Тот, кто умер вчера - Еремеев Валерий Викторович

Выбравшись из лабиринта дворов на большую дорогу, я проехал еще с полкилометра и свернул во двор, где должен был бросить «угнанную» семерку. На соседней улице меня ждал «мустанг». Проезжая по улице Пирогова мимо милой сердцу психиатрической больницы, я заметил в зеркале заднего вида знакомый красный «KIA». Опасения, что я останусь без зрителей, были напрасны. Надо сказать, что я не без основания испытывал чувство гордости — так, наверное, чувствует себя актер, успешно отыгравший первый акт дебютной пьесы. Через четыре перекрестка «кореец» отстал, передав эстафету грузо-пассажирскому «бусику», который вел меня до самой площади Гагарина. Теперь, стало быть, очередь за его легковым собратом, подумал я, но малинового «мерседеса» за собой не обнаружил — он ждал меня впереди, в ста метрах от офиса фонда «Золотой сокол». Пристроив «мустанг» между двумя машинами, я забрал с соседнего сиденья бумажный пакет и вышел наружу. Выждав несколько минут, пока не открылся продуктовый супермаркет, я зашел внутрь, в кафетерий.

Приветливо улыбнувшись первому клиенту-мужчине, поскольку это должно было предвещать удачную торговлю, продавщица приняла мой заказ на молочный коктейль, а я устроился у стойки, выбрав самое удобное для наблюдения за улицей место. Через десять минут на перекрестке должна была появиться машина с Иваном Францевичем Цесаренко.

Если с Харлаем проблем практически не возникло, то уломать Цесаренко и получить его согласие на участие в операции сотрудникам спецслужбы стоило больших трудов. Трусил он ужасно.

— Риска для вас не будет никакого, все под контролем, — в который раз повторял ему майор Гуменный. — «Бумер» ваш тоже не пострадает. В операции будет использована другая машина, мы просто поменяем номера.

— А можно сделать так, чтобы ничего не взрывалось? Смотрите, я приезжаю, выхожу из машины, в меня стреляют холостым патроном, я ойкаю и падаю. Потом приезжают менты, машина «скорой помощи», меня накрывают с головой, грузят и увозят. И все. А? — предлагал Цесаренко свой вариант развития событий.

— Нельзя.

— Но почему?

— Да потому, что нельзя. Потому что «скорая» может увезти сразу только в том случае, если жертва покушения осталась жива. А если нет, то, прежде чем забрать тело, проводятся следственные мероприятия. Необходимо…

— Нечего мне рассказывать, что необходимо! А то я сам в милиции не служил!

— Тем более. Просто вы забыли, что, пока будут проводиться все необходимые мероприятия, а это займет в лучшем случае часа полтора, вам придется лежать на асфальте без движения, не моргая и не дыша. Вы уверены, что продержитесь?

— Я? Больше часа… Ну… Если бы меньше, то… Не знаю…

— Вот видите. А ведь место возле вашего офиса людное, зевак будет полно, в том числе и тех, кто хочет, чтобы вы действительно стали трупом. И если мы не убедим их в вашей смерти, все полетит к чертям. Поэтому у нас с вами очень сложная задача. В первую очередь мы должны убедить ваших недоброжелателей в вашей гибели, и, кроме того, они не должны видеть вашего тела. А это можно достичь только тем способом, о котором я вам рассказывал. У вас нет другого выхода. Вместо вашего охранника с вами будет наш человек. Он поможет, если что.

— А водителя вы тоже поменяете?

— Нет. Это наверняка вызовет подозрения. Ваш водитель должен справиться. Думаю, на него можно положиться.

— Хорошо, — тяжело выдохнул Цесаренко, — я согласен.

В семь тридцать Иван Францевич Цесаренко сел в приехавшую за ним машину, заняв переднее пассажирское сиденье, как он всегда это делал. Он любил ездить спереди, хотя и понимал, что это противоречит правилам безопасности. Еще через двадцать две минуты я увидел, что его БМВ с темными стеклами остановился на повороте. Я вышел на улицу.

Уступив дорогу другим транспортным средствам, как того требовал дорожный знак, БМВ повернул на узкую, забитую машинами улицу, быстрая езда по которой была просто невозможна. На это и делался весь расчет. Делая вид, будто собираюсь перейти на другую сторону, я подождал автомобиль Цесаренко и, когда БМВ поравнялся со мной, развернул бумагу, достав небольшой, размером с пятидесятиграммовую баночку «Nescafe», цилиндрический предмет. Быстро поставив его на крышу ползущего со скоростью черепахи «бумера», я пошел прочь. Почти сразу за спиной бухнуло — звук был похож на работу «стреляющего» мотора. БМВ, с крыши которого вился синий дымок, медленно въехал на тротуар, прокатился несколько метров и, негромко цокнув радиатором о столб, замер.

Взгляды прохожих были устремлены в его сторону, на меня же никто не обратил внимания, что дало мне возможность задержаться и полюбоваться на дело своих рук. Из офиса к автомобилю уже бежали два сотрудника службы безопасности, переодетые в форму простых охранников. Как и было предусмотрено в сценарии, они заглянули в салон, вытянули оттуда водителя и второго охранника, совершенно невредимых, разве что имевших вид несколько оглушенных людей. Их лица и одежда были испачканы красным и белым. Оказавшиеся рядом зеваки тоже заглянули внутрь, после чего, побледнев от ужаса, быстро отскочили в сторону. «Что там?» — спрашивали их более робкие прохожие и слышали в ответ: — «Там человека убили. Голову напрочь срезало. Вся тачка в мозгах перепачкана». Приехавший милицейский патруль быстро оттеснил посторонних и выставил отцепление.

Покушение было инсценировано следующим образом. Выйдя из дому и сев на свое привычное место спереди, Цесаренко по дороге с помощью сотрудника СБУ перебрался на заднее сиденье, а оттуда в багажник. С его небольшим ростом это было не так уж трудно, а чтобы спинки сиденья, отгораживающие багажник от салона, не помешали маневру, с ними основательно поработал механик из органов. Вместо Цесаренко на переднее пассажирское кресло водрузили безголовый силиконовый манекен, облаченный в такой же костюм, как и у предполагаемой жертвы.

Посвященные в секрет криминалисты, сохраняя на лицах невозмутимую серьезность, трудились над «трупом» целых два часа. Наконец манекен со всеми подобающими почестями был погружен в машину «скорой помощи».

— Можете вылезать, Иван Францевич, — сказал Гуменный, когда БМВ был отбуксирован в спецгараж СБУ. — Вы молодец. И водила ваш парень толковый, справился. Теперь можете расслабиться.

Цесаренко не ответил. Как выяснилось через несколько секунд, он уже расслабился. Открыв багажник, сотрудники госбезопасности увидели спящего Цесаренко, а возле него на две трети пустую бутылку «Абсолюта».

Обо всем этом я, разумеется, узнал позже. А в тот день, поняв, что все прошло нормально, без накладок, я забрался в машину и спокойно влился в поток автомобилей. Моя активная часть кончилась, оставалось только ждать.

II

Гости пришли только на следующий день, под вечер, вернее даже под конец вечера, потому что успели сгуститься сумерки. Я, честно говоря, уже и не надеялся на встречу с ними и подумывал, что майор Гуменный и его коллеги ошиблись в расчетах.

— Как бы они не завалили меня за ненужностью, — говорил я Гуменному, когда тот излагал мне свой план.

— По идее не должны. То есть Довгаль, конечно, планирует вас убрать, но не сразу. Сначала он обязательно должен вступить с вами в контакт и открыть свои карты. Или я ничего не понимаю в его логике.

— Надеюсь, что понимаете.

— Очень боитесь?

— Полтора месяца по лезвию хожу, глупо бояться. С другой стороны, хотелось бы еще пожить.

— Все будет хорошо. Вас будут страховать.

И вот они пришли. Нагло, бесцеремонно, без предварительного звонка или письменного уведомления. Все произошло неожиданно и быстро. Вечером мне понадобилось выйти во двор, я открыл подъездные двери и тут же получил сильный удар в живот. От боли я скорчился, но меня ударили еще несколько раз. Потом две пары сильных рук подхватили меня, втащили в комнату и бросили в угол.

Сначала посторонних было трое. Двое мужчин с квадратными подбородками и косой саженью в плечах стояли рядом, по обе стороны от меня. Прямо по курсу находился третий, самый старший из троицы. Зацепив рукой единственный табурет, он уселся на него. Как раз посреди комнатушки. Фотографию этого человека мне показывал Гуменный. Это и был отставной полковник Василий Родионович Довгаль, в прошлом — мой сослуживец-начальник, в настоящем — директор охранного агентства «Фаланга-Сервис», услугами которого пользовался дедушка «богоматери», предупредившей меня об опасности.