Энтони Бруно - Психопат
Тоцци вдохнул и медленно выдохнул, чтобы успокоиться. Когда неизвестный снова вдавил ствол ему в спину, стал поворачиваться быстро, плавно, без суетливости, прижался плечом к его плечу, потянул за руку вперед, завернул ее вверх, завел за голову и выворачивал, пока тот не повалился спиной на тротуар. Человек не выпускал пистолета, но Тоцци крепко держал его запястье, и ствол смотрел в затененное лицо лежащего.
— Эй! Что за...
— Выпусти пистолет, — приказал Тоцци.
— Пошел ты.
— Выпусти...
— Тоцци? Я извиняюсь за то, что мы там устроили.
Тоцци поднял взгляд. Он узнал голос. Стэси Вьера стояла на углу, метрах в пятнадцати. Под фонарем виден был лишь ее изящный силуэт на высоких каблуках.
— Стэси, позови Гиб...
Его оборвал громкий, отрывистый хлопок. Выстрелил! Бедро Тоцци обожгло словно раскаленной кочергой. Затлели брюки, запахло паленым. Тоцци схватился за ногу и стиснул зубы. Черт! Стэси отвлекла его. Он ослабил хватку и потерял контроль за стволом. И этот гад нажал на спуск. Черт возьми!
Незнакомец перекатился и вскочил на ноги. В темноте не было видно, но Тоцци полагал, что пистолета он не выпустил. Согнувшись и держась за ногу, Тоцци, бледнея от боли, опустился на колени. Полез за пистолетом в пристегнутой к лодыжке кобуре.
— Тоцци! Что случилось? Ты не ранен?
Стэси побежала к нему. Каблучки ее щелкали по тротуару. Черт побери!
— Уйди! Спрячься за машину!
Тоцци подумал, что этот гад выстрелит в нее, потом разрядит всю обойму в него. Но, подняв взгляд, увидел, что тот стоит, опустив руки. В темноте лица его не было видно, но Тоцци казалось, что он в упор смотрит на Стэси.
— Распротак твою мать... — прошептал стрелявший.
— Это нехорошо. Очень нехорошо.
Тоцци повернулся на второй голос. Вгляделся в тени между стоящими машинами. Он безуспешно силился достать из кобуры пистолет. Начала кружиться голова, затошнило, но он крепился.
Достав наконец пистолет, Тоцци навел его на стрелявшего. Прохрипел:
— Стой.
Тот неожиданно выстрелил, вспышка на долю секунды осветила переулок. Тоцци слышал, как пуля пробила дверцу прямо над его головой.
— Ни с места! -выкрикнул Тоцци.
Человек повернулся и побежал со всех ног. Тоцци выстрелил поверх его головы, но тот не остановился. Опершись о машину, Тоцци поднялся, чтобы пуститься в погоню, но раненая нога подогнулась. Он шлепнулся на живот и прижался щекой к мокрому асфальту. Слышал удаляющееся быстрое шлепанье ног по лужам, вдали, под фонарем, увидел две бегущие фигуры, одну большую, другую маленькую. Большой, казалось, подталкивал маленького. Потом он снова услышал сзади щелканье каблучков Стэси.
Девушка опустилась возле него на колени прямо рядом с его лицом.
— О Господи! Ты не ранен? Ты не ранен?
Тоцци хотел приподняться, но боль в ноге была невыносимой. Попытался шевельнуть ею, но она не повиновалась, и он повалился на бок, пробормотав:
— Позови Гиббонса.
— О Господи! — продолжала твердить Стэси. Она кусала пухлые губы и истерически повторяла: — О Господи! О Господи!
— Иди позови Гиббонса, — пробормотал он снова. — Не волнуйся. Я в норме. Только позови Гиббонса. Иди же!
Девушка неохотно поднялась и нетвердо зашагала к бару, то и дело останавливаясь и оглядываясь, боясь бросить его одного.
— Иди-иди, Стэси. Позови Гиббонса. Иди же. И вызови «скорую помощь».
Он пытался говорить как можно бодрее, хотя почти терял сознание.
Снова положив голову на асфальт и зажмурясь, Тоцци потянулся рукой к ране.
Черт, подумал он. Придется пропустить испытание на черный пояс. Черт!
Глава 3
Сол Иммордино сидел, сгорбясь, на складном стуле. Пристально глядел на свои кулаки и делал вид, что разговаривает с ними. Притворяясь сумасшедшим, он всегда общался со своими руками.
Хитрюга Лу Пардоне сидел рядом, положив ладони на стол. Находились они в комнате для свиданий, небольшом закутке рядом с палатой, где содержался Сол, предназначенной для невменяемых преступников. В отличие от обычных тюрем пристального наблюдения во время свиданий здесь не велось, поскольку осужденных среди обитателей сумасшедшего дома нет. Однако стены комнаты сделаны из толстого небьющегося стекла с тонкой проволочной сеткой внутри, и охранники могут все видеть.
Сол наморщил лоб и хмуро поглядел на свою левую длань:
— Так ты выяснил, кому заказано убить меня?
Хитрюга Лу развел руками и покачал головой. Взъерошенный, криворотый, с бельмом на глазу, он был вторым после Сола человеком в прежней команде, преданным, как брат. И команду нужно было передать ему, а не этому подлизе Фрэнку Бартоло.
— Сол, это держат в большом секрете. Я расспрашивал, но никто ничего не знает. Должно быть, кому-то, ни разу не бравшемуся за такие дела.
Приподняв одну бровь, Сол стал изучать костяшки правой руки:
— Не пащенку ли Бартоло?
Глаза Лу широко раскрылись.
— Смеешься? Думаешь, этот чурбан сможет проникнуть сюда и сделать дело? Ты засечешь его за милю.
— Хммм. Пожалуй. А как Джой д'Амико? Он может вызваться добровольно.
— Д'Амико не сумеет застрелить даже себя. Ты знаешь, что о нем говорят. Он не осилил боевого крещения. Нанял какого-то парня совершить это убийство, чтобы самому пролезть в семью. Не думаю, чтобы ему доверили этот заказ.
— Пожалуй.
Сол бросил взгляд в палату за прозрачной стеной. Сумасшедшие расхаживали в халатах и мятых джинсах. Высоко на стене, куда никто не мог дотянуться, находился большой телевизор. Он был включен, но его никто не смотрел. Один охранник, развалясь на складном стуле, читал газету у входа в палату, другой, стоя у двери комнаты свиданий, приглядывал за Солом и Хитрюгой Лу.
Лу опять вскинул руки:
— Сол, я ничего не могу понять. Либо они наняли кого-то неизвестного, либо отменили приговор.
Иммордино растопырил пальцы и стал пристально их рассматривать:
— Приговор не отменили.
Сомнений в этом у него не было.
Сол поглядел на девятерых обитателей палаты и подумал, не симулирует ли кто из них, чтобы избежать суда, как он сам. Но если и да, этот человек ни за что себя не выдаст. В том-то и дело. Чтобы тебя признали невменяемым, нужно вести себя, как псих. И притом постоянно; если врач, охранник или кто еще увидит, что ты ведешь себя осмысленно, тебя выставят отсюда и потащат в суд. Поэтому Сол был вынужден притворяться. Но что, если кто-то из них притворяется тоже? Что, если кто-то из них нормален, а Бартоло и Джуси связались с ним и поручили убить своего старого друга Иммордино? Им тогда не нужно беспокоиться, как убийце проникнуть в палату. Сол попытался вспомнить, к кому приходили в последнее время посетители, один из которых мог оказаться курьером Джуси и Бартоло. Пристально оглядел пустые, бледные лица. Зная, что ты приговорен к смерти, нельзя быть слишком осторожным.
На экране телевизора Фил Донахью о чем-то беседовал с группой пожилых женщин. Значит, уже пятый час. Чарльзу пора быть здесь. Сол подавил усмешку. Ему не терпелось узнать у него подробности.
Он снова глянул на Лу:
— А что говорят об убийстве Мистретты?
Хитрюга Лу вскинул брови и закатил глаза:
— Бесятся. Тело старика все еще находится в полиции, фараоны говорят, что на вскрытие и получение результатов уйдет не меньше двух недель. Миссис Мистретта в истерике. Подумать только, бедной женщине придется ждать столько времени, чтобы похоронить мужа. Кошмар.
— Мое имя упоминалось?
— Я не слышал, но меня бы это не удивило. Все знают, как ты относился к Мистретте.
Сол искоса посмотрел на большой палец.
— Что ж, хоть одна из моих проблем решена. — Поднял указательный палец и покосился на него. — Одного уже нет, нужно убрать еще троих.
Хитрюга Лу пробормотал уголком рта:
— Джуси, Фрэнк Бартоло, а кто третий?
Сол приподнял средний палец:
— Этот фэбээровец, Тоцци. Гнусный фараон.
Увидев в стекле отражение своего искаженного гневом лица, Сол поспешил расслабиться, пока не заметил охранник. При мысли о Тоцци он приходил в бешенство. Черт бы побрал этого типа. До его появления все шло отлично. В прежние времена Сол прикидывался психом, получившим на ринге черепную травму, и уходил от обвинений в убийстве. Избегал тюрьмы таким образом двадцать лет. Но когда появился Тоцци, он выследил Сола с телохранителем в Атлантик-Сити. И увидел, что Сол ведет себя нормально. Вот и пришлось укрываться в этой психушке, чтобы не попасть на скамью подсудимых. Ему грозило обвинение в убийстве, и судья сказал, что вынужден поместить его в этот сумасшедший дом, к настоящим психам. Хитрюга Лу огляделся по сторонам, потом заговорил:
— Сол, ты действительно хочешь убрать Тоцци? Иммордино чуть заметно усмехнулся:
— Возможно, его уже убрали.
На лице Хитрюги появилась кривая улыбка.
