Крис Хендерсон - Бесплатных завтраков не бывает

— Итак, вы хотите дослушать, не правда ли?

— Валяй, юноша. Отрабатывай гонорар. Поведай нам, откуда у Стерлинга деньги?

Но я-то знал откуда, Я это понял в ту минуту, когда Хьюберт начал свой доклад, и тогда, слушая его, был уверен, что теперь всё сойдется. Юристы — особенно выступающие в суде адвокаты — склонны к драматическим эффектам. Все они — бездарные актеры, не реализовавшие свою мечту об огнях рампы. Возможность лицедействовать для них вожделенна, как подарок к Рождеству. И я понял, что наступает Сочельник, когда увидел, как вспыхнули глаза Френсиса, услышавшего, что же было в мнллеровском списке. Именно поэтому я мог расслабиться и тихо предаться пищеварению вместо того, чтобы сыпать вопросами, А Френсису не терпелось выложить свои трофеи, и на лишних полчаса отсрочить его выход на сцену было изощренной пыткой. Для него. А для меня — дополнительным и бесплатным десертом. Ничего-ничего, пусть повертится.

— То есть вам угодно знать, каким это образом несчастный мазила, никому не известный художник из рекламного агентства раскрутился так, что капитал его — мамочка моя дорогая! — составляет восемь и десять десятых миллиона американских долларов? Он сколотил капитал в несколько этапов. Второй этап нам известен: Стерлинг использовал — во всех смыслах — подставную фирму. Деньги — и немалые — у него уже были, так что он без особого труда нашел одного субъекта, который согласился фигурировать в качестве президента этой несуществующей фирмы. Собирались якобы производить печенье «Звездные пираты», якобы как-то связанное с новым сценарием Стивена Спилберга. Затея эта была из серии «куй-железо-пока-горячо-вопросов-не-задавай-сами-все-съедим-никому-ничего-не-дадим». Тридцать два крупных инвестора из Нью-Йорка, Нью-Джерси и Коннектикута клюнули и раскошелились. Предполагалось, что Стерлинг — всего лишь один из них. Таким манером ему удалось поддержать своего ставленника, а потом чистеньким начать новое дело. Как водится в подобных аферах, инвесторы, которых, по их же собственному ротозейству, обдурили как маленьких, предпочли шума не поднимать, скандалов на всю первую полосу не закатывать, а дать мошенникам смыться. Деньги — дело наживное, безупречная репутация стоит дороже. И потому Стерлинг со своим напарником как ни в чем не бывало вложили свои грязные денежки в «Голубого Страуса». Все прочее, как говорится, стало достоянием истории. Ну-с, джентльмены, вам, наверно, любопытно узнать, как звали этого напарника, и откуда они со Стерлингом добыли денег на представительство — на аренду офисов, итальянские костюмы, всякие там «договоры о намерениях» и всю прочую бутафорию?

Я не настолько бессердечный человек, чтобы лишать Френсиса такого удовольствия, и потому, хотя мне все давно уже стало ясно, я сказал:

— Да недурно было бы узнать.

— Это малый ростом под потолок — такие водятся только в провинции. Он — не из Нью-Йорка, а зовут его Стив Дитко...

Я расхохотался и, когда Френсис пожелал узнать причину смеха, сказал:

— Стив Дитко — это автор комиксов. Настоящее его имя — Джефф Энтони. Давай дальше.

— Полиция им не заинтересовалась, поскольку, как я уже говорил, заявлений от облапошенных инвесторов не поступало. Да и кто побежит жаловаться на то, что вложил от четверти до полумиллиона в компанию, намеренную печь крекеры «Звездные пираты»? Ведь засмеют же. Никому не захотелось расписываться в собственной глупости. Уважения в деловых кругах и в обществе подобный ляпсус не прибавит. А Стерлинг с товарищем в чулок свои деньги прятать не стали. У меня есть списочек активов, которые они реализовали, чтобы проникнуть в самые высокие финансовые сферы. Следы ведут к Стерлингу и Дитко... тьфу ты! — к Энтони. Ну, как? Я полагаю, что справился с поручением не хуже нашего карлика.

— Да, они продавали антиквариат, обеспечивая себе маневренность, — сказал я торопливо, стараясь успеть, пока не обиделся Хью. — Так, говоришь, есть документики?

Френсис кивнул. Он раздобыл список тех антикваров и владельцев частных коллекций, которые помогли пустить по рукам раритеты, украденные у Миллера. То, что он знал, где они находятся теперь, было явным плюсом. Все, сказанное им, было зафиксировано. И наконец Френсис выложил свой главный козырь:

— Я виделся кое с кем из потерпевших. Стоило только упомянуть о «Звездных пиратах», как языки начинали развязываться. Так я узнал и про аукцион всего этого антиквариата, который принес Стерлингу и Энтони первоначальный капитал. Выяснилось, что главный-то как раз — Стерлинг. Ну, а остальное было проще простого... Теперь вот что... Раз речь зашла о том, кого они надули... Скандал инвесторы устраивать не хотели, связываться с прессой, которая попляшет на их костях, — тоже. Но мне было сказано, что если мистер Э. отыщется, они с наслаждением отволокут его в полицию. Короче говоря, Джеки, из пятнадцати процентов награды за его поимку я готов быть посредником: Уэтчестерский синдикат желает тебя нанять для этого дела.

— Семь с половиной.

— Чего «семь с половиной»? — оторопел Френсис.

— Процентов. По справедливости. Семь с половиной тебе, семь с половиной — Хью.

Сей последний зашелся в таком кряканье, что на него обернулись из-за соседних столов. Я догадывался о причине такого веселья.

— Ха-ха-ха-ха! Сопляк ты, Френсис, и б-больше н-ни-чего! Я говорил, что Джеки смекнет что к чему!

— Это нечестно!..

— Так всегда бывает. Все вышло бы по-твоему, если в не твоя страсть к дешевым театральным штучкам. Откуда ж тебе было знать про то, что мне уже приходилось встречаться с «мистером Э.», и про антиквариат? Неоткуда. И ты бы не ухватился за эту ниточку, если бы не знал, что антиквариат был украден, а узнать про это ты мог только, предварительно получив информацию у Хьюберта. По справедливости, он заслуживает половину вознаграждения за поимку. Почему, ты спросишь? Потому что, если бы не он, ни о каком вознаграждении речь бы вообще не шла.

— Но этот недомерок поспорил со мной на весь мой гонорар, что ты все раскусишь!

Хью изнемогал от смеха.

— Эт-то тебе наука будет. Из двух спорящих, с-сам знаешь...

— Но если я проспорил все деньги, которые ты мне должен за работу, да еще вместо пятнадцати процентов получу только семь с половиной, у меня же ничего не останется!

— Н-ничего, начинающим юристам эт-то п-полезно, — и он опять захохотал, вызывая удивление завсегдатаев.

Я улыбнулся про себя, понимая, как было дело. Хью спровоцировал Френсиса на пари. Самое же смешное в том, что происходит это уже в третий раз, и студент неизменно остается внакладе. Чтобы утешить его, я предложил:

— Слушай, поскольку мы с тобой оба знаем, что ты заключил договор с этим синдикатом...

— Почему это «мы оба»?

— Да потому, что если бы ты не выбил из них сумму вознаграждения, — причем не поставив меня в известность, — то не знал бы, что семь с половиной процентов это меньше того, что должен тебе за работу я. Очень просто. Итак, Френсис, поскольку ты любезно взял на себя обязанности посредника, утром можешь позвонить джентльменам из Уэтчестерского синдиката и уведомить их о том, что они могут выписывать чек. Мистер Джефф Энтони в самом скором времени будет доставлен в полицию.

— Я решил избавить их от почтовых расходов, — застенчиво промолвил Френсис, — и взял у них чек. Вот он.

Взглянув на количество нулей, стоявших справа от цифры, я расхохотался не хуже Хью.

— Как говорят в народе, «урок не впрок». А?

— Ей-богу, достаточно быть белым и носить галстук, чтобы эти олухи дали тебе денег, — заметил Хью.

Френсис только пожал плечами. В порыве великодушия я заплатил за обед и чаевые тоже взял на себя. Потом вручил обоим своим сподвижникам чеки. Френсис свой тотчас переписал на Хью. Я пообещал, что пришлю им по семь с половиной процентов, как только получу деньги. Мы допили кофе и двинулись к дверям, причем Хью продолжал издеваться над понуро шагавшим Френсисом.

Мы проводили Френсиса до того фонарного столба, к которому он приковал свой велосипед. Хью на прощанье призвал его не бросать в автоматы деревянные монеты и крякал до тех пор, пока студент не скрылся из виду. Потом повернулся ко мне:

— Ну так как?

— Ты о чем?

— Мы сейчас направимся в «Голубой Страус» или погодим?

— А что мы будем в этом «Страусе» делать?

— Там поглядим. Может, потанцуем до упаду, на таких балах от кавалеров отбою не будет. Может, еще какое-нибудь занятие найдем. Ты меня понимаешь?

Я посмотрел на него сверху вниз, и его глаза — глаза умной маленькой собачки — сказали: Хью намерен выступать в основном составе. Он знал, что в «Страусе» будет опасно, но именно поэтому решил идти со мной. В психологии таких чудаков, как Хью, сам черт ногу сломит. Ну, что же, вдвоем веселее.

— Да, — сказал я, — понимаю.

— Понимаешь? Н-ну и?..

Я снова поглядел в его спаниэльи глазки и выдержал паузу, стараясь не улыбаться.