Мишель Лебрен - Детектив Франции Выпуск 8
— Отготовился старина Джон, — прошамкал он беззубым ртом.
— Что вы хотите сказать?
— Только то, что покойнику еще никогда не удавалось приготовить баранью ногу с мятой.
— Холли умер?
— Такое, знаете ли, случается, мистер.
Начиная подобное расследование, следует быть готовым ко всему, тем более что Джон Холли был его информатором в Харуэле, так что Фрэнки непроизвольно подумал о насильственной смерти хозяина ресторана. Он спросил об этом.
— Он умер, потому что все там будем, — ответил ему старик. — Он, может быть, пожил бы еще, если бы берег свое сердце и печень. Вчера ночью, когда он собирался ложиться спать, с ним случился приступ. Да примет Господь его душу!
— Аминь! — заключил Мэт.
Значит, естественная смерть. Это ему больше нравилось. Джон Холли был одним из шестисот или семисот человек, рассеянных по всему свету, которых полковник Карлсон использовал в своей работе, иногда с большими перерывами. Выполняли они второстепенные задания, но им можно было доверять. Единственное, чем Холли мог ему помочь, — сообщить о значительных событиях на атомной станции, об изменениях в персонале, о приезжих и тому подобное. Для него это было сравнительно нетрудно благодаря репутации хорошего кулинара. Все лица, занимавшие на станции важные посты, достаточно регулярно приходили в ресторан Холли обедать. А некоторые инженеры просиживали здесь субботние вечера, чтобы напиться и забыть о том, в какой глуши оказались. Естественная смерть тайного сотрудника несколько успокоила Фрэнки, но задачу осложнила.
Его собеседник сказал, что жена, теперь уже вдова Холли, разумеется, откроет ресторан после похорон. А пока он может порекомендовать приезжему другое заведение, где кухня не хуже. Но Мэттьюс беспокоился не о еде. Он поехал в Оксфорд, находившийся в пятнадцати километрах от станции, где решил обосноваться.
Устроившись в отеле, он разработал план действий. У него был лишь один путь, чтобы достать образцы: войти в контакт с работником станции — инженером или старшим техником. С этими отходами нельзя обращаться как с мукой. Нужны особые предосторожности, специальная одежда, целая система мер радиационной защиты. Фрэнки рассчитывал, что Джон Холли поможет ему завести на станции нужные знакомства.
Теперь ему придется самому искать помощника. Адская работа, которой хоть раз приходилось заниматься всем секретным агентам: составлять списки, наводить справки о каждом, выискивать слабые места — долги, женщины, азартная игра, наркотики, — позволяющие оказывать на человека давление, делать его податливым. Но, и это самое главное, такая работа займет много времени и, может быть, не даст нужного результата. А полковник Карлсон особо настаивал на необходимости действовать быстро.
Вскоре после конференции в Вене Карлсон вызвал Фрэнки Мэттьюса в свой вашингтонский кабинет, ввел его в курс дела и поручил ему проведение этой операции, предупредив, что работать придется вместе с русскими, и уверил в том, что он может рассчитывать на любую необходимую поддержку.
Фрэнки Мэттьюс был любимым агентом Карлсона. Они познакомились и оценили друг друга еще когда носили форму. Фрэнки едва успел получить диплом инженера, когда его взяли в армию. Демобилизовавшись, он немного растерялся в слишком спокойном, на его взгляд, мире и принял предложение полковника Карлсона поработать в спецслужбе. Ему было тридцать лет, он был высок, худощав, атлетического сложения, его черные, коротко подстриженные волосы кое — где тронула седина, женщины находили интересным его лицо — глаза, изменявшие цвет с зеленого на голубой, выступающие скулы — наследство предков, индейцев племени гуронов, энергичный подбородок и слегка искривленные зубы.
Он начал скучную работу с поисков имен и фамилий в телефонном справочнике.
На третий день, видя, что нет никакого прогресса, он сказал себе, что ресторан Холли, наверное, вновь открылся и он мог бы встретиться с вдовой. Стоило попытаться. Вдруг Джон Холли держал жену, хотя бы частично, в курсе своей деятельности. Возможно, у него остались записи, которые могли бы пригодиться ему, Фрэнки. Он сел в машину и отправился ужинать в «Герб Беркшира». Ресторан действительно открылся, но атмосфера в нем была подавленной. Служащие ходили грустные, меню предлагалось скверное, а немногочисленные клиенты с мрачным видом ковырялись в своих тарелках. Хозяйки, как сообщил ему метрдотель, не было. Она, разумеется, собиралась продолжать дело и оставить на месте всех работников, но после похорон мужа решила несколько дней отдохнуть и попутешествовать, чтобы развеяться.
Фрэнки Мэттьюс не стал там задерживаться и вскоре после девяти часов вернулся в свой отель в Оксфорд.
— Вам звонили из Штатов, — сообщил ему портье. — Ничего не передавали, только сказали, что будут звонить каждый час, пока не дозвонятся до вас.
— Спасибо, — сказал Мэт. — Следующий звонок переведите в мой номер.
Ровно в десять телефон зазвонил.
Как он и предполагал, звонил полковник Карлсон.
Он явно был недоволен и тотчас перешел к делу:
— Можете вы мне сказать, чем вы занимаетесь, Мэт?
— Вы имеете в виду сейчас?
— Я имею в виду вообще. Может, вы перепутали приказ? Я послал вас в Великобританию не отдыхать, а заниматься чертовски важным делом. Я особо подчеркнул, что действовать надо быстро, потому что это только начало. А от вас нет никаких известий, черт возьми! Вы полагаете, Мэт, что я долго буду терпеть, как другие насмехаются надо мной?
— Какие другие, господин полковник?
— Вы прекрасно понимаете, что я хочу сказать. Предварительные операции были поделены поровну: мы достаем образцы радиоактивных отходов в Харуэле, в Великобритании, а русские — в «Фениксе» во Франции. Так вот! Советский агент, посланный во Францию, уже давно получил образцы и отправил их в Москву на анализ. Этот мерзкий тип, Швабрин, прислал нам часть, чтобы мы тоже смогли провести анализ. И он издевался надо мной, интересуясь, когда, по моему мнению, мы пришлем им наши образцы.
— А! И что показали анализы?
— Ангольский снаряд сделан не из французских отходов. Но это не главное, черт возьми! Едва вылезшие из варварства русские утерли нам нос, опередили нас, хотя мы имеем лучшую в мире организацию.
— Я бы не стал утверждать, господин полковник, что организация, в которой приходится выходить на связь с покойниками, является лучшей в мире.
— А? Что? Что вы сказали? Что вы тут говорите о покойниках?
— Агент, которого вы мне дали, господин полковник, Джон Холли, умер, не дождавшись меня.
— Умер? Вы хотите сказать: уничтожен?
— Да, уничтожен, если хотите. Но не волнуйтесь, не противником. Скорее злоупотреблением виски, разрушившим его печень и испортившим ему кровь настолько, что с ним случился приступ. Он похоронен здесь, в Харуэле, если вас это интересует. Так что я не могу рассчитывать на его помощь.
— Да… понимаю… но все равно, русский уже закончил, а вы еще не начинали. Это недопустимо, Мэт.
— Возможно, он работал не с лучшей в мире организацией, а с живыми помощниками. Вот что я думаю, господин полковник: коль скоро стало ясно, что отходы идут не из Франции, а ваша встреча в Вене доказала, что исходить они могут только из Франции или Великобритании, значит, они идут именно отсюда. Мы могли бы обойтись без анализа и сразу же перейти к делу.
— Вы шутите? Мы можем действовать только наверняка. Кто вам сказал, что отходы не могут идти из Китая или еще черт знает откуда, из того же СССР?
— Они, кажется, дали вам слово?
— Слово ничего не стоит, его легко дать. Нет, Мэт, прежде чем предпринять что — либо, надо быть уверенным в том, что используются отходы именно со станции в Харуэле. А чтобы убедиться в этом, нам нужны образцы. Мне нужны образцы, Мэт, и немедленно. Я не желаю выслушивать хихиканье этого несносного Швабрина. Немедленно, слышите? Иначе я рискую потерять лицо, а вы — работу.
Полковник резко бросил трубку.
Фрэнки Мэттьюс, как громом пораженный, уставился на телефон, когда тот вновь зазвонил. Очевидно, Карлсон еще не полностью исчерпал запас ругательств и угроз.
— Да! — ответил Мэт. Звонил портье.
— Мистер, с вами хочет поговорить какой — то господин. Он ждет вас в баре, — сказал он.
Кто это мог быть? Кто кроме Карлсона знал, что он остановился в этом отеле? Возможно, обычный коммивояжер. Их полно, и все один изобретательней другого. Находят имена и адреса в телефонном справочнике и заявляются предлагать вам мелкие партии швейцарских часов, энциклопедии и тому подобное.
Но поскольку делать ему все равно было нечего, а кроме того, после разговора с Карлсоном Мэту захотелось выпить стаканчик, он спустился в бар. Бар был слабо освещен и почти пуст. Там сидел бармен, углубившийся в чтение газеты, посвященной скачкам, два старика, дремавшие над полупустыми стаканами, и молодой мужчина, расположившийся за столиком, стоявшим в отдалении.
