжелом состоянии, Норена. Мистер Эдрис сообщил мне, что она в опасности.

Грэхем говорил, всячески стараясь скрыть правду.

Он все продолжал ходить по комнате, когда его известили о приезде мистера Стэнли Теббела.

– Ведите его прямо сюда, – попросил доктор Грэхем.

Фил Алджир вошел в комнату, держа в руках шляпу. Его красивое лицо было печальным и дружелюбным, что тут же расположило к нему Грэхема. Одежда Алджира ему также пришлась по вкусу. Очевидно, это был порядочный человек. Добрый и, кроме всего прочего, искренний. Так подумал Грэхем.

– Извините, что я вас так рано потревожил, – сказал Алджир приятным баритоном; он позволил себе легкую скорбную улыбку. – Могу себе представить, как вы заняты. Ведь сейчас конец семестра, но, к сожалению, приходится вас беспокоить.

– Ничего, ничего, – доктор Грэхем указал на стул. – Садитесь, пожалуйста. Как миссис Девон?

Алджир сел и покачал головой.

– Боюсь, что она очень плоха. Вы уже сообщили Норене?

– Да. Она в шоке, но о том, что состояние ее матери критическое, я даже не намекал.

– Да, состояние ее действительно критическое. Мы должны торопиться. Иначе будет поздно.

– Она готова, – Грэхем нажал кнопку звонка на своем столе. – В каком госпитале находится мисс Девон?

Готовый к такому вопросу, Алджир грустно сказал:

– К сожалению, не знаю. Все произошло слишком быстро, и я должен был торопиться. Мистер Эдрис не успел предупредить меня. Вначале я заеду к нему, а уж потом мы отправимся в госпиталь. Мы тут же известим вас, доктор.

В кабинет вошел дежурный педагог.

– Пожалуйста, приведите мисс Девон, мы уже готовы, – распорядился Грэхем.

Едва педагог ушел, Алджир поднялся и подошел к большому окну. Он решил отвлечь внимание Грэхема и таким образом избежать щекотливых расспросов. Сквозь стекло он посмотрел на школьный сад.

– У вас прекрасное заведение, доктор. Я рад за вас. Мои клиенты часто спрашивают, не могу ли я порекомендовать приличное учебное заведение для их дочерей. Я буду счастлив порекомендовать им вашу школу.

Грэхем расцвел.

– Благодарю вас, мистер Теббел. Может быть, вы захватите наши рекламные проспекты?

– Конечно.

Доктор Грэхем взял несколько буклетов и передал их Алджиру. Тот с «неподдельным» интересом принялся их изучать. Это отвлекло внимание Грэхема от Норены.

Наконец раздался стук в дверь. Грэхем пересек кабинет и открыл дверь.

– Входи, Норена. Это мистер Теббел.

Девочка остановилась, неловко переступая с ноги на ногу. На ней были серая вязаная юбка, белая блузка, маленькая шапочка и черные туфли. Через руку перекинут короткий жакет из такой же ткани, что и юбка. Она выглядела так, как и надлежит выглядеть серьезной девочке из колледжа.

Грэхем заметил, несмотря на очки Норены, что она плакала. Глаза опухли и покраснели. Она была очень бледна, но держалась хорошо и даже заставила себя слабо улыбнуться Алджиру, когда тот пересек комнату и со скорбной, но дружеской улыбкой подошел к ней.

– Мы не встречались раньше, Норена, – сказал он, протягивая руку. – Я некоторое время вел дела вашей матери, она часто рассказывала мне о тебе. Я, конечно, предпочел бы, чтобы мы встретились при других обстоятельствах.

– Да, мистер Теббел, – сказала Норена и посмотрела в сторону, делая героические усилия, чтобы не расплакаться.

– Ну, мы поедем, – Алджир повернулся к Грэхему. – Я позвоню вам тут же, как только узнаю что-нибудь новое. Мой автомобиль стоит у ворот. Проходи, Норена.

Грэхем взял девочку за руку:

– До свидания, Норена. Тебе не следует сильно волноваться. Все образуется, все будет хорошо.

– До свидания, доктор, и спасибо.

Она повернулась и быстро вышла из комнаты.

– Готов ее багаж? – спросил Алджир. – Я не думаю, что она скоро вернется. Ведь это ее последний семестр, не так ли?

– Да, это ее последний семестр. Она упаковала все необходимые вещи, а остальное мы дошлем позже.

– Прекрасно. Мы поехали. Будем надеяться…

Мужчины пожали друг другу руки, и Алджир поспешил вниз по лестнице. Затем он влез в «бьюик» и уселся рядом с Нореной.

Они поехали по прекрасно ухоженной дороге, ведущей к главной улице. Алджир вел машину на большой скорости, но вскоре затормозил – его «бьюик» застрял в потоке машин. Пытаясь выбраться на шоссе, ведущее во Флориду, Алджир думал о своем, когда Норена произнесла:

– Мистер Теббел, моя мама действительно в тяжелом состоянии?

– С ней очень плохо. Но тебе не следует волноваться. Мы все равно ничем не сможем помочь.

– Это была автомобильная катастрофа?

– Да. Мама сошла с тротуара и была сбита машиной.

– Она… она была пьяна?

Алджир аж присвистнул. Он взглянул на девочку краем глаза – она была бледна и грустна.

– Пьяна? – переспросил он. – Что ты хочешь сказать? Так думать о своей маме нехорошо, Норена.

– Моя мама значит для меня больше, чем кто-либо на всем свете, – грустно сказала девочка. – Я понимаю ее. Я понимаю, через какой ад она прошла. Она пьет, и я знаю об этом. Она и в этот раз была пьяна?

Алджир почувствовал себя неловко.

– Нет.

Спустя минуту он сказал:

– А теперь, Норена, я должен подумать, а ты посиди спокойно. Только не надо волноваться. Я постараюсь отвезти тебя к маме так быстро, как только смогу. Идет?

– Да. Извините меня, что я так глупо веду себя и досаждаю вам.

Алджир вздрогнул. Его загорелые пальцы побелели – так сильно он ухватился за руль. Он и знать не знал эту девчонку и желал, чтобы она оставалась для него абсолютно неизвестной, как и тот парень – Джонни Уильямс. Проникнуть в комнату Уильямса было достаточно легко. Так же легко было всадить пять пуль в сердце: он не знал этого парня. Если он разрешит этой девочке говорить, войти с ним в контакт, то не сможет заставить себя убить ее. Алджир уже начал колебаться, а ведь она произнесла всего несколько фраз… Он почувствовал, что холодный пот течет по лицу, почувствовал, что ужас закрадывается в его душу…