Энтони Бруно - Грязный бизнес
– Нет.
Поднимаясь на ноги и отряхиваясь, Огастин смотрел на закованные в наручники руки Гиббонса, державшие револьвер.
Прищурившись, он посмотрел Гиббонсу в глаза.
– Я сделаю для тебя, Гиббонс, все, что смогу, хоть это будет и нелегко. – Он с трудом выговаривал слова. – То, как ты управлял машиной, сулит тебе обвинение в создании опасной ситуации на дороге. Это неизбежно. А теперь убери револьвер, а то нам придется добавить к этому еще и попытку незаконного ареста.
Гиббонс изобразил улыбку.
– Пошел к черту, Огастин! Мак-Клири, делай свое дело.
Мак-Клири все еще боялся дотронуться до своего босса.
– Мак-Клири, я ненавижу тебя до сердечных судорог. Но мне не нравится, когда невинные придурки принимают на себя вину своих хозяев. Ты меня тоже ненавидишь, но ты знаешь, что я не вру. Твой босс в кармане у мафии. Он замешан также в похищении ребенка. Он проиграл, можешь не сомневаться. Вопрос только в одном, потянет ли он за собой и тебя.
– Не слушай этот вздор, Джимми. Он все сочинил, потому что сам завяз по уши. Он блефует.
– У тебя еще есть выбор, Мак-Клири. Или ты сейчас арестуешь Огастина, или будешь арестован вместе с ним потом. Решай.
– Он пытается одурачить тебя, Джимми. Это все уловки, чтобы выгородить его приятеля Тоцци. – Неожиданно Огастину удалось унять свою дрожь. В его голосе даже появились нотки высокомерия.
Мак-Клири переводил взгляд с одного на другого, он был смущен, его терзали сомнения. Наконец, судя по его лицу, он принял решение.
– Прошу простить меня, мистер Огастин, – произнес он, шагнув к своему боссу.
– Стой!
Огастин молниеносно сунул руку во внутренний нагрудный карман пальто.
– Стоять!
Гиббонс развернулся и направил револьвер в лицо прокурора, тот вздрогнул и выронил что-то на тротуар.
Гиббонс тут же наступил на это «что-то» ногой и ткнул Огастина стволом револьвера в скулу. Затем взглянул на оружие под своей ногой.
– Обыщи его, Мак-Клири. Спорю, у него есть еще один такой же.
Мак-Клири больше не колебался. Гиббонс еще раз взглянул на пистолет на земле. «Глок-19», пластиковый пистолет. Он так и подумал, услыхав звук удара о тротуар. Что-то не то было в этом звуке.
Мак-Клири вытаращил глаза. Точно такой же «глок» он нашел и в кармане пиджака Огастина. Два «глока».
Гиббонс облегченно вздохнул.
Слава Богу, он виновен.
– Шестизарядная парочка, Мак-Клири. – А его торжествующий взгляд говорил: ну, так кто из нас прав?
Мак-Клири стал мрачнее тучи.
– Насколько мне известно, он не левша.
Огастин побледнел, как устрица на тарелке гурмана.
– Держи его под прицелом, Катберт. – Мак-Клири достал ключи и снял с Гиббонса наручники. – Повернитесь, – велел он прокурору.
– Одну минутку, Джимми.
Но Мак-Клири больше не сомневался. Он развернул Огастина, отвел назад одну его руку, надел наручник на вторую, затем защелкнул наручник – дело сделано. Он крепко ухватился за цепь и потянул так, что Огастин даже прогнулся назад.
– На лице Гиббонса появилась крокодилья улыбочка. До чего же здорово видеть этого принца закованным в наручники.
– Вы совершаете большую ошибку, – угрожал Огастин, вертя головой и корча устрашающие гримасы.
Но никто его не слушал.
– Прекрасно сработано, Мак-Клири.
– Спасибо, Катберт.
– А не посмотреть ли нам, что там делает Тоцци?
– Обязательно посмотрим. Я изложу мистеру Огастину его права по дороге. А теперь. Том, пошли.
Он дернул за цепь и вынудил Огастина сдвинуться с места.
Гиббонс подобрал с земли «глок» и последовал за ними. Ему показалось, что теперь Мак-Клири по-настоящему счастлив. К нему вернулся его ирландский акцент. Там, в машине, он на какое-то время утратил его.
Когда они добрались, наконец, до Гранд-стрит, Гиббонс мог поклясться, что все нью-йоркское управление полиции собралось в Малой Италии. Повсюду сновали полицейские машины, копы составляли донесения о несчастных случаях, опрашивая автомобилистов по всей Малберри-стрит. Те орали, визжали и рвали на себе волосы. Еще одна группа полицейских толкалась около белого фургона, напротив ресторана «Прекрасный остров». О том, что творилось на Кэнел, можно было только догадываться. Похоже, страховым агентам сегодня предстояла веселенькая ночка.
Протиснувшись сквозь толпу зевак, они направились к фургону. Тоцци как раз давал показания какому-то чину в форме. Карлик, уже в наручниках, лежал на крыле полицейской машины, охая, стеная и слюнявя капот. Ковер был на том самом месте, куда его бросил Тоцци.
– Эй, Тоцци, я привез тебе подарок. – И Гиббонс протянул своему напарнику «глок». Кивнув в сторону Огастина в оковах, он добавил: – Можешь и его тоже забрать.
Когда полицейские увидели, кто арестован, они чуть в штаны не наложили.
– Мистер Огастин! – Сержант был так поражен, будто увидел перед собой Папу Римского.
– Это ошибка. Большая ошибка. – Лицо у Огастина было помято, глаза лихорадочно бегали. Он, как попугай, твердил о совершенной ошибке.
Тоцци подошел к Огастину и посмотрел на него сверху вниз.
– Как дела. Том? – И он быстро залез в карман Огастина.
– Что ты себе позволяешь? – Огастин все еще был на коне.
– Я кое-что ищу. Том.
– Прекратите, – распорядился сержант. – Вы отстранены от исполнения служебных обязанностей.
– Зато я при исполнении. – Гиббонс предъявил удостоверение и, посмотрев на своего напарника, сказал: – Продолжай обыск.
Сержант сделал недовольную гримасу, но спорить не стал.
– Я его уже погладил, – отозвался Мак-Клири. – Его пистолеты у нас.
– Я ищу другое.
Тоцци продолжал свои поиски, приподнимая Огастина за лацканы пальто, обшаривая все его карманы.
Огастин, казалось, был на грани помешательства: он делал жуткие гримасы, производил странные звуки, блуждающий взгляд его не мог ни на чем сосредоточиться. Сразу видно – не привык, чтобы к нему прикасались.
– Это незаконно. Офицер, я требую...
– А, вот он.
То, что Тоцци искал, лежало в боковом кармане "пиджака Огастина – клочок ковра с восточным орнаментом. Неровный кусочек размером четыре на четыре.
– Прошу прощения, – сказал Тоцци собравшимся вокруг копам и, пробравшись к фургону, принялся разворачивать ковер. – Помоги мне. Гиб.
Вдвоем они развернули на тротуаре весь ковер. Толпа шумела. Все увидели, что в одном из углов ковра вырезан маленький квадрат. В отверстие виднелась серая пластиковая прослойка. На пластике был маленький кусочек клейкой ленты. Тоцци опустился на колени и приставил вырезанный квадрат к ковру как последний фрагмент картинки-загадки.
– Ну, сукин сын, – произнес он, глядя на Огастина, – что ты на это скажешь? Подходит в точности.
– А что это за пластиковая прослойка внутри? – заинтересовался сержант. Голос у него был мрачный и грубый – по-видимому, еще один представитель клана Мак-Клири.
– Можете узнать, – ответил Тоцци.
Он отодрал клейкую ленту.
– У кого-нибудь есть нож?
Перочинный ножичек обнаружился у Мак-Клири на цепочке с ключами. Тоцци обнажил лезвие и ввел его в уже сделанный в пластике разрез. Когда он его вынул, лезвие было покрыто белой пудрой. Ветер неожиданно подхватил ее и сдул на ковер.
– Что это? – сурово спросил сержант.
– Спорю, не сахарная пудра, – ответил Тоцци.
– Мне подсунули этот клочок, – с возмущением произнес Огастин. – Этот человек пытается меня оклеветать.
Мак-Клири звякнул цепью и заставил его снова выгнуться.
– Может, не будем усугублять ситуацию, а?
– Офицер, я требую, чтобы меня освободили. Это клевета. У вас есть полномочия. Сделайте что-нибудь.
Сержант поджал губы и, обдумывая ситуацию, уставился на странную позу Огастина. Гиббонс, поймав взгляд сержанта, пожал плечами:
– Сорок килограммов. Героин. Даю слово. Если тебе не нужен орден, то мы не откажемся.
Сержант больше не колебался.
– Сверните ковер, – скомандовал он своим людям. – Заберите подозреваемого в центральное отделение. Там все выясним.
Двое полицейских подхватили Огастина под руки и повели. Сумасшедший лорд Фаунтлерой пытался бороться, но куда ему было до парней в синем.
– Успокойся, Том, я с тобой, – проговорил Мак-Клири ему на ухо. – Я не позволю, чтобы они забрали все лавры себе. – Затем он повернулся к Гиббонсу и Тоцци: – Вы идете?
Гиббонс покачал головой.
– Забирай его, он твой.
Тоцци пожал плечами.
– Официально я все еще отстранен от исполнения обязанностей. Мне хотелось бы помочь тебе, но...
– Ну, тогда пусть его голова украшает мою стену.
Огастин продолжал шуметь:
– Вы находите, что это очень смешно, Мак-Клири? Увидите, какое веселье я вам устрою. Вам всем. Вы даже не представляете, на что я способен. Вы не...
Он неожиданно остановился, его лицо побагровело. Огастин смотрел поверх толпы. Гиббонс проследил за его взглядом. В дверях многоквартирного дома стояли маленький старый человек и толстый, в прошлом веселый итальянец Зучетти и Саламандра.
