Росс Макдональд - Полосатый катафалк

— Вы сказали, что немного задержитесь, мэм. Я готов ждать, только хотелось бы знать сколько. Неизвестность действует на нервы.

— Такова жизнь, — заметил я. — Сплошная неизвестность.

Миссис Хэтчен приоткрыла дверцу.

— Я отняла у вас больше времени, чем хотела. Вы, кажется, собирались поговорить с Изобел. Думаете, она знает что-то и умалчивает об этом?

— Почти все так устроены. Что и делает мою жизнь трудной, но увлекательной.

Она потянулась за письмом, которое я по-прежнему держал в руке.

— Если вы не против, я его возьму. Это важно для меня.

— Извините, но полиция должна на него посмотреть. Постараюсь потом вернуть его вам. Вы будете в вашем отеле?

— Не знаю. Изобел приглашала пожить с ней, но это вряд ли возможно.

— Почему?

— У нас ничего не получится. Мы всегда недолюбливали друг друга. Она считала меня легкомысленной. Может, она права. А я ее — ханжой.

— Интересно, почему?

— Все очень просто. Изобел всегда притворялась, что презирает деньги. Ее девизом было: простая жизнь, высокие идеалы. Но при первом же удобном случае она сцапала Марка с его капиталами. Только не говорите ей об этом. И вообще не сообщайте даже, что виделись со мной.

Я пообещал ни в коем случае этого не делать.

— Еще один вопрос, миссис Хэтчен. Что случится с деньгами Ады, если Гарриет умрет?

— Думаю, они перейдут к Марку. Как это происходило со всем, что имело какую-то ценность.

Глава 26

Горничная неохотно запустила меня в дом. Я ждал в холле, считал паркетины и корил себя за то, что встретил Изобел, взял от нее деньги и вообще позволил ей очаровать себя. Наконец вышла она — в том же темном костюме и с теми же кругами под глазами. Она двигалась напряженно, словно по канату. Она сказала официальным тоном, без улыбки:

— Надеюсь, важность новостей оправдывает ваше столь позднее появление в нашем доме.

— Думаю, что да. Может, присядем?

Она отвела меня в гостиную, под взгляды предков. Я заговорил, обращаясь и к ним и к ней:

— Придя сюда, я оказываю вам любезность. Если бы вы не были моим клиентом, здесь толпились бы полицейские, а газетчики мяли бы цветники перед домом.

— Объясните, пожалуйста, что вы имеете в виду. — Она говорила, с трудом подбирая слова, в глазах был туман. — Имейте в виду, что я неважно соображаю. Я приняла массу таблеток. — Так при чем тут полицейские и газетчики?

— Они будут здесь завтра. Среди прочего они зададут вам такой вопрос: есть ли у вас ледоруб с серебряной ручкой?

— Кажется, есть. Я давно его не видела. Он или на кухне, или в одном из баров.

— Его там нет. Он у сержанта Уэсли Леонарда из полиции городка Цитрус-Хиллз. — Я не спускал с нее глаз. Она явно смутилась.

— Вы мне угрожаете?

— Скорее предупреждаю, миссис Блекуэлл.

— Что-то случилось с Марком? — резко спросила она.

— Что-то случилось с Ральфом Симпсоном и Долли Стоун. Кажется, вы знали обоих.

— Долли Стоун? Мы не виделись давно.

— Надеюсь, вам удастся это доказать, так как Долли была убита в мае.

Она уронила голову и помотала ею из стороны в сторону, словно пытаясь выкинуть из головы этот факт.

— Вы не шутите? — Она взглянула на меня и поняла, что я не шутил. — Как она погибла?

— Ее задушил неизвестный.

Она взглянула на свои руки. Они были изящными и хорошо ухоженными, но на костяшках была написана история трудовой жизни. Изобел стала непроизвольно поглаживать костяшки, словно стараясь стереть записи.

— Вы же не считаете меня причастной к этому? Я не знала, что Долли погибла. Одно время мы с ней были очень близки. Она была мне как дочь, но с тех пор прошло уже много лет.

— Она была вашей приемной дочерью?

— Ну это, может, сильно сказано. Долли была одной из моих подопечных. Стоуны жили напротив, и я не могла не заметить у девочки задатки антисоциальных наклонностей. Я старалась подавать ей хороший пример, уберечь от опасной стези... — Она говорила холодно, четко, взвешенно. — Мне это не удалось?

— Вам или кому-то еще. Вы говорите словно работник социальной сферы.

— Я действительно там работала, пока не вышла замуж.

— За Рональда Джеймета?

Она вскинула брови. Под ними были странно беззащитные глаза.

— Вы неплохо знаете мою биографию. Не ожидала.

— А я не ожидал, что она окажется в центре расследования. Когда я узнал сегодня, что вы знали Долли Стоун и ее родителей, это заставило меня отбросить многие предположения. Я пытаюсь разработать новую версию, но без вашей помощи это невозможно.

— О чем вы говорите? Я даже не понимаю, о каком расследовании идет речь?

— Это все части одного дела, — сказал я. — Исчезновение Гарриет, смерть Долли, убийство Симпсона — его закололи ледорубом.

— Моим ледорубом?

— Это версия полиции. Я с ними согласен. Я не обвиняю вас в убийстве, но...

— Очень любезно с вашей стороны.

— Но факт остается фактом: вы знали Симпсона, вы знали о его гибели, и вы молчали об этом.

— Это тот самый Симпсон, что весной работал у нас в охотничьем доме на Тахо?

— Да, через день-другой после того, как он ушел от вас, его закололи и закопали во дворе вашего бывшего дома в Цитрус-Хиллзе.

— Но это же безумие, самое настоящее безумие...

— Вы об этом знали?

— Нет.

— В газете, что выходит в Цитрус-Хиллзе, есть полный отчет об этом. Газета находится в вашей комнате.

— Я ее не читала. Я выписываю эту газету, чтобы быть в курсе того, как живут старые знакомые, но вообще я в нее редко заглядываю. На этой неделе я ее не открывала.

Я не понимал, говорит ли она правду или нет. На ее лице вдруг появилась маска, на глаза словно набежала тень. Признак вины? Или испуг невиновного?

— У вас острый глаз, мистер Арчер. Глаз недруга.

— Это объективность.

— Мне не нравится такая объективность. Мне казалось, между нами установилось определенное доверие... — Что было, то было.

— Вы даете понять, что это все в прошлом. Но раз вы работаете на меня, то за свои деньги я вправе ожидать от вас чуть больше терпимости, понимания. Учтите, что наши хорошие отношения с Долли — не улика против меня.

— Я был бы рад найти этому подтверждение.

— Как же мне это доказать?

— Расскажите подробнее о Долли. Что за антисоциальные наклонности вы у нее разглядели?

— Это вам сейчас необходимо? Я только что узнала о ее смерти. Мне тяжело копаться в прошлом.

— Прошлое — ключ к настоящему.

— Да вы философ, — не без иронии отозвалась она.

— Нет, самый обыкновенный сыщик, бьющийся над загадкой нескольких убийств. Одни рано выходят на дорогу, ведущую к преступлению, другие на этой дороге становятся жертвами. Когда две дороги пресекаются, кто-то погибает.

— Вы хотите сказать, что Долли была обречена стать жертвой?

— Не то чтобы обречена, но подготовлена. Мне хотелось бы знать, кто или что подготовило ее гибель.

— Не я, если вы на это намекаете. — Она замолчала и глубоко вздохнула. — Ладно, попытаюсь ответить всерьез.

Я наблюдала за Долли с пятилетнего возраста. Она не очень ладила с другими детьми. И со взрослыми у нее отношения не складывались. Взять хотя бы отношения Долли с моим мужем. Долли была очень хорошенькой девчуркой, и отец очень баловал ее, а потом перестал обращать на нее внимание. Странная история. Стоуны неплохие люди, но достаточно ограниченные. Они были добрыми соседями, и мы с Рональдом хотели им как-то помочь. Мы старались, чтобы у Долли были нормальные условия для развития.

— А у вас — дочь?

— Злые слова! — Через маску прорвалось раздражение. Изобел Блекуэлл усилием воли снова спрятала его. — Да, у нас не могло быть детей — из-за диабета Рональда. Я прекрасно понимаю, что добрая белая магия легко может превратиться в злую черную. Но мы и не пытались лишить родителей Долли ее привязанности. Мы просто хотели дать ей то, что не могли родители — книги, пластинки, прогулки, а главное, общество культурных, умных людей.

— Потом умер ваш муж, а вы уехали?

— К тому времени я уже потеряла Долли, — парировала она. — Я не бросала Долли. Но она стала брать деньги из моей сумочки и лгать. И делать кое-что еще, о чем я не хочу говорить. Она умерла.

— Все-таки хотелось бы узнать, что значит это «кое-что еще».

— Скажу так: я не смогла уберечь ее от разлагающих влияний. В конце концов, я была для нее посторонним человеком. В школе она связалась с дурной компанией и заинтересовалась сексом — в его подзаборном варианте. В пятнадцать лет она стала женщиной.

Она замолчала. Скорбно поджатые губы. Настороженный взгляд. Не исключено, подумал я, что Долли успела поработать с Рональдом Джейметом. Не исключено, что тот не устоял. Человек средних лет, бездетный, не имевший дочери, может и не устоять. Дойти до точки и поставить ее собственноручно. Кстати, диабетику покончить с собой не трудно. Достаточно только забыть принять лекарство.