Дей Кин - Будь моей и умри
– А как насчет продюсеров? – поинтересовался я.
– Не дерзи! – прошептала Джоан и начала покусывать мочки моих ушей.
– Осторожнее, – предупредил я ее. – Вдруг войдет Бель Ами? Мне намекнули, что ты вновь пытаешься надеть позолоченное медное кольцо.
– Бель Ами! – сказала она с презрением, однако слухи подтвердила, бросив быстрый взгляд через плечо. Потом снова поцеловала меня, но уже без прежнего пыла. – Может быть, как-нибудь в другой раз, Джонни, – прошептала она. – В ближайшем будущем.
– Может быть, – кивнул я. – Только я очень сомневаюсь.
Джоан направилась в холл. При этом даже не обернулась, бросив мне через плечо:
– Только не веди себя таким неприступным. Возможно, ты еще изменишь свое мнение.
– У тебя в руке осталась моя шляпа, – ответил я. – Кинь-ка мне ее!
Она поморщилась и швырнула шляпу через гостиную. Я поймал ее, не сдвинувшись с места. Потом снова снял телефонную трубку, но тут же мне в голову пришла более удачная мысль. Ведь меня вполне могла подслушать и Джоан, да и у Пола Глэда уши были как у лисицы. Целесообразнее переговорить с Саулом Блиссом с глазу на глаз.
Когда я снова проходил через холл, Пол Глэд на несколько секунд перестал щупать свою брюнетку и, наморщив лоб, посмотрел мне вслед.
У выхода стояла рыжеволосая девушка, держа в каждой руке по бокалу с коктейлем и уставясь глазами в дождливую тьму. Сейчас она показалась мне еще привлекательнее, чем раньше. Она была свеженькой, как сама невинность. И если она сказала Миллету, что ей уже восемнадцать, то она солгала.
– А почему Бенни не идет? – спросила девушка меня. – Ведь там все время дождь...
– Не знаю, – ответил я, пожимая плечами. – Может быть, он слишком глуп.
Ее голубые глаза превратились в щелки.
– Не говорите такого о Бенни.
Я прошел мимо. Стив Миллет уже успел забраться в мою машину и сидел на переднем сиденье.
– Я решил лично поговорить с Блиссом, – сказал я. – Кстати, мне нужно осмотреть место происшествия, прежде чем отправиться в полицию.
Казалось, мои слова его немного взбодрили.
– Может быть, все это мне только показалось, – заметил он. – Может быть, и не было никакого несчастного случая.
Если бы Миллет сам внимательно осмотрел крыло своей машины, он не говорил бы этого. Сейчас на нем были темные брюки, свежая рубашка и спортивная куртка. Он вытащил из кармана куртки неоткупоренную бутылку виски.
– Вот тебе выпивка!
Я соскоблил лак вокруг завинчивающейся пробки и выпил ровно на доллар. Виски мне понравилось.
Глава 3
Стив Миллет хотел сам вести свою машину, но, пока он приводил мысли в порядок, я успел сесть за руль.
– Но ведь я не пьян, – обиделся он.
Я ничего не ответил. Гонорар, выплачиваемый студией, не обязывал меня ездить в одной машине с сумасшедшим. Машина у Стива была хорошая, вот только тормоза никуда не годились. Каждый раз, когда в них попадала вода, они отказывали – все четыре. Я спросил Миллета, сколько он отдал за машину.
– Тридцать две тысячи долларов, – буркнул Стив.
Если мне когда-нибудь удастся заработать бешеные деньги, я все равно остановлю свой выбор на американской машине. За тридцать две тысячи я смогу приобрести себе восемь "кадиллаков". А уж у "кадиллаков", если нажимаешь на тормоза, то они срабатывают.
– Сколько ты должен Глэду?
Он потряс бутылкой виски, открыл ее и отпил глоток.
– Несколько долларов, – ответил он. – А почему ты спрашиваешь? Или студия запретила мне и в карты играть?
Я хотел ответить, что киностудии совершенно наплевать, чем он занимается. А если они не продлят с ним контракта, то им вообще будет наплевать на него. Но я промолчал, считая, что в данный момент у Миллета и без того довольно неприятностей.
– Откуда я знаю, – пожал я плечами. – Просто Глэд заявил, что ты ему должен деньги, вот я и поинтересовался.
– Всего несколько долларов, – ответил Стив и снова приложился к бутылке.
Я отобрал у него виски, завинтил пробку и положил между нами на сиденье.
– Оставь виски в покое. Или ты считаешь, что твои дела и без того недостаточно плохие?
"Казанова" закокетничал.
– Могли бы быть и хуже. Строго между нами: на последней неделе я подписал новый договор. И Блисс пробьет его за известную сумму, разумеется. Так что меня ценят.
– Понятно, – кивнул я. Более подробно я не хотел с ним обсуждать эту тему, пока не переговорю с Блиссом. Плата за услуги не была чем-то новым в кинобизнесе. Такое явление наблюдалось еще с тех пор, как Гриффит снимал свой фильм "Рождение нации". Но вот то, что Блисс испытывал денежные затруднения, я не знал. Будучи главным адвокатом "Консолидейтед Пикчерз", он слыл богатым человеком. Правда, дела у всей кинопромышленности уже были не так хороши, как прежде.
Я немного снизил скорость. Дорога просматривалась не более чем в двадцать футов. Во всем районе шел холодный, пронизывающий дождь, а тучи были грязно-бурого цвета. На дорогах практически прекратилось всякое движение. Начинало светать.
Я спросил Миллета, имеется ли отопление в его машине. Он кивнул и нажал кнопку. Отопление работало исправно – у меня быстро согрелись ноги.
– Как поживает Салли? – спросил Миллет.
– Оставь Салли в покое, – буркнул я. Мы как раз въезжали в ворота Саула Блисса.
Блисс называл свой дом Ранчо Комплето. Здесь, за пределами города, почти у каждого было ранчо. У Блисса имелось пять тысяч квадратных ярдов земли, окруженных плотным проволочным забором, по которому вились розовые кусты. Когда я вышел из машины, терпкий аромат роз ударил меня буквально наотмашь.
Миллет спросил, может ли он пойти со мной. Я ответил, что будет лучше, если он останется в машине. Позвонив в дверь, я вспомнил о бутылке, но было уже слишком поздно. За время моего разговора с Блиссом Стив успеет напиться как следует.
Дверь открыл сам Саул Блисс. На нем был черно-зеленый утренний халат. В мешках под глазами смог бы уместиться весь пищевой запас небольшого магазина продовольственных товаров.
– О, это вы! – сказал он. – Чертова погода. Входите!
Я ступил на довольно дорогой ковер. С меня струилась вода. Саул вытянул из переполненной пепельницы потухшую сигару и снова ее раскурил.
– Ну, кого забрали за курение марихуаны? И в чьих апартаментах? И куда их всех заперла полиция?
– На этот раз дело много хуже, Саул, – сказал я.
Несмотря на то что Саул Блисс был маленький и кругленький, как головка сыра, он всегда выглядел весьма импозантно, когда был одет соответствующим образом. А носить красивые костюмы он умел. Его глаза смотрели в мир испытующе и строго, и брился он всегда со щепетильной аккуратностью. Но сейчас его вид был не такой уж респектабельный. Маленькие свинячьи глазки тонули в серо-синих мешках, скулы были покрыты серой растительностью. Несколько волосков, которые остались на голове, могли бы лежать в лучшем порядке. На Блиссе не было ни носок, ни домашних туфель, и пальцы его ног сразу же поползли вверх, едва он ступил с ковра. Судя по всему, когда я позвонил к нему, он не был в кровати.
Я прошел за ним на кухню, где как раз начала закипать вода для кофе.
– Значит, плохие новости, – буркнул он. Но прежде чем говорить дальше, приготовил две чашки кофе, протянул одну мне, а свою сразу выпил почти до половины. – Мой язык словно сухая доска. Мои две язвы все время напоминают о себе. Жена моя лежит в клинике и собирается делать операцию, которая ей нужна так же, как мне дыра в затылке. Моя дочь развелась с мужем, и сама не знает, кто из них виноват. – Он обхватил чашку обеими ладонями, согревая их. – Уже двое суток идет этот проклятый дождь. А теперь еще являетесь вы с плохими новостями. – Блисс хмуро посмотрел на меня и кивнул: – О'кей! Рассказывайте, Джонни! К чему затягивать.
Я рассказал все, что мне было известно. Морщины на его лице заметно углубились. А когда я закончил, он попытался улыбнуться.
– Да-а, могло быть и хуже... Если бы это чертово наводнение смыло киностудию...
– Я хотел бы знать об отношениях Миллета со студией.
Блисс вздохнул.
– В любом случае ему самому придется расхлебывать эту кашу. Разумеется, он получил от нас полагающуюся в таких случаях юридическую поддержку. Но, прежде чем вы убедите его заявить в полицию, я бы на вашем месте сам проверил, действительно ли он кого-то задавил.
– К этому я уже пришел без вашей помощи, – кивнул я. Потом от крыл было рот, чтобы упомянуть о договоре, который Миллет заключил с Блиссом, но в последний момент решил этого не делать. Все в свое время.
А Блисс продолжал, словно обращаясь к самому себе.
– Миллет все еще пользуется успехом у определенной категории зрителей. У юных школьниц, домашних хозяек, оставленных мужьями. Все они мечтают стать фаворитками Миллета. А тот, если считать всех его приятельниц и знакомых, уже добрался до вершины. Но мы, конечно, решим, что сможет сделать для него студия. Старый договор с ним кончается через две недели... А вас, Джонни, я попрошу: сделайте все, что в ваших силах. И если он не задавил никакую женщину, это будет много лучше для репутации всей нашей кинопромышленности.
