Мишель Лебрен - Детектив Франции Выпуск 8

— У нас стало меньше проблем после того, как мы нашли способ витрифицировать отходы.

— Хорошо. Может быть, мы что — нибудь узнаем, наблюдая за грузовиком. Его будет нетрудно обнаружить: красно — белый «форд» серии Д Джошуа Парнела. Судя по тому, что сказала Сильвия, неделя эвакуации отходов начинается сегодня или завтра.

— Ты хочешь проследить за ними?

— Естественно. Хочу узнать, где они будут грузить эту дрянь. Не думаю, чтобы отходы похищали с борта судна. Это слишком сложно. Скорее всего, это происходит на станции или при перевозке на грузовике. Но мне надо кое — что обдумать и принять некоторые меры. Нам нельзя попусту тратить время, если мы хотим узнать об этом до окончания вывоза отходов. Действовать надо наверняка.

— Ты — командир.

— Так вот! Пока я буду заниматься разными делами, тебе поручается особое задание. Я хочу, чтобы ты вновь встретился со своим человеком с атомной станции.

— Сделаю.

— Когда?

— Могу сегодня вечером.

— Хорошо. Возвращаемся в Оксфорд. Сегодня вечером бери свою машину и езжай к нему.

— Что ты хочешь узнать?

— Как складируются радиоактивные отходы; когда разделяют расщепляющиеся вещества: уран и плутоний; в какие контейнеры их помещают при эвакуации; возможно ли похитить отходы прямо со станции; какие меры предосторожности принимаются при транспортировке; имеют ли другие водители, кроме Джошуа Парнела, контракты со станцией. Понимаешь?

— Понимаю. Ладно! Можешь на меня положиться. Я все узнаю у моего друга и представлю тебе рапорт.

В тот же вечер Фрэд встретился с агентом, предварительно сообщив ему по телефону о своем приезде. Все прошло самым будничным образом.

Агент был англичанином лет пятидесяти. Звали его Адриан Ходгсон. Этот талантливый физик имел, как всякий человек, свои слабости. Из — за заговорившего в нем беса он попал в сети разведки, всегда готовой уцепиться за людей, совершающих такого рода ошибки. Жил он в типичном британском коттедже недалеко от Харуэла. Фрэд не разделял мнения, что в разведке каждый жест следует сопровождать серией мелких подстраховок. Часто можно вести себя самым естественным образом.

По приезде в коттедж он застал Ходгсона в домашних тапочках, расположившимся в гостиной. Покуривая трубку, он смотрел телевизор вместе с женой и дочерью, судя по возрасту, еще ходившей в школу. У его жены был сварливый вид, что, возможно, объясняло, почему Ходгсон искал развлечений на стороне. Однако в нем нельзя было заподозрить ни донжуана, ни шпиона. Обычный английский служащий.

Он представил Фрэда как коллегу по работе и попросил, чтобы их оставили одних. Жена и дочь ушли с недовольным видом. Он оставил телевизор включенным, чтобы заглушить их голоса, и принес темного пива — единственное, которое он пил. По телевизору шел шумный детективный фильм.

— Какое количество радиоактивных отходов вывозится со станции? — спросил Фрэд, когда они уселись.

— Несколько тонн каждые два месяца, — сказал Ходгсон.

— Сколько атомных мини — бомб можно сделать из этого количества?

— Я думаю, опытный специалист, разумеется, если он ограничится небольшими бомбами, может без труда сделать сотню. А почему вы меня спрашиваете? Я уже раз передал вам образцы. Что происходит?

— Не задавайте вопросов, Ходгсон. Разве я спрашиваю вас, начали ли вы возмещать те восемнадцать тысяч фунтов, что мы дали, чтобы вы могли спасти свою репутацию? Лучше объясните мне, какие предосторожности принимаются для транспортировки радиоактивных отходов.

— Хорошо! Это довольно просто. Простите, но чтобы вы поняли, мне придется прочитать вам маленькую лекцию.

— Ничего, начинайте.

— Так вот. Наряду с выполнением общих правил по перевозке опасных веществ, мы должны исключить опасность радиоактивного излучения и заражения. Вещества могут перевозиться только в надежной упаковке, обеспечивающей их сохранность, исключающей распространение радиации, защищающей от вторичных повреждений при транспортировке, как то: удары, коррозия, пожар. Упаковка должна отвечать различным требованиям в зависимости от физического состояния, активности, токсичности перевозимых веществ. Упаковка подразделяется в зависимости от опасности, представляемой ее содержимым, на две категории. К категории А относятся уран 233 и 235, а к категории Б — плутоний 233 и 241. Именно эти радиоактивные вещества содержатся в наших отходах. Я понятно объясняю?

— Да, профессор. Поэтому вы дали мне два цилиндра с образцами? Один, помеченный желтым, другой — белым?[21] Продолжайте.

— Б, желтые, должны быть закрыты более надежно, чем А. По отдельности упаковки не представляют никакой опасности. Подсчитано, что в девяноста пяти процентах случаев перевозка радиоактивных отходов менее опасна, чем перевозка бензина. Опасность заключается в соприкосновении упаковок А и Б. Теоретически сильный источник тепла, скажем взрыв атомной или водородной бомбы, мог бы вызвать цепную реакцию. Это была бы настоящая катастрофа. Но риск уменьшен тем, что упаковки А и Б перевозятся всегда раздельно и сбрасываются в море в тысячах километров друг от друга.

— Хорошо. Как выглядят упаковки Харуэльской станции?

— Бронированные цилиндры, разумеется помеченные желтым и белым, размером… ну, я бы сказал, с двадцатилитровые бидоны из — под масла. Весят они ровно пятьдесят кило, ни грамма меньше или больше.

— Возможно ли похитить отходы с территории станции?

— Вы хотите сказать, до того как их упакуют?

— Да.

— Нет. Это практически невозможно. Или в минимальных количествах, как сделал я, когда брал образцы.

— А упаковки?

— Невозможно. Их заполняют непосредственно перед отправлением, пересчитывают, взвешивают. Они остаются на станции только час или два.

— Когда вы вывозите отходы?

— Раз в два месяца. Как раз в эти дни уходят машины.

— Куда вы их вывозите?

— В маленький порт в Бриджуотерском заливе — Бернгейм — он — Си. Там их грузят на судно, которое доставляет их в глубоководные районы, где А и Б, транспортируемые всегда раздельно, сбрасываются в море в тысячах километрах друг от друга.

— А на чем везут отходы от станции до порта?

— На грузовиках, как во всех странах.

— Как вы контролируете загрузку?

— Простым, но очень эффективным способом. Перед выездом грузовик взвешивают пустым, потом с цилиндрами, которые уже пересчитаны, а по прибытии цилиндры пересчитывают заново и заново же взвешивают грузовик с грузом и без.

— Транспортировку осуществляют армейские грузовики?

— Нет, армии нечего делать на атомных станциях. Шофер — частник, с которым у нас уже несколько лет назад был подписан контракт. Каждые два месяца он совершает от шести до десяти ездок.

— У вас никогда не было с ним неприятностей?

— Нет, никогда. Но что вы все — таки хотите узнать? Если бы я знал, то мог бы дать вам более точные сведения.

— Вы очень хорошо отвечаете. Позвольте мне задавать вопросы. Вы, кажется, сказали, что каждый цилиндр весит пятьдесят килограммов?

— Ровно пятьдесят. И еще около двадцати килограммов весит сам бронецилиндр.

— Сколько цилиндров вывозят за одну ездку?

— Это зависит от грузовика. Обычно бывают десятитонные. Значит, двести цилиндров.

— Осуществляется ли специальный контроль во время перевозки?

— Нет. А зачем? Достаточно контроля на выезде и по прибытии. С грузовиком ездит один охранник со станции.

— Вы его знаете?

— Кого? Охранника?

— Да.

— Знаю. Его зовут Артур Гувер.

— Когда происходит загрузка машины?

— Ближе к полудню.

Фрэд не знал, какие еще вопросы задавать своему достойному собеседнику Адриану Ходгсону. Они вместе досмотрели по телевизору фильм, потягивая темное пиво. Потом Фрэд вернулся в Оксфорд.

Фрэнки Мэттьюса в отеле не было. Фрэд встретился с ним только на следующий день за завтраком и сообщил ему полученные сведения.

— Займемся этим, — решил Мэттьюс.

ГЛАВА 5

С места, выбранного ими для наблюдения, они увидели, как большой красно — белый грузовик Джошуа Парнела выехал с территории атомной станции. Тяжелые ворота сразу же закрылись за ним.

Они узнали сидевших в кабине: Парнела, одетого в комбинезон цвета хаки, и парня, с которым он пил накануне. Охранник был в полувоенной форме, напоминавшей одежду работников взлетно — посадочной полосы аэродромов.

Мэттьюс и Федор Ноздрев ехали на одной машине — на «зодиаке».

— Мы незаметно проследим за ними, — решил Фрэнки.

Он был убежден, особенно после того, как Фрэд пересказал ему свой разговор с агентом, что если радиоактивные отходы исчезали, то только по дороге от Харуэла до моря. Примерно сто сорок километров. Три часа пути для тяжело груженного грузовика.