Река Вуду - Крайс (Крейс) Роберт

Она сердито зашипела, сняла ногу с письменного стола и наклонилась вперед.

— Чушь собачья.

— Это правда.

— Вы покажете мне тела?

— Нет.

— Почему?

— Потому что это может поставить под удар моих клиентов.

— Возможно, происходящее носит такой характер, что последствия важнее проблем ваших клиентов.

— Что ж, я это переживу.

Она вновь нахмурилась, встала, подошла к окну, чтобы проверить, на месте ли Пайк, и вернулась к столу.

— Я кое-кого знаю. Его зовут Рамон дель Рейо. Вероятно, он сможет вам помочь. Однако по телефону говорить он не станет. Рамон помог многим людям въехать в Штаты, и федералам не терпится его прищучить.

— Хорошо.

— Я хочу, чтобы вы понимали, как сильно я рискую, — вздохнула она. — Я верю в то, что делает Рамон. Он крутой сукин сын, и все пытаются до него добраться, начиная от федералов и кончая проклятыми бандитами из Никарагуа. Не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось. Вы меня понимаете?

— Мисс Хенрид, мне необходимо добраться до Примы. Ваш человек будет со мной говорить?

— Мне нужно ему позвонить, но не отсюда. Можете меня подождать, а можете пойти со мной. Так вы со мной? — бросила она, поднявшись.

Мы вышли на улицу к автомату, расположенному напротив кафе, и Села Хенрид позвонила по телефону, прикрывая его телом, чтобы я не увидел номер, который она набрала. Она говорила минуты две, потом повесила трубку и сказала:

— Сейчас мне перезвонят.

Я кивнул.

Через девять минут телефон зазвонил, и Села Хенрид сразу взяла трубку. И вновь разговор продолжался несколько минут, но теперь она что-то записывала в блокнот. Закончив, она показала мне блокнот.

— Это в Новом Орлеане. В магазине. Вы должны быть там ровно в час. У вас еще полно времени.

— Благодарю, Села. Я очень ценю вашу помощь.

Она засунула блокнот в карман и посмотрела на Пайка. Он сидел в машине в квартале от нас, но понять, куда он смотрит и о чем думает, было невозможно.

— Рамон придет на встречу, но с ним будут люди, способные его защитить. Понимаете, о чем я говорю?

— Конечно. Мы не должны делать глупости.

Она кивнула.

— Я не стала бы брать с собой пистолет. Это приведет к тому, что они начнут нервничать. К тому же отберут у вас оружие.

— Хорошо.

Она снова кивнула, потом посмотрела мне в глаза. Так обычно поступают в тех случаях, когда хотят убедиться, что непонятливый собеседник все же вас понял.

— Я вам очень многое доверила, мистер Коул. Рамон — хороший человек, но вы имеете дело с опасными людьми, которым есть что терять. Если они решат, что вы им угрожаете, то убьют вас. Если они решат, что я их подставила, то убьют меня. Надеюсь, вы примете это к сведению.

Я посмотрел на телефон-автомат, потом обернулся на офис «Берегового стража».

— Если федералы так сильно вами интересуются, что способны установить жучки на телефонах вашего офиса, то почему бы им не поставить прослушку и на соседних телефонах-автоматах?

Она кивнула, и на ее лице появилось усталое выражение, словно ей становилось все труднее выдерживать бремя бесконечных страхов.

— Как и вы, мы просто делаем свою работу. Надеюсь, это приносит пользу, мистер Коул.

Села Хенрид вернулась в «Страж», а мы с Пайком отправились в Новый Орлеан. Поездка заняла немногим меньше полутора часов. Нам пришлось проехать через болота и такие густые леса, что они больше походили на джунгли. По дороге я рассказал Пайку о беседе с Селой Хенрид, о Рамоне дель Рейо и людях, с которыми он связан. Пайк молча выслушал, а потом сказал:

— Я знаю парней с Юга. Это опасные ребята, Элвис. Они выросли с войной. Для них война — образ жизни.

— Может быть, нам следует разделиться. Мне встретиться с Рамоном, а тебе остаться в стороне и приглядеть за мной.

Иными словами, Пайк должен был прикрыть мою задницу, если все пойдет не так, как нам хочется. Более подходящего человека, чем Джо Пайк, для этого просто невозможно найти.

— Звучит разумно, — кивнул Пайк.

Последние двадцать миль шоссе упорно поднималось вверх, над болотами и согбенными мужчинами в плоскодонках. Слева, словно огромное внутреннее море, показалось озеро Понтчартрейн, потом болота остались у нас за спиной, мы оказались в спальном районе и въехали в Новый Орлеан. По шоссе I-10 мы миновали сердце города, проехали «Супердоум», который со стороны шоссе напоминал космический корабль из «Дня, когда Земля застыла», приземлившийся среди холмов. Мы свернули с автострады на Кэнел-стрит и направились на юг к реке и французскому кварталу.

Без двадцати час мы припарковали машину на Шартрез-стрит и разделились. Первым ушел Пайк. Я спрятал «дэн-вессон» под передним сиденьем и, выждав десять минут, последовал за ним.

Я зашагал на запад по Мэгэзин-стрит и вскоре оказался в бедном районе с облупившимися фасадами, вдалеке от Бурбон-стрит, площади Джексона и туристических маршрутов. Грязные магазинчики, сомнительные личности — таких мест туристы стараются избегать. Я нашел адрес, который мне дала Села, но дверь была заперта, и мне показалось, что дом заброшен. Я прочитал объявление: «Сдается». Однако все вокруг было покрыто толстым слоем пыли и грязи, и возникало такое ощущение, что здесь уже пару столетий не ступала нога человека.

— Ну-ну, — пробормотал я.

Я постучал и стал ждать. Никто не ответил. Я огляделся по сторонам, но Джо Пайка нигде не было видно. Я снова постучал, но тут подъехала светло-серая «акура» и притормозила рядом со мной. Из нее на меня смотрел худощавый латиноамериканец в темных очках «Рэй-Бан». Рядом с ним сидел черный парень. Похоже, гаитянин.

— Рамон? — спросил я.

Латиноамериканец мотнул головой, указывая на заднее сиденье.

— Садись.

Я снова оглядел улицу, но она оставалась совершенно пустой. Тогда я отступил на шаг от «акуры».

— Извините, парни. Я жду кого-то другого.

Гаитянин вытащил автоматический пистолет и навел на меня.

— Садись, приятель, или я тебя пришью.

Я сел в машину, и она сразу же сорвалась с места. Может, моя идея относительно того, чтобы разделиться, была не самой удачной.

Глава 28

Мы проехали четыре квартала, отделявшие нас от Всемирного торгового центра и южной части французского квартала, припарковались напротив здания компании «Пивоварня Джексона» и пошли в сторону площади Джексона мимо магазинов сувениров, ресторанов и уличных музыкантов. Один из музыкантов был в цилиндре, и я сделал вид, что засмотрелся на него, пытаясь отыскать Джо Пайка. Пайк наверняка заметил, где мы свернули. Он мог пойти напрямик, срезав несколько кварталов, и сесть нам на хвост, пока мы ползли по улицам французского квартала, отыскивая место для парковки. Гаитянин потянул меня за руку.

— Пошли, приятель.

Жаркий соленый воздух был пропитан запахом устриц. Мы прошли под навесом трехэтажного здания, украшенного изящными решетками, мимо ресторанов, где подавали морепродукты. Снаружи стояли огромные котлы, над которыми на проволочных сетках лежали красные лангусты, выставленные для туристов. Середина рабочего дня, а на тротуарах и площади вокруг статуи Эндрю Джексона полно народу. В тени магнолий сидели художники, по узеньким улочкам мулы тянули старомодные экипажи. Очень похоже на Диснейленд в воскресный день, только намного жарче. Раскрасневшиеся от жары туристы бросали тоскливые взгляды на бары и рестораны, мечтая о глотке чего-нибудь холодненького.

Я шел за парнем в «Рэй-Бан» и Гаитянином через парк по направлению к набережной. Затем мы свернули к большому круглому фонтану, где возле тележки с фруктовым мороженым стоял еще один латиноамериканец. У него было суровое лицо боксера в весе пера, и он с удовольствием лизал виноградное мороженое.

— Вы Рамон? — спросил я.

Он помотал головой и улыбнулся.

— Пока нет, дружище. — Ни малейшего акцента. — У тебя что-нибудь есть при себе?

— Нет.

— Проверим.