Эд Макбейн - Джек и Фасолька
— В семь.
— А потом пришли прямо сюда?
— Да, сэр.
— А она ушла в девять, вы говорите?
— Да, сэр.
— Ходила полтора часа.
— Да, сэр.
— Джеки, — сказал Блум и сделал небольшую паузу, — а где были вы в это время?
— Как… здесь, сэр.
— Совсем один?
— Ну… да, сэр.
— Никого с вами не было?
Кроуэл взглянул на Блума, взглянул на Роулза. В это мгновение он, должно быть, понял, что, уничтожив алиби Санни, он уничтожил свое собственное алиби.
— Ну… я ждал, когда придет Санни, понимаете.
— Вы не выходили за эти полтора часа, нет?
— Нет, я все время был здесь.
— Здесь — это в постели или где?
— Ну… да. Смотрел телевизор.
— Что вы смотрели?
— Не помню.
— У вас есть «Обзор ТВ»? — спросил Роулз.
Летти, которая молчала все это время, неожиданно сказала:
— Вон их там целая куча на комоде.
— Не думаю, что там есть такие старые, — сказал Кроуэл.
Возможно, он был не таким глупым, каким его считали. Он сообразил, к чему идет дело. Они собирались выяснить, какую передачу он смотрел вечером в понедельник. Пока Роулз шел к комоду, Кроуэл должен был постараться вспомнить, что показывают вечером по понедельникам. На комоде было три или четыре старых «Обзора ТВ», а не «куча», как заявила Летти. Роулз взял один, отложил его, взял другой, посмотрел на даты на обложке и сказал:
— Нам повезло. С шестого по двенадцатое августа.
Роулз, конечно, знал, что Мак-Кинни был убит в понедельник восьмого августа. Он также знал, что «Обзор ТВ» начинается с субботы и заканчивается пятницей каждую неделю весь год. Он десятки раз разыгрывал и раньше этот спектакль с подозреваемыми, которые заявляли, что они смотрели телевизор. Для Роулза то, что он собирался делать, было таким же обычным, как надевать с утра ремень с кобурой. Для Кроуэла это была необычная проверка его памяти и сообразительности. Но он был туп. Он никогда не смотрел на даты на обложке журнала, иначе он обнаружил бы, что Роулз держал в руках выпуск с тринадцатого по восемнадцатое августа. Кроме того, пока Роулз переворачивал страницы, он решил, что проверка будет такой же примитивной, как в средней школе, где он учился до того, как его выгнали и он стал рабочим в продуктовом отделе супермаркета.
— Понедельник, понедельник, — приговаривал Роулз, как бы поднимаясь все выше и выше. — Восьмое августа, вот оно. Девять часов. В это время она ушла, так?
— Да, сэр.
— Хорошо, посмотрим, что шло в девять часов.
— Скажите нам, если вспомните, что вы смотрели, — сказал Блум.
— Девять часов, — сказал Роулз и посмотрел на восемь часов вторника шестнадцатого августа. — Посмотрим. Третий канал — «Команда А», десятый канал — «Счастливые дни», тринадцатый канал…
— «Счастливые дни», — сказал Кроуэл, — я смотрел это.
— Мне нравится эта передача, — сказал Роулз улыбаясь. — Этот Фанз не дурак.
— Да, — улыбнулся в ответ Кроуэл, — мне она тоже нравится.
— Итак, это то, что вы смотрели, — сказал Блум. — Значит, вы решили, что именно это. — Он тоже разыгрывал этот номер много раз прежде, как с Роулзом, так и с другими детективами в отделении, и знал, что Роулз до отвала накормил Кроуэла ложными данными. Кроуэл понял, что не мог смотреть передачу, которую он назвал, в понедельник вечером, когда был убит Мак-Кинни. Он потерял свое алиби на вечер восьмого августа, а его алиби на сегодняшний вечер сидело в полосатой одежде, скрестив ноги и покачивая сандалией.
— Не думаю, что вы вообще смотрели телевизор вчера вечером.
— Нет, не смотрели, — подтвердил Кроуэл и взглянул на Летти.
Детективы решили, что это не опасно. Даже будучи таким глупым, он, видимо, начинал понимать, что они как-то очень быстро провели его, и не хотел еще раз влипнуть с телевизором. Лучше сказать, что он вообще не смотрел телевизор прошлым вечером, и взглядом подать знак Летти.
— Это правда, Летти? — спросил Блум.
— Мы не смотрели никакой телевизор, это правда, — откликнулась она.
— А что вы делали? — спросил Роулз. — Ты пришла сюда принять душ, так? В какое время это было?
— Вскоре…
— В половине седьмого? В это время ты появилась здесь?
— Примерно.
— И в это время стала принимать душ?
— Да, в это время.
— Позже ты еще раз мылась?
— О чем это вы?
— Когда мы пришли, ты была раздета. Ты ополоснулась после первого раза?
— Послушай, — сказала Летти, — ты прекрасно понимаешь, чем мы занимались, поэтому довольно рассказывать сказки про душ, ладно? Насколько я знаю, в том, чем мы занимались, нет никакого преступления.
— Ты вообще-то принимала душ? — спросил Блум.
— Да, как раз в то время, когда вы пришли сюда. Я вся вспотела, поэтому…
— И это было в половине седьмого.
— Чуть раньше или чуть позже.
— Во сколько именно? Раньше или позже?
— Немного позже, мне кажется. Должно быть, без двадцати семь, да, Джеки?
— Да, — согласился Джеки, — около этого.
— Тогда это не половина седьмого, — возразил Роулз.
— Что меняют несколько минут? — сказала Летти. — То ли без двадцати семь, то ли без четверти семь…
— Так это было без четверти семь? — уточнил Блум.
— Это было между половиной седьмого и без четверти семь, — сказал Летти.
— Ты уверена в этом? Не могло быть, скажем, семь часов или даже восемь?
— Нет, семи не было, было…
— А восьми?
— Если не было семи, значит, тем более не могло быть и восьми.
— Почему нет?
— Потому что я пришла в половине седьмого — без четверти семь.
— Где ты была до этого?
— У себя.
— Где это?
— Через дорогу.
— Ты была там в половине седьмого, да?
— Да.
— Сколько тебе нужно времени, чтобы дойти оттуда сюда?
— Всего несколько минут. Это как раз через дорогу, если выглянуть, видно из окна.
— Откуда ты узнала, что Джеки дома? — спросил Роулз.
— Я видела его автомобиль, — сказала Летти.
— Когда вы пришли домой с работы? — спросил Блум.
— Я? — удивилась Летти.
— Нет, вы, Джеки?
— В шесть часов, должно быть.
— И поставили автомобиль на улице…
— Именно на улице. Эти места назначают…
— Где Летти могла его видеть.
— Ну, я не знал, могла она его видеть или нет. Я просто припарковал его там, где мне положено парковаться.
— Там, где ты могла его видеть, так, Летти?
— Там, где мне было видно его.
— В половине седьмого.
— Около этого.
— И ни один из вас не выходил из этой квартиры с половины седьмого вчерашнего вечера, так?
— Мы оба были здесь, — подтвердил Кроуэл и обменялся взглядом с Летти.
— Оба, — подтвердила и она.
Они не попались ни на чем. Блум вздохнул, Роулз тоже вздохнул и потер нос, это был сигнал Блуму, что он собирается запустить очередную ложь и надеется, что Блум его поддержит. Блум не знал, что он затеял, но был готов подыграть.
— Этот человек на улице, — сказал Роулз и замялся, — который сидел на ступеньках, черный, как мы с тобой, Летти, сказал, что он торчал возле дома весь вечер. Он сказал, что видел, как вы, Джеки, входили в дом.
Кроуэл взглянул на него.
— И очень торопились, — добавил Блум.
— Нет, — сказал Кроуэл и покачал головой.
— Нет, вы не торопились?
— Я не…
— Он сказал…
— Я не входил ни в какой дом!
— А что вы делали?
— Я был в квартире с Летти.
— Тогда как этот человек мог видеть вас входящим в дом? — сказал Роулз.
— Очень торопясь, — добавил Блум.
— Он ошибся.
— Здесь живет не так много белых, — сказал Роулз.
— Летти сказала вам, что я был здесь с ней с половины седьмого…
— Вряд ли негр не узнает белого, когда увидит его.
— Он сказал, что это были вы.
— Да, он утверждал, что видел, как Джеки Кроуэл…
— Нет, не видел, — упрямо возразил Кроуэл.
— А не могло это быть после того, как вы утопили Санни в плавательном бассейне? — спросил Роулз.
— Санни с двумя пулевыми ранами, — подключился Блум.
— Ты сказал мне… — начала, запинаясь, Летти.
— Замолчи! — крикнул Кроуэл.
— Ты говорил мне про облаву на наркотики.
— Я сказал, замолчи!
— Сам замолчи, сволочь! За тысячу баксов не купишь…
Затем все произошло очень быстро.
Летти стояла у комода, когда Кроуэл бросился к верхнему ящику и достал оттуда пистолет. Увидя пистолет, она хотела отскочить, но он потащил ее за собой, обхватив левой рукой за талию и держа в правой пистолет. Когда Кроуэл рванулся к комоду, Роулз и Блум выхватили свое оружие, но ни один из них не мог сделать выстрела, так как Летти была на линии огня вместо щита. Она вопила и пиналась, пока Кроуэл волочил ее к двери. Детективы оказались втиснутыми в узкое пространство за кроватью. Когда Кроуэл повернулся к двери, выстрел из пистолета дико полоснул воздух. Каждый из них надеялся, что Кроуэл не глупее, чем они думали, что он не станет поливать комнату пулями тридцать восьмого калибра и не оставит на своем пути еще одну мертвую девушку. Перед тем как схватиться за ручку двери левой рукой, он с силой толкнул Летти через всю комнату, так что она столкнулась с Роулзом, который отпихнул ее в сторону. Она осталась лежать на кровати, проклиная все на свете. Детективы выбежали за Кроуэлом в холл.