Грегори Макдональд - Флинн при исполнении
— Кроме меня, жертвы, возможно, оклеветанной…
— Точно.
— Или же, если я все же заглянул в него, то буду молчать. Не протестовать, не спорить, не пытаться вычеркнуть эти компрометирующие записи. И сделаю вид, что ничего страшного не произошло.
— Сам факт убийства членов клуба для него не столь уж и важен. Моя версия сводится к тому, что сенатор Данн Робертс нарушил клубные правила. В субботу он заглянул в собственное досье и увидел, что на него что-то пришло.
— И, очевидно, тут же догадался, о чем идет речь?
Неловко повернувшись в кресле, Коки взял второй сандвич.
— Но он никак не мог устранить эту компрометирующую запись до тех пор, пока все прочитавшие ее люди не будут устранены тоже. Проще говоря, убиты.
— И вот он начал убивать своих сотоварищей, первым делом тех, кто вел и регистрировал эти записи.
— Да, но при этом позволил почему-то улизнуть Уолтеру Маршу и Кэкстону Уилеру. А ведь они тоже могли прочесть эти материалы.
— Оба уехали очень поспешно. — Коки с удовольствием принялся жевать второй сандвич. — Уиллер на машине на рассвете. Марш улетел на вертолете. Несомненно, Робертс все просчитал и надеется добраться до них позже. Ему гораздо выгодней было остаться здесь и разобраться с остальными на месте, поочередно.
— Учитывая еще и тот факт, что они так дружно помогали избавиться от тел…
Коки пришлось отложить сандвич, чтоб пойти ладьей на cl.
— Но, с другой стороны, Коки, старина, не кажется ли тебе, что единственный оставшийся в живых в клубе «Удочка и ружье» все же будет вынужден как-то объяснить все эти убийства?
— Какие такие убийства? Хаттенбах застрелился сам. Лодердейл свалился с лошади. Эшли погиб в автокатастрофе. Оленд умер дома, у себя в постели… вернее, умрет, как только попадет домой.
Флинн пошел слоном на b6.
— Существует также вероятность, что не присутствующие здесь другие члены клуба уже знают о происходящем. Что их уведомили по телефону, что с ними, может, даже советовались…
— Но, Френк, ведь наверняка мы этого не знаем. А может, это было очередное их вранье с целью нагнать на нас страху.
— Причем повторяли они это так часто, что я уже заподозрил обман. По личному опыту знаю, лживые утверждения повторяются гораздо чаще.
Коки пошел пешкой на h4.
— Уверен, сенатор Данн Робертс будет с пеной у рта доказывать всем и вся, что убийцей является один из вьетнамцев на кухне. И что от него…
— От него надо тихо избавиться…
— И как всегда…
— Сохранить неприкосновенность как членов, так и самого клуба «Удочка и ружье». — Флинн сделал ход королевой на е3. — Блестяще, Коки! Просто великолепно! Отличная работа!
— Не нахожу никакого другого ответа, — Коки пошел ферзем на b7.
Флинн взглянул на наручные часы.
— Если ты прав, если наш убийца действительно Данн Робертс, то в данный момент мы ничего предпринять не можем. Потому как наш сенатор везет по горам и долинам, под снегом и в тумане труп несчастного Оленда. Еще и половины десятого нет. Но если предположение твое верно, он обязательно должен вернуться. — Флинн сделал ход ферзем на с8. — Думаю, ты заметил, Коки, что вечером, во время обеда, они занялись новой игрой. Только и знали, что обливать друг друга грязью.
— Да. Причем заметь, ни один из них не обвинил Данна Робертса.
— А когда дошел черед до самого Данна Робертса, тот поступил очень умно. Свалил все обвинения на нашего комиссара Эдди Д'Эзопо. Еще чаю? Ну и негодяй!..
— И еще, ты заметил, ведь именно Данн Робертс послал Уэлера за Рутледжем. После чего и обнаружилось, что тот мертв.
— А это дает основание полагать, что Данн Робертс знал, что Рутледж мертв. Я думаю, тебе удалось поймать настоящего злодея, Коки, старина.
Коки снял ферзем пешку Флинна.
— Однако, если честно, Коки, твои блестящие и чисто практические выводы вошли в некоторое противоречие с моим вдумчивым и философским подходом, — пробормотал Флинн и взял своей королевой королеву Коки.
— Знаешь, Френк, даже у меня наступают моменты некоего нетерпения, вернее, неприятия твоего философского подхода.
— Все же мне скорее по душе версия, что все эти убийства в клубе «Удочка и ружье» — дело рук постороннего.
— Знаю. Именно поэтому ты и возил меня в Беллингем. Именно поэтому допрашивал Карла Морриса, Кэрол Хаттенбах, заходил в таверну…
— Да, «Три красотки Беллингема». Эти дамочки были бы просто счастливы узнать, как часто я вспоминаю их в этой унылой монашеской обстановке. — Флинн одним глотком допил чай. — Но проблема в том, что элитарные группы редко поддаются атаке извне.
— Ну а здесь кто чужак? Комиссар Д'Эзопо? — Коки снял королеву Флинна своей ладьей. — Пол Уэлер?..
— Да, Уэлер. — Флинн наклонился над шахматной доской. — А теперь Рутледж мертв. И Уэлеру было очень выгодно представить это убийство в том же свете, что и остальные. Как бы в ряду общей цепи убийств. Потому как наш Уэлер заправляет всеми делами Рутледжа и, несомненно, очень выгадывает после его смерти. А поскольку в члены клуба его не приняли, у него нет причин защищать честь, секретность и прочие привилегии этого самого клуба «Удочка и ружье». Полагаю, ему доставило бы немалое удовольствие видеть, как полиция переворошит все это осиное гнездо…
— А Тейлор?
— Я рассмотрел все варианты… Скажи-ка мне, Коки, дружище, ты ведь был в доме у Хевитта. Зачем это ему понадобился керосин?
Коки изумленно взирал на шахматную доску.
Затем с еще большим изумлением уставился на Флинна.
— Электричество у него в домике есть, — пробормотал он. — Электроплита. Свет. Отопление… Я видел, там стоят батареи.
— Просто превосходная была партия. И я удивлен, что выиграл. — Флинн поднялся. — Учитывая, что погода такая скверная, думаю, нам следует отправиться к Хевитту пораньше.
Глава 36
— Надеюсь, тебе не стоит напоминать, — под густо падающим снегом голос Флинна звучал еще более глухо, чем обычно, — что Хевитт профессиональный охотник. Да, он немой, но все прекрасно видит и слышит. И знает эти леса лучше, чем ты изучил коридоры архива на Крейджи-Лейн. Да стоит ему выйти из двери своего домика и увидать чей-то силуэт на фоне заснеженного пейзажа, он тут же сумеет отличить живое существо от дерева или камня, каждый из которых знает как облупленный. Любой звук и…
— Знаю, Френк, знаю.
Флинн, пригнувшись, затаился за валуном. Он был уверен, что Коки, даже стоявшего прямо у домика Хевитта, видно не будет. Окошко было освещено.
— Мерзнешь? — спросил Флинн.
— Да нет, ничего. Вот только ноги…
— Жаль, что у нас не было времени подобрать тебе пару хороших теплых сапог. — Флинн настоял, чтобы Коки надел поверх своего еще и пальто Флинна. В результате Коки стал похож на маленького толстого медвежонка. На Флинне была охотничья куртка.
Чтобы не оставлять следов на снегу, они дошли до дома Хевитта от клуба кружным путем. Вышагивая по глубокому снегу, да еще в двух пальто, наполовину парализованный Коки продвигался странными неуклюжими рывками, выставив вперед правое плечо и загребая снег правой ногой.
— Просто мне пришло в голову, — сказал Флинн, — что твоему другу Хевитту зачем-то понадобилось выманить нас из главного здания сразу после десяти.
— И он взял на кухне большую канистру с керосином. — Они уже довольно долго стояли вот так, в лесу, среди деревьев, и пальто Коки и куртка Флинна отяжелели от снега. — Как же это мне раньше в голову не пришло!
— Слава богу, что хоть во время разговора пришло…
— Хевитт был в кладовой, — тихо, невыразительно произнес Коки. — Тут входит Хаттенбах. Веселый, здоровый, избалованный молодой мужчина, тоже охотник. Возможно, он прошел мимо Хевитта, не заметив и не услышав его. И тут Хевитт хватает одно из ружей, что находятся там, заряжает и стреляет в него.
— И действует при этом скорее всего чисто импульсивно. Просто он долгие-долгие годы ждал этого случая.
В черно-белом мире заснеженного леса Флинну вдруг вспомнилась невыразимая грусть в глазах Хевитта, когда тот смотрел на изуродованное тело оленихи, свернувшей шею об изгородь с током. Что означала эта изгородь для Хевитта? Десятилетия дикой, пьяной, бессмысленной охоты, уничтожение рыбы и дичи, находящейся на территории клуба, годы бесконечных и бесплодных усилий восполнить запасы рыбы и дичи, бездумного расхищения лесных богатств.
— А потом Лодердейл… Он сидит в дамском платье за роялем и издает мерзкие визгливые звуки, — продолжил Коки. — И Хевитт, который вообще не способен издать ни единого звука, прокрадывается на веранду, входит и оказывается у него за спиной. А в кармане у Хевитта, возможно чисто случайно, оказывается бечевка, которой он его и душит.
— К тому же он знает, что скоро умрет, — подхватил Флинн. — И терять ему нечего. Но он хочет сказать свое слово. А иного способа сказать, выразить свое отношение, у него просто нет.
