Сергей Лесков - Отпуск-2. Пьедестал для обреченного
— Прости, Слава, я совсем не это имел в виду. Прости. Я имел в виду, что мне наплевать, кто убил Викторовича, и останется ли убийца на свободе, или будет задержан. Только это. Я благодарен всем этим людям, которых ты перечислил, я прекрасно понимаю тебя. Еще раз прости, что не так выразил свою мысль. Я очень тебя прошу остаться работать со мной. Очень!
— Если Вы говорите это искренне, то я с удовольствием буду продолжать работать с вами.
«Барин» нажал на кнопку вызова секретаря и попросил принести кофе. Через пару минут Ниночка, уже пришедшая в себя, с пунцовыми щечками постучалась в кабинет и принесла на подносе две дымящиеся чашки черного заварного кофе.
«Барин» и Вячеслав с удовольствием выпили этот прекрасный утренний напиток. В это время на мобильный телефон «Маршала» позвонил Михаил и сообщил, что супруга шефа доставлена в офис.
— Веди ее в кабинет шефа.
Светлана выглядела очень плохо. Следы пьянки на ее лице ничего не оставили от былой миловидности. К тому же ее колотило одновременно от страха и похмелья. Но она была вполне адекватна и практически трезва. Видимо, водка уже не могла забрать ее. Все градусы съедались страхом за ее судьбу. Зная своего мужа, она предполагала, что может не дожить до суда. «Барин» какое-то время ее рассматривал. И это была его жена, которую он, возможно, еще любил.
— Ты мне хочешь что-нибудь сказать? — обратился он к ней.
Она обезумевшими глазами глядела на своего супруга, пытаясь что-то сказать, но губы ее тряслись, и она молчала. Затем из ее глаз хлынули слезы и ее прорвало:
— Прости, прости меня, я во всем виновата, из-за меня погибли люди, прости. Только не убивай меня, пусть я буду сидеть в тюрьме, только не убивай!
Вячеслав налил стакан воды из графина, стоящего на столе у «Барина» и дал ей. Светлана трясущимися руками взяла его, и, стуча зубами по кромке стекла, выпила одним махом. После этого женщина несколько успокоилась и замолчала. Слава решил воспользоваться моментом и спросил:
— Как имя и фамилия твоей любовницы, горничной Викторовича, которая убила своего хозяина?
— Я не знаю. Она называла себя Ириной, но это ее ненастоящее имя. Викторович говорил, что она раньше работала где-то на Севере в какой-то спецслужбе, но ее кто-то подставил, и она приехала в Москву, где он ее и подобрал, сделав своей любовницей и горничной одновременно. Он купил ей квартиру и машину, оформив, правда, все это на свое имя. Она выполняла какие-то его поручения, потом, около месяца назад, стала и моей любовницей. Я ничего про нее не знаю.
«Маршал» понял, что она говорит правду. В таком состоянии люди не лгут. Больше у него вопросов к ней не было.
Светлана вдруг опять затряслась и упала на колени перед супругом:
— Прости меня, прости, не убивай, отправь в тюрьму, прости, — она заныла как испорченная пластинка, пытаясь обнять ноги своего супруга и поцеловать их. «Барину» вдруг стало до такой степени противно, что он впервые в своей жизни захотел ударить женщину. Он встал из кресла, рывком поднял женщину и усадил на стул:
— Сегодня мы видимся последний раз в этой жизни, развод оформлю сам. Сейчас Михаил отвезет тебя домой, забирай свои вещи под его присмотром и вали на все четыре стороны. Если я тебя хотя бы еще раз встречу в Москве, то могу передумать. Ты все поняла?
— Да, да… Спасибо, спасибо, спасибо… — завела она опять, как испорченная пластинка.
Слава вывел ее из кабинета, объяснил задачу Михаилу, ожидавшему в приемной и вернулся в кабинет к шефу.
— Пойми, Слава, — обратился к нему «Барин». — Я не могу поступить иначе. Что-то есть еще где-то глубоко в сердце. Ну, и не хочется огласки всей этой грязи. Проследи, чтобы ее не было в Москве.
— Я все понял. Это ваше решение, и, возможно, оно единственно верное в данном случае, — он вышел от «Барина».
* * *Степан ждал своего шефа около его кабинета. В руках он держал кипу фотографий, полученных только что у компьютерщиков.
— Заходи, — сказал ему Вячеслав, открывая кабинет. — Что-нибудь удалось раскопать по горничной на фирме у Викторовича?
— Полный ноль. Даже имя никто не знает. Никаких зацепок. Женщина-призрак.
— Да, судя по тому, что я о ней знаю, найти ее будет очень и очень нелегко. Постарайся как можно скорее пробить по базам юстиции Викторовича на всю имеющуюся у него недвижимость, но думаю, что и здесь мы уже опоздали. Мне нужны данные по всем квартирам, домам, участкам, оформленным на его имя. Сделай это как можно скорее. Оставь фотографии и срочно этим займись. Ты еще здесь?
Степан быстрым шагом вышел из кабинета, а Слава сел в удобное кресло, закурил сигарету и стал рассматривать увеличенные фото горничной.
Вот ее машина крупным планом, вот она заходит в дом, вот выходит из ворот, вот выезжает на машине, вот что-то укладывает в багажник своей «Октавии». Фотографий много. Но ни на одной нет полного изображения лица. Даже в профиль нет. Такое впечатление, что женщина знает, откуда ее снимают и специально не подставляется. Неужели действительно, настолько профи, что смогла просчитать его ребят, ни разу не подставиться и, главное, не показать виду, что срисовала наружное наблюдение. Если это так, то остается искать ее только через каналы северных спецслужб, что почти невозможно, хотя, может быть, и реально.
Он продолжал рассматривать фотографии снова и снова, пока не зарябило в глазах. В какой-то момент ему показалось, что где-то внутри у него екнуло сердце. Какой-то фрагмент отложился в подсознании, но он не мог понять, что его зацепило. Он отложил фотографии и закурил очередную сигарету. Посидел минут пять и снова взял их в руки.
Вот она садится в машину, светлые волосы распущены до плеч и полностью закрывают шею. Нет, не то. Вот она, наклонив голову, садится за руль. Нет, не то. Вот идет к машине, фото со спины. Не то. Вот что-то кладет в багажник, лица совершено не видно. Не то. Вот выезжает из ворот коттеджа. Снова не то. Что-то опять щелкнуло в сознании. Он вернулся к фото, где горничная укладывает что-то в багажник. Руки! Черт! Вот оно!
Он взял фотографии и быстрым шагом пошел в компьютерный отдел. Здесь находился один Эдуард, почти мальчишка, слабенький молоденький, но работать он умел.
— Эдик, срочно увеличь до максимально возможного изображение рук. Срочно!
Эдик взял фотографию, посмотрел на нее и защелкал клавиатурой, изредка подправляя что-то мышью. Все эти фотографии были у него в компьютере, так как он принимал активное участие в работе над ними. Он быстро нашел нужный кадр, вывел его на монитор и увеличил. Потом развернул монитор и спросил у Вячеслава:
— Распечатывать надо?
Слава посмотрел на фото, и его словно прошибло током. Он стоял, как вкопанный, и не верил своим глазам. Ему вдруг стало все понятно. Абсолютно все. Устало опустившись на стоявший рядом стул, он тихо сказал:
— Нет, не надо. Я ошибся.
— Что с вами, Вячеслав Владимирович? Не расстраивайтесь, найдете вы эту горничную, никуда она не денется.
— Ты прав, Эдик, никуда она не денется.
«Маршал» поднялся со стула и пошел в свой кабинет. Сел в свое любимое кресло и опять закурил сигарету. Ну, как тут бросишь курить с такой работой. Он курил и молчал. Думал, что же делать дальше. Потом все же принял решение и позвонил Светлане Федотовой, с которой у него уже начали складываться определенные отношения, но работа пока мешала даже лишний раз позвонить, не только встретиться.
— Здравствуй, Светланка, извини, что долго не звонил. Занят был, как черт. Может быть, пригласишь на кофе?
— А ты знаешь, приглашу, — она обрадовалась его звонку, потому что последнюю неделю очень ждала его. Но первой звонить стеснялась. Понимала, насколько он занят. — Вот только вместо кофе возьми лучше красного сухого вина. Я как раз курочку готовлю. Минут через тридцать она уже дойдет, и мы с тобой поужинаем. Я жду?
— Уже бегу в винную лавку. Постараюсь успеть к курочке. Целую! — и он вышел из кабинета, сказав охране, что сегодня его больше не будет. И если кто-нибудь его будет беспокоить, он его убьет!
Он выскочил из офиса, забежал по пути в магазин, в котором можно было купить неплохого вина, купил довольно дорогой торт и три алых розы и стал ловить такси. Своего водителя Виктора Вячеслав отпустил, очень надеясь, что ночевать останется у Светланы, ведь надо же когда-нибудь и личной жизнью заняться!
Глава 8
А Тверь жила своей обособленной жизнью, мало чем отличавшейся от жизни многих других городов, расположенных недалеко от столицы, но, тем не менее, также и непохожей на жизнь аналогичных городов.
В середине дня в офис к Виталию приехал шеф, приехал без звонка и предупреждения. Такое редко бывало, значит, обстоятельства отношений с казанскими изменились в худшую сторону. Другого варианта Виталий здесь не усматривал.
