Дэшил Хэммет - Детектив США. Выпуск 6

Морелли сказал:

— Не повезло. На пару бы дюймов повыше — и все было бы совсем иначе, и при том гораздо лучше.

Полицейский, который восхищался Норой — это был крупный мужчина лет сорока восьми — пятидесяти, с волосами песочного цвета, одетый в серый, неважно сидящий на нем костюм, — наотмашь ударил Морелли по лицу.

Кейзер, управляющий гостиницы «Нормандия», сказал, что вызовет доктора и направился к телефону. Нора бросилась в ванную за салфетками.

Я наложил на рану салфетку и прилег на кровать.

— Со мной все в порядке. Давайте не будем суетиться до прихода врача. С чего это вы, ребята, решили к нам заглянуть?

Полицейский, ударивший Морелли, сказал:

— До нас дошли слухи, будто ваш номер стал чем-то вроде места встреч между членами семьи Уайнанта, его адвокатом и всеми остальными, вот мы и решили приглядеть за ним на случай, если вдруг здесь кто-нибудь появится, ну, а сегодня утром, когда Мак — то бишь, наш сыщик, который за этим местечком в тот момент вроде как приглядывал, — увидел, что сюда впорхнула вот эта пташка. Он нам позвонил, мы взяли с собой мистера Кейзера и пришли сюда — к счастью для вас.

— Точно, к счастью для меня — а то ведь, не дай бог, меня могли и не ранить.

Он подозрительно посмотрел мне в лицо. Глаза его были бледно-серыми и слезились.

— Эта пташка — ваш приятель?

— Впервые его вижу.

— Чего он от вас хотел?

— Хотел сказать мне, что не убивал Джулию Вулф.

— А вам до этого что за дело?

— Да нет у меня до этого никакого дела.

— А почему он думал, что вам есть до этого дело?

— Спросите его. Я не знаю.

— Я спросил вас.

— А я ответил.

— Тогда я задам вам еще один вопрос: вы собираетесь подавать заявление в том, что он в вас стрелял?

— Это еще один вопрос, на который я сейчас не могу ответить. Возможно, это был несчастный случай.

— О'кей, нам некуда спешить. Мне кажется, что придется задать вам гораздо больше вопросов, чем мы предполагали. — Он повернулся к одному из своих товарищей (всего их было четверо). — Надо обыскать эту конуру.

— Только после предъявления ордера, — сказал я ему.

— Это вы так думаете. Давай, Энди. — Они начали обыскивать номер.

Пришел доктор — страдающий от насморка бесцветный маленький человечек, — поцокал языком, уткнулся носом в мою рану, остановил кровотечение, наложил повязку и сказал, что если я полежу в постели пару дней, то все будет в порядке. Доктору никто не дал никаких объяснений. К Морелли полиция его не подпустила. Когда он уходил, лицо его было еще более бесцветным и озадаченным.

Большой полицейский с волосами песочного цвета вернулся в гостиную, держа одну руку за спиной. Он подождал, пока уйдет доктор, а затем спросил:

— У вас есть разрешение на хранение оружия?

— Нет.

— Тогда что вы делаете вот с этим? — Из-за спины он вытащил пистолет, который я отнял у Дороти Уайнант.

Я ничего не мог ему ответить.

— Вы слышали о законе Салливана? — спросил он.

— Да.

— Тогда вы знаете, в каком положении находитесь. Это ваш пистолет?

— Нет.

— Чей же?

— Я постараюсь вспомнить.

Он убрал пистолет в карман и сел на стул рядом с кроватью.

— Послушайте, мистер Чарльз. Наверное, мы оба неправильно себя ведем. Я не хочу быть грубым с вами и не думаю, что вам хочется грубить мне. Эта рана в груди вряд ли улучшает ваше самочувствие, поэтому я не буду вас больше беспокоить, пока вы немного не отдохнете. Тогда, вероятно, мы сможем потолковать нормально.

— Спасибо, — сказал я, и был действительно ему благодарен. — Давайте что-нибудь выпьем.

— Конечно, — сказала Нора и поднялась с края кровати.

Большой полицейский с волосами песочного цвета проводил ее взглядом, когда она выходила из комнаты. Он торжественно покачал головой; голос его также звучал торжественно:

— Видит бог, сэр, вы — счастливый человек. — Неожиданно он протянул руку. — Меня зовут Гилд, Джон Гилд.

— Мое имя вы знаете. — Мы пожали друг другу руки.

Нора вернулась с сифоном, бутылкой виски и стаканами на подносе. Она попыталась угостить и Морелли, однако Гилд остановил ее.

— Это очень любезно с вашей стороны, мисс Чарльз, но арестованным запрещается давать алкогольные напитки или наркотики, если только они не рекомендованы врачом. — Он посмотрел на меня. — Разве не так?

Я сказал, что так. Остальные выпили.

Наконец, Гилд поставил пустой стакан и поднялся.

— Мне придется забрать пистолет с собой, но вы об этом не беспокойтесь. У нас будет масса времени, чтобы поговорить, когда вы поправитесь. — Он взял Нору за руку и неуклюже поклонился. — Надеюсь, вас не обидело то, что я недавно сказал: я имел в виду…

Нора умеет очень мило улыбаться. Она одарила полицейского самой милой из своих улыбок.

— Обидело? Мне это польстило!

Она проводила полицейских и их пленника до двери. Кейзер ушел уже несколько минут назад.

— Он очень мил, — сказала она, вернувшись из прихожей. — Сильно болит?

— Нет.

— Это я во всем виновата, да?

— Чушь. Как насчет того, чтобы выпить еще капельку виски?

Она налила мне еще.

— Я бы на твоем месте сегодня много не пила.

— Я не буду, — пообещал я. — Пожалуй, я не отказался бы от рыбы на завтрак. И поскольку с заботами, похоже, на некоторое время покончено, ты могла бы попросить привести снизу нашего нерадивого сторожевого пса. А также сказать телефонистке, чтобы ни с кем не соединяла: возможно, будут звонить газетчики.

— Что ты собираешься сказать полиции по поводу пистолета Дороти? Ведь тебе придется им что-то сказать, верно?

— Пока не знаю.

— Скажи мне правду, Ник: я очень глупо себя вела?

— В самый раз, — я покачал головой.

— Ах, ты гадкий грек, — рассмеявшись, сказала она и направилась к телефону.

IX

Нора говорила:

— Ты просто выпендриваешься, вот и все. И ради чего? Я и так знаю, что пули от тебя отскакивают, совсем не нужно мне это доказывать.

— Мне вовсе не повредит, если я встану.

— Тебе также не повредит, если ты полежишь в постели хотя бы один день. Доктор сказал…

— Если бы он что-нибудь понимал в медицине, то вылечил бы сначала свой насморк. — Я сел и спустил ноги на пол. Аста пощекотала их языком.

Нора принесла мои тапки и халат.

— Ну, хорошо, герой, вставай и истекай кровью на ковре.

Я осторожно встал на ноги; если бы я не делал резких движений левой рукой и держался подальше от передних лап Асты, похоже, все было бы в порядке.

— Ты сама посуди, — сказал я. — Мне не хотелось, связываться с этими людьми — до сих пор не хочется — и много ли пользы это нам принесло? В общем, я не могу так просто плюнуть на все, что произошло. Мне нужно разобраться.

— Давай уедем отсюда, — предложила она. — Поедем на Бермуды или в Гавану на недельку-другую, или же вернемся на Побережье.

— Мне все равно пришлось бы рассказать полиции какую-нибудь историю про то, откуда у меня пистолет. А вдруг окажется, что это именно тот пистолет, из которого ее убили? Если они еще не знают, то скоро узнают.

— Ты правда думаешь, что это тот пистолет?

— Я просто гадаю, дорогая. Сегодня мы пойдем к ним на ужин и…

— Никуда мы не пойдем. Ты что, совсем спятил? Если тебе нужно кого-нибудь увидеть, пусть он сам сюда приходит.

— Это не одно и то же. — Я обнял ее. — Не волнуйся из-за этой царапины, со мной все в порядке.

— Ты выпендриваешься, — сказала она, — тебе хочется показать людям, что ты — герой, которого не остановят никакие пули.

— Не будь врединой.

— Я буду врединой. Не допущу, чтобы ты… Я закрыл ей рот ладонью.

— Мне нужно взглянуть на Йоргенсенов, когда они вместе и у себя дома, мне нужно повидать Маколэя, а еще мне нужно поговорить со Стадси Берком. В последнее время мне слишком часто наступали на мозоль. Я должен кое в чем разобраться.

— В тебе столько дурацкого ослиного упрямства, — пожаловалась она. — Ну что ж, сейчас еще только пять часов. Полежи, пока не придет пора одеваться.

Я удобно устроился в гостиной на диване. По нашей просьбе снизу принесли газеты. Морелли, похоже, стрелял в меня (дважды согласно одной из газет и трижды согласно другой), когда я попытался арестовать его за убийство Джулии Вулф, и состояние мое было настолько критическим, что о посетителях или о переезде в больницу не могло быть и речи. В газетах напечатали фотографии Морелли и одну мою, тринадцатилетней давности, где я был снят в прелестной забавной шляпе в те дни, когда, как мне припоминалось, работал над делом о взрыве на Уолл-Стрит. Остальные статьи об убийстве Джулии Вулф были, по большей части, довольно неопределенными. Мы как раз читали их, когда пришла наша постоянная юная посетительница Дороти Уайнант.