Чарли Стелла - Крутые парни
Манджино сидел молча и ждал дальнейших указаний.
– Поезжай по окружной магистрали назад, в Канарси, – продолжал Лукесси. – Вот адрес. – Он передал Манджино адрес, нацарапанный от руки на обрывке желтоватой бумаги.
– По-моему, я знаю те места, – оживился Манджино.
– Он прячется в гараже, – сказал Лукесси. – Поднимешься на крыльцо и увидишь дверь – с той стороны, куда выставляют мусорные контейнеры. – Он протянул Манджино фотографию хорошо одетого молодого блондина. – Настоящий гомик и к тому же псих, так что вряд ли он сразу откроет дверь. С ним может кто-то быть, а может, у него и нет никого, потому что он ведь скрывается. Но с такой публикой никогда ничего не известно заранее. Трахается с кем попало. Время от времени и на улицах подрабатывает, все гомики такие.
Манджино закурил.
– Его зовут Брайан, – продолжал Лукесси. – У него короткие светлые волосы, голубые глаза и огромный член, хотя вряд ли он выйдет открывать дверь голышом.
Манджино улыбнулся.
Лукесси погрозил ему пальцем:
– Я не шучу! Ты должен убедиться в том, что завалил того, кого надо. Когда сделаешь дело, спусти с него штаны. У него член размером с полметра, не меньше!
– Господи боже! – воскликнул потрясенный Манджино.
Лукесси отмахнулся:
– И все напрасно. Если только ты – не он. Таких, как он, называют бисексуалами. Полное дерьмо. Может сам у себя отсосать.
– Я не спрашиваю, откуда тебе это известно, – вежливо заметил Манджино.
– Именно он заправлял делами в «Бруклин-Инн» до нашего лысого лопоухого приятеля Юджина, – сказал Лукесси. – В половине фильмов снимался сам, а еще находил кучу малолеток, которые снимались во второй половине. Ты и понятия не имеешь, как навредило нам детское порно. Оно как поганая раковая опухоль, которую общество хочет вырезать. Лично я согласен. Пусть такими мерзостями занимаются китаезы и испанские банды. Чем дальше мы будем от такого дерьма, тем большую услугу окажем самим себе. Но некоторым ребятам не понравилось, что мы упускаем жирный кусок. Я говорю о наших же парнях, из семьи. На порно с участием малолеток мы очень неплохо наваривали. Так вот, парни, которые были за порно, сейчас мертвы, почти все. Может, читал – несколько недель назад возле пирса Канарси нашли трупы? Так вот, это они и были. Джерри Капечи[3] в своей колонке написал: мол, мафия чистит ряды. И он был не так уж далек от истины. Тот гомик, Брайан, путался с одним педофилом-убийцей, Тимоти Уоллером. О нем-то ты наверняка слышал. С тех пор как его арестовали, о нем трубят все газеты. Он похищал, насиловал и убивал детей забавы ради. Убил больше дюжины. Изнасиловал сотни, в чем и сознался. И иногда снимал свои забавы на видео. Представляешь, мучил детей и снимал про это фильмы! Но однажды он похитил сынишку богатеев с Лонг-Айленда, и разразился скандал. Родители добились, чтобы дело передали ФБР. Но арестовал психа и освободил мальчика какой-то местный коп. И никто из наших не догадывался о связи между голубком Брайаном и психом Уоллером. Когда-то они вроде были любовниками… Сейчас Брайан заявляет, что у него остались фильмы, которые его чокнутый дружок Уоллер снимал в «Бруклин-Инн». Ему хватило наглости угрожать нашему другу. Мы нашли его через секретаршу окружного прокурора, которая трахается с одним из наших парней. Так вот, наш приятель гомик Брайан в списке потенциальных свидетелей по делу об организованной преступности.
– Камешек в ботинке бригадира, – понимающе кивнул Манджино.
– Который нужно вытряхнуть, – осклабился Лукесси.
Манджино пожал плечами:
– Значит, проделаю лишнюю дырку в его поганой башке.
В тот же вечер Манджино остановил микроавтобус перед католической школой, в двух кварталах от нужного ему дома на Канарси-роуд. Он переоделся; теперь на нем были черные брюки, темно-синяя водолазка и черная ветровка. На руках – тесные велосипедные перчатки. Глаза закрывали темные очки. На голове – парик: длинные, до плеч, черные волосы.
Полуавтоматический пистолет с глушителем он обмотал черной изолентой. Пистолет удобно лег за пояс, и его не было видно из-под черной ветровки.
Манджино перешел дорогу, чтобы не столкнуться с человеком, выгуливающим собаку. Поднял голову, оглядел окна дома, завернул в аллейку и направился к двери нелегальной квартиры. Перед тем как позвонить, еще раз огляделся по сторонам. Изнутри слышалась музыка.
Он позвонил в дверь, и она открылась. На пороге показался молодой красавец блондин в голубой рубашке поло и белых шортах. Он лукаво улыбнулся Манджино, оглядывая его с ног до головы.
– Привет, – сказал блондин.
Манджино улыбнулся в ответ.
– Ты Брайан? – спросил он.
Блондин облизнулся и снова оглядел Манджино с головы до ног.
– Зависит от того, что тебе нужно. Кто ты такой, большой мальчик?
– Я большой, – ответил Манджино, с силой толкая блондина внутрь.
Он осторожно прикрыл дверь и запер ее на ключ, а потом выхватил из-за пояса пистолет. Брайан, упавший на пол, пытался встать, но Манджино вытянул руку и выстрелил в него четыре раза. Блондин умер еще до того, как Манджино еще два раза выстрелил ему в лоб.
Манджино опустился на одно колено, расстегнул пояс на шортах убитого. Потом расстегнул «молнию» и спустил шорты до колен. Увидев пенис покойника, он прищурился и пробормотал:
– Надо же, мать твою!
4
Роберт Даунс, комиссар полиции Нью-Йорка, не сводил взгляда с телеэкрана, сжимая в правой руке пульт дистанционного управления. Майкл Макдоналд, глава полицейского профсоюза и представитель благотворительной ассоциации в поддержку полицейских, сидел с блокнотом на коленях и тоже смотрел телевизор. Они находились в пустом конференц-зале здания полицейского управления Нью-Йорка. Макдоналд смотрел на свои записи и беспокойно вертел в руке ручку.
Экран осветился, и в кадре появились двое мужчин, снятые издали. Один из них, высокий и широкоплечий, размеренно молотил в живот второго, окровавленного. Тот вжался в угол и все больше оседал на пол с каждым новым ударом. Когда он почти совсем сел на пол, здоровяк рывком поднял его на ноги и продолжил избиение.
– Почему детектив Павлик до сих пор не в тюрьме? – спросил комиссар Даунс.
– Повезло, – ответил Макдоналд. – Ну и еще из чувства справедливости. Видишь, кого избивает Павлик? Тимоти Уоллера. Ты помнишь, что сделал Тимоти Уоллер. Кстати, он еще жив. От побоев он не умер.
Даунс щелкнул кнопкой на пульте, остановил запись и повернулся к Макдоналду:
– По-твоему, журналистов такие объяснения устроят?
– Именно поэтому прессе ничего не известно о существовании этой записи, – объяснил Макдоналд. – По данному вопросу мы договорились и с представителями ФБР, и с криминальным кланом Виньери.
Даунс только отмахнулся:
– ФБР и Виньери? Ох, бога ради!
– А ты вдумайся, – продолжал Макдоналд. – Тимоти Уоллер находится за решеткой; он обвиняется в совершении особо тяжких преступлений. Мы передали дело ФБР, потому что такие дела в их компетенции. Зато всем заинтересованным лицам, включая и журналистов, известно, что маньяка-педофила арестовал обычный нью-йоркский коп, который тогда даже не был на работе. Он выполнил свой долг. Вот за что его наградили, комиссар. Да, после ареста Уоллера мы – то есть мы все – получили свое. Из-за выходки Павлика пришлось согласиться на закрытый процесс. Но главное – весь мир теперь знает, что детектив Павлик герой. Не понимаю, зачем нам пятнать его светлый образ. Зато получился равноценный обмен. Речь зашла о фильмах со сценами насилия и убийства и о детской порнографии. Благодаря Интернету, Си-эн-эн и местным средствам массовой информации они получили особенно широкое распространение. Даже мафия больше не хочет иметь дело с этой мерзостью. Втихую, за закрытыми дверями они, конечно, получают деньги с производителей таких фильмов, но их боссы не желают, чтобы их имена связывали с производителями порнографии – особенно с участием детей. Как только в дело вмешались федералы, мафия быстро навела порядок в своих рядах. На следующее же утро в Канарси нашли три трупа главных любителей клубнички. Криминальная семья избавилась от них, не дожидаясь, пока это за них сделают другие.
Даунс чистил ногти колпачком от ручки.
– А если какой-нибудь другой бандит предаст огласке свою сделку с ФБР, в результате которой ему позволили заниматься футбольным тотализатором в провинции? – спросил он. – Что тогда?
Макдоналд пожал плечами.
– Зелен виноград, – сказал он. – И потом, о выходке Павлика известно немногим. И если даже какой-нибудь мафиози намекнет, что знает или слышал о том, как сотрудник убойного отдела нью-йоркской полиции отделал Тимоти Уоллера, кому какое будет дело? Тимоти Уоллер, конечно, помалкивает. Мафия может дотянуться до Уоллера даже за решеткой. Он все равно что мертвец.
