Ричард Пратер - Двойные неприятности
Драм показал рукой:
— Вот он летит.
Я последовал взглядом за его пальцем, устремленным к небу. И тут я увидел нечто страшное, даже ужасающее. «Нечто» было похоже на часть огромного, разбухшего века, зрелище перемещающегося в воздухе куска плоти... Я закрыл глаза и когда снова их открыл, то уже ничего не увидел. Ну конечно же это и в самом деле была часть моего собственного, огромного, распухшего века. Я предпринял вторую попытку и, воспользовавшись своим единственным действующим глазом, на этот раз увидел мерцающий на крыле самолета красный огонек. Через мгновение стал виден еще один огонек, когда самолет сделал вираж и развернулся к нам, держа курс на посадочную полосу.
Теперь мы были лишены возможности спрятаться где-нибудь понадежнее.
Драм все никак не мог избавиться от навязчивой идеи спасения девушки и ни о чем другом не желал думать.
— Если мы сумеем быстренько проникнуть внутрь... и как-нибудь справимся с теми, кто там находится, то сможем устроить достойную встречу Рейгену и его молодчикам.
— Вот это «как-нибудь» и беспокоит меня, Драм. — Я покачал головой, застонал от боли, затем придал голове устойчивое положение и сказал: — Боюсь, единственный способ избавиться от этой банды негодяев — заставить их нам помочь и перестрелять друг дружку. Что же касается применения силы... то сил у меня не осталось.
Драм мрачно кивнул:
— Понимаю, куда ты клонишь, Скотт. Хочешь сказать, это из-за драки. Ты и сам высосал из меня больше соков, чем их во мне было.
— Да. Ведь я же победил. Но чувствую себя так, словно проиграл.
Это был момент несвойственной нам обоим нерешительности. Ситуация складывалась явно не в нашу пользу. Мы с безысходной тоской следили за приближающимся самолетом — вот так приговоренные к смертной казни арестанты смотрят на взвод солдат, ждущих команды «Огонь!». С минуты на минуту колеса «Дакоты» коснутся посадочной полосы. Мы с обреченным видом ждали развязки. Но тут Драм вдруг повернулся ко мне и как-то странно взглянул на меня.
— Скотт, — сказал он, — разве ты не говорил, что можно одержать над ними верх, если они перестреляют друг друга?
— Угу. Но скорее я сказал, что...
И тогда до меня дошло. И растерянности как не бывало.
Смешно сказать, но к взаимопониманию и согласию мы пришли путем смертельной битвы, битвы не на жизнь, а на смерть, словно в ходе ее возникла некая мыслительная алхимия, побудившая нас мыслить одинаково.
Мы быстро обсудили ситуацию, и я ощутил возбуждение, придавшее сил моему телу.
— Аббамонте уже почти удалось спихнуть Сэнда, — сказал Драм. — Я был свидетелем, как здесь, в этом заброшенном аэропорту, его холуй вмазал Сэнду по челюсти сорок пятым калибром.
— Я видел результат. И я точно знаю: Рейген готов убить Сэнда в любой момент, при условии, конечно, что ему это сойдет с рук.
— А Сэнд из кожи вон лезет, чтобы приструнить Аббамонте. И они оба находятся здесь. Сэнд зубами держится за свое место. Он вполне может подумать, что Рейген заодно с Аббамонте.
— Дьявольщина! — воскликнул я. — Мы и впрямь можем стравить их, так что они с готовностью перестреляют друг друга. Ни один из этих негодяев не подозревает о чьем-либо присутствии здесь. Если ты сделаешь несколько выстрелов в Рейгена и его банду как бы из ангара, то они, естественно, решат, что это дело рук вступивших в сговор Сэнда и Аббамонте. А если я отвечу огнем на твои выстрелы снаружи, то получится обратный эффект: Сэнд и Абба подумают, что Рейген и его молодчики решили прикончить их.
Драм осклабился.
— Это может сработать. Но для этого мне необходимо както пристроиться к банде Аббы и Сэнда. А тебе — к шайке Рейгена. И только. Есть смысл попытаться.
— Они уже готовы к подобным акциям.
— Так давай осуществим их на практике!
Мы были в полной боевой готовности. Я увидел воинственный огонек в глазах Драма и почувствовал, что мои глаза тоже загорелись. «ДС-3» заходил на посадку.
— Я попытаюсь проникнуть внутрь, — сказал Драм. — Там Хоуп.
— Мы все точно рассчитали. Мне лучше держаться поближе к Рейгену.
«Ох уж эти огни! — подумал я. — Мне не удастся приблизиться вплотную к Рейгену и его спутникам и остаться при этом неузнанным, пока здесь светло как днем».
— Драм, — сказал я слегка приглушенным голосом, — когда увидишь, что сигнальные огни на взлетно-посадочной полосе погасли, знай, что я там. Потом у меня уже не будет времени на это. А у тебя и своих хлопот в ангаре хватит. Между прочим, а что находится внутри?
Драм вкратце описал все, что ему удалось увидеть, когда он неожиданно оказался в этом гараже-ангаре несколько дней назад. Ангар находился в передней торцевой части строения.
Среднее отделение, расположенное непосредственно за ангаром, отведено, видимо, под гараж, а в дальнем крыле — некое подобие административного сектора, или контора. Кстати, это — единственное помещение, в котором имеются окна.
Скорее всего именно там и происходит сборище.
— Это уже кое-что, — сказал я, — по крайней мере, теперь у меня есть представление о месторасположении конторы.
Драм кивнул:
— Детали будем уточнять по мере развития событий. В любом случае я сделаю первый выстрел, целясь поверх твоей головы.
— Желательно, чтобы ты сделал несколько выстрелов. Эти головорезы готовы палить куда угодно и в кого угодно, возможно, за исключением Рейгена, но для этого они должны почувствовать, что их предали. Сразу после твоих выстрелов я открою огонь по административному крылу здания.
Драм широко улыбался:
— Сумасшедший план.
— Конечно.
Так оно и было в действительности. И был также шанс на успех. Всего лишь один шанс. Но мне этого было достаточно.
И Драму — тоже.
— В любом случае я подпущу вас как можно ближе, — сказал Драм и добавил шутливым тоном: — Пока не увижу соринку в твоем глазу.
— Не сомневаюсь, Драм, что с этим у тебя не будет проблем.
Он протянул мне руку:
— Удачи тебе, Шелл!
Всего два слова, но его крепкое рукопожатие сказало все остальное.
Я пожал ему руку:
— Удачи тебе, Чет!
В последнюю минуту перед тем, как разбежаться в разные стороны, мы посмотрели на самолет. Теперь «ДС-3» уже коснулся посадочной полосы и катил по ней прямо к ангару. И опять перед моим мысленным взором возникла картина: обреченные на смерть перед взводом солдат с винтовками на изготовку. Сейчас эта картина могла стать реальностью, а скорые на руку молодчики Рейгена вполне могли стать теми самыми стрелками.
Однако вполне возможно, что целиться они будут не в нас.
ЧЕСТЕР ДРАМ
Сбив дулом «магнума» заржавевший висячий замок с двери ангара, через которую в него входил обслуживающий персонал аэродрома, я все еще продолжал стоять под дождем. По-прежнему был слышен рев двигателей бегущего по посадочной полосе самолета. Обходя еще раз здание, я с помощью фонарика внимательно обследовал наружные стены ангара. Наверху, под самой крышей, дерево казалось прогнившим. Если бы мне удалось каким-нибудь образом забраться туда изнутри, оттуда было бы удобно начать «военные действия». Если, конечно, Скотт сумеет вырубить сигнальные огни на посадочной полосе. Но если ему это удастся и если даже я открою стрельбу, что дальше? Нам же необходимо обставить все так, чтобы Сэнд и Аббамонте не сомневались, что стреляет Рейген, а Рейген уверовал бы в коварство Сэнда и Аббамонте. Только тогда может увенчаться успехом наш план. В противном случае нас можно считать мертвецами.
Неожиданно двигатели «ДС-3» смолкли. Порывистый ветер обрушивал струи дождя на цемент. Оттуда, где я находился, «Дакоты» не было видно, ее скрывал угол здания. С фонариком в левой и «магнумом» в правой руке я шагнул внутрь ангара.
Я ожидал оказаться в кромешной тьме, но там царил мутный оранжевый полумрак, поскольку в дальнем конце помещения на полу стоял большой фонарь. Коль скоро фонарь был зажжен, значит, они побывали здесь. И могут вернуться.
В заброшенном ангаре царил беспорядок. Повсюду громоздились пустые бочки из-под горючего, а среди них — сломанный двигатель без пропеллера, а также голый остов старинного моноплана с высоко расположенным крылом. Я слышал завывание ветра где-то вверху слева, а потом ощутил на себе и залетавшие сюда дождевые брызги. Внутренние стены ангара были из грубых досок. Постоянный соленый и влажный ветер с моря сделал свое дело. Но в сумеречном свете фонаря я не мог разглядеть то, что искал. Мне пришлось воспользоваться собственным фонариком.
Высоко наверху, под покатой крышей ангара, дерево полностью прогнило. В луче моего фонарика поблескивали капли занесенного ветром дождя. Более удачной позиции для осуществления нашего замысла просто не придумаешь.
