Картер Браун - Смерть в стиле рок
– Почему вы решили все же сюда приехать?
– Таково расписание турне.
– Но ради одного концерта не стоило приезжать на пять дней раньше…
– Если кто-то собирается прикончить меня из-за того, что случилось с Холли Райc, я хочу знать, в чем дело. Дерьма этого я Холли не подсовывала. Так что в ее передозировке моей вины нет.
– Уверены?
Она кивнула:
– Насколько я знаю.
– У вас есть какие-нибудь предположения по поводу смерти Хэнка?
– Только одно, и оно мне не нравится. Смахивает на то, что меня еще раз предупреждают.
– Значит, единственная точка отсчета – это ваша прошлая компания?
– До этого я и сама додумалась, – ответила Каддлс. – Если захотите как-то воздействовать на них, скажите, что моей жизни угрожает опасность. Идет?
– Идет.
– Это значит, вы им скажете: маленькая Ширли Колензо ныне стала большой рок-звездой Каддлс, той самой, что поет грязные песни и все такое.
– И все такое, – повторил я.
Она коротко хмыкнула:
– Ну, вы и дерьмо, Бойд!
– Самое доподлинное, – согласился я.
– О’кей. Значит, так им и скажете. Меня не волнует, если узнает и пресса.
– Но вы не хотели, чтобы при нашем разговоре присутствовали Нина и Дженни.
– Только потому, что они могут вмешаться, – объяснила она. – Пусть вас это не волнует. В свое время я сама им все выложу.
– Капитан Шелл утром уже навещал вас?
– Нет. Зачем?
– Появится, – пообещал я. – Прошлой ночью он нашими стараниями получил для расследования свеженький труп. Во сколько вы с Ниной прибыли в Санта-Байю?
– Около пяти, – припомнила она. – Мы перекусили в какой-то паршивой дорожной забегаловке, а перед появлением в отеле пропустили в баре по паре рюмочек. Нина гоняет как сумасшедшая, мы хотели немножко проветриться.
– Вы помните, как называется забегаловка и бар?
Она пожала плечами:
– Может, Нина помнит.
– Шелл захочет это выяснить.
– Вы хотите сказать, что он и нас заподозрит? В том, что мы, господи упаси, убили Хэнка?
– А почему бы и нет? – рассудительно предположил я. – В данный момент в городе находятся только три человека, которые знали Хэнка. Это вы, три девушки. Ну, еще и я, но я-то познакомился с ним всего за несколько часов до убийства. Так что Шелл сосредоточится на том, что у него есть под руками.
– Что я могу выложить ему из того, что рассказывала вам?
– Ничего, – спокойно ответил я. – Во всяком случае, пока.
– Придется, – вздохнула она. – Поскольку Хэнку и Дженни пришла в голову блестящая идея рассказать об угрозе моей жизни и попросить его совета относительно частного детектива.
– Да, чуть не забыл, те письма еще при вас?
– Я их выкинула.
– В таком случае расскажите Шеллу, что произошло шесть лет назад, но не упоминайте свою идею, что убийство Хэнка – это предостережение вам.
– Почему бы и нет?
– Потому что он мыслит как типичный полицейский, – терпеливо объяснил я. – Подтвердить свой рассказ вам нечем, поскольку письма вы выкинули. И ему может прийти в голову, что вы сфабриковали всю эту историю для отвода глаз. Что у вас, а может, и у Нины с Дженни, были веские причины для убийства Хэнка – вот вы и придумали, как пустить пыль в глаза копам.
– Вы один из них, Бойд, – помолчав, заключила она.
– Я достаточно долго сам был полицейским, чтобы знать, как они мыслят.
– Значит, мою идею выдавать я ему не буду.
– А я пока начну разговаривать со всеми остальными. Если они еще здесь. Шесть лет – большой срок.
– Если вы что-то выясните, то сообщите мне?
– Конечно, – заверил я ее. – Какие у вас планы?
– Я все время буду торчать в коттедже. В компании этих двух девушек и моего револьвера я в безопасности.
– Тут есть хорошее охранное агентство. Я могу договориться с ними о круглосуточной охране коттеджа.
– В этом нет необходимости, Бойд.
– Тогда пусть никто из вас не выходит из дома, – распорядился я. – Особенно Нина, если ей придет в голову прогуляться в своем наряде. По пляжу в изобилии шляются сексуально озабоченные и способные молодые люди, потому что тут отдыхают богатые дамы.
– Я позабочусь, чтобы девочки сидели дома, – пообещала Каддлс.
– Поскольку вам понадобятся продукты, за ними должна ходить только одна из них, – настоятельно продолжил я. – И никто не должен догадаться, что ваша троица – или любая пара из вас – ночует вне города.
– Есть, сэр, мистер Бойд, сэр!
Я ухмыльнулся:
– Мне бы не хотелось, чтобы ваши поклонники на концерте испытали разочарование.
Она ухмыльнулась в ответ:
– Мне тоже.
Я вернулся к своей машине, Нина и Дженни с тоскливыми минами на лицах сидели на переднем сиденье. Открыв дверцу, я одарил их широкой дружелюбной улыбкой:
– Выбирайтесь!
– Вот он, язык любви на следующее утро, – надулась Дженни. – Существуют ли нормальные мужчины, Нина?
– Что касается языка любви – нет, – отозвалась она. – Но все же это куда лучше, чем когда он загоняет в тебя свою дурацкую штуку.
Ближе всего ко мне была Дженни, сидевшая за рулем. Поэтому, сграбастав белую шелковую рубашку, я выволок ее из машины. Потеряв равновесие, девушка тяжело шлепнулась на землю.
– О’кей, – быстро отреагировала Нина. – Намек поняла. – И через долю секунды вылетела из машины с другой стороны.
Встав, Дженни обеими руками нежно огладила задницу.
– До чего ловко, – произнесла она. – Хочешь еще перепихнуться, Дэнни?
Сев за руль, я захлопнул дверцу машины. Обойдя автомобиль сзади, Нина подошла к Дженни и обняла ее за плечи.
– Думаю, мы тут сможем расслабиться, – заявила она. – И маленькая Дженни Копчек предстанет во всей красе.
– Не оставляй меня слишком надолго, Дэнни! – попросила Дженни. – Я могу проявить слабость.
Я включил двигатель, и машина тронулась с места. В зеркало заднего вида я видел, как они небрежно помахали мне вслед; одна рука Нины по-прежнему лежала у Дженни на плече. На мгновение мне показалось, что я остался последним живым человеком, который предпочитает нормальный секс.
Вернувшись к себе в кабинет, я уселся за телефонную книгу. В ней была целая куча Нейлов, но Торманов обнаружилось куда меньше. Р. Торманов было три. По первому номеру никто не ответил. По второму я услышал старческий женский голос. Ее мужа отвезли в больницу три недели назад, сообщила она мне. У него снова схватило сердце. В голосе у нее была такая усталость и безнадежность, что я пробормотал какие-то слова утешения и повесил трубку. Когда же набрал третий номер, мне ответил звонкий молодой женский голос:
– Марго Торман. Но сегодня в теннис я играть не буду. Чертовски жарко.
– Вы правы, – согласился я. – А как насчет вашего мужа, миссис Торман? Он-то будет играть в теннис?
– Рик у себя в офисе, – слегка удивилась она. – Кто это говорит?
– Дэнни Бойд, – представился я. – Я хотел бы связаться с вашим мужем. Не можете ли вы мне дать номер его телефона?
– У вас к нему дело?
Имело смысл попытаться, прикинул я.
– Марго Торман, – сказал я, – кстати, не носили ли вы до брака фамилию Марго Кан?
– Кстати, носила.
– В таком случае я хотел бы поговорить и с вами.
– О чем?
– О Холли Райc.
– Холли мертва вот уже шесть лет. – Голос у нее был ровным и спокойным. – Так что говорить тут не о чем.
– Но есть вы и ваш муж, а также Френк Нейл и Ширли Колензо…
– Кто вы такой, черт побери?
– Частный детектив, – представился я. – И можете мне поверить, дело достаточно серьезное.
Она помолчала, обдумывая ситуацию.
– Хорошо, – согласилась наконец. – Мне категорически не хочется, чтобы вы мешали моему мужу. Хотя в любом случае он, скорее всего, вас выставит. Жду вас у себя дома. Через полчаса, мистер Бойд. И я смогу уделить вам десять минут моего времени. Не более.
– Благодарю вас, – вежливо отозвался я. – Будьте любезны, адрес.
Она назвала мне адрес и, когда я записал его, бросила трубку.
Я вернулся в машину. Времени мне хватало с избытком, так что в Саблайм-Пойнт я ехал не спеша. Лето было в разгаре, как и туристический сезон. Все эти чуть прикрытые бикини, подпрыгивающие груди и подрагивающие задницы, фланирующие по главным улицам, представляли собою любопытное зрелище. Проезжая мимо, я с интересом их разглядывал. Центр Санта-Байи целиком был отдан на откуп туристам, но в Саблайм-Пойнте отдыхали лишь весьма богатые люди. Просторные дома стояли в живописных местах на отдалении друг от друга и были обнесены стенами, которые обеспечивали уединение. Я нашел нужный мне дом и оставил машину на аккуратной гравийной дорожке. Разбрызгиватели старательно орошали водяной пылью подстриженные изумрудно-зеленые газоны. Кустились пышные клумбы, и темно-синее небо служило прекрасным задником к этой картине. В такой обстановке трудно было поверить, что где-то могут существовать мрачные воспоминания, как, например, о девушке Холли Райc, перебравшей героина.
