Дело Неваляева - Владимир Алексеевич Колганов
– Ну так бери его за жабры, а как всё провернуть втихую, мы сообразим.
Об этом Егору рассказал Стрекалов:
– Ты понимаешь, чекисты не смогли установить личность Буратино, вот и обратились ко мне. Если это какой-то криминальный авторитет, тогда Неваляеву можно предъявить обвинение в отмывании денежных средств… Не слышал о таком?
–Да нет, не приходилось.
Только теперь Егор понял, насколько серьёзно поставлено дело у этой ОПГ – мысленно он называл их так, хотя преступный умысел ещё предстояло доказать. Однако анонимных спонсоров явно недостаточно – нужен покровитель где-нибудь на самом верху. Пожалуй, тут всё просто – прикрывая Идельсона, этот человек просто обязан был защищать и Неваляева, поскольку нет гарантии, что Неваляев будет молчать, получив лет пять колонии общего режима, а от него ниточка приведёт к Идельсону и далее, наверх.
Всё вроде бы логично – есть люди, заинтересованные в изменении политического курса, вот и подтягивают таких, как Неваляев, озлобленных и желающих урвать кусок побольше от того пирога, которым распоряжаются совсем другие. Но вряд ли у них что-нибудь получится. Причина в том, что Неваляев напрочь отвергает поддержку тех, кто сомневается в его правоте. Он прёт, как танк, а тут какие-то людишки задают ненужные вопросы! В разговоре со Шнурковым он так и заявил:
– Не надо связываться с людьми, которые требуют: а ну-ка убеди меня.
Как известно, альтернативой убеждению является насилие. Основная надежда Неваляева на тех, кого не надо убеждать, кого не надо уговаривать – для них единственным аргументом в дискуссии является «ненависть к режиму». Неужто он хотел объединить протестный электорат методами диктатуры, ультиматумов и шантажа? Но нет, оказалось всё не так. В том же разговоре со Шнурковым Неваляев заявил, что интеллигенция проголосует за него, потому что ей просто некуда деваться. Но это крайне слабый аргумент: Егор припомнил слова Владимира Буковского, известного в прошлом диссидента, сказанные в одном из интервью:
– Я должен вам признаться, его не люблю с самого начала. Меня настораживает, что у него глаза холодные и расчетливые. Он словно бы всё время считает. Человек говорит: "Не забудем, не простим!" Эмоции совершенно шекспировские, а глаза холодные и расчетливые. Вот говорил Станиславский: "Не верю!"
Вот чем Неваляев удивителен, если вдуматься? Он взлетает, а потом падает. Взлетает и падает. И набирает он ресурс себе не когда взлетает, а когда падает. Видимо, всё дело в том, что мучеников в России любят. Особенно, если пострадал по вине проклятых олигархов – когда-то изрядно потратился на покупку акций, а дивидендов злыдни не дают! Однако падение падению рознь. Вот Ельцин вроде бы упал с моста, однако широкую поддержку получил совсем по другой причине – народ устал от КПСС. Сейчас особой усталости не наблюдается, так что хоть падай, хоть вставай и снова падай, от этого мало что изменится.
Что касается уголовных дел по экономическим преступлениям, за это вроде бы и пострадал Неваляев, то их даже не стоит обсуждать. Там царит полная неразбериха – одних сажают на длительный срок, а других прощают. Вот и Неваляева, по сути, прощали уже несколько раз – пожурят, да и отпустят на условный срок, авось, исправится. И вновь возникает подозрение, что где-то на Старой площади или в Кремле есть у Неваляева влиятельный защитник, который нашёптывал президенту на ухо: «Нельзя сажать, а то возбудится оппозиция, да и Запад не простит». Но вот теперь кое-кому надоело Неваляева прощать.
Судя по всему, Неваляев прокололся с тем «дворцом» – оказалось, что нет ни роскошных интерьеров, ни доказательств того, что это здание принадлежит или принадлежало президенту. Вот и с «дачей премьера» примерно то же самое – ну отдыхает он там, принимает гостей, и что такого? В конце концов, благотворительный фонд «Благо» имеет право творить это самое благо для кого угодно. Короче говоря, не подкопаешься! Но фейковый репортаж о дворце, деньги на строительство которого якобы дали олигархи – это уже явный перебор, нельзя так зарываться.
Теперь об отравлении – дело было в самолёте, и вот что сказал Неваляев об обстоятельствах этого полёта в одном из интервью уже после выздоровления:
– Это невозможно ни с чем сравнить. Фосфорорганические соединения атакуют вашу нервную систему, как DDoS-атака на компьютер.
Не приведи, господь, такое испытать! А потом кричит:
– Меня отравили. Я умираю.
Опять шекспировские страсти! Конечно, жаль его, если так и было, но вот у Гамлета были кое-какие основания утверждать, что свершилось преступление – об отравлении отца поведал Призрак, а позже это подтвердил Лаэрт. А с какой стати, с какого перепоя Неваляев закричал, что отравили? Конечно, в его тогдашнем состоянии всякое в голову могло прийти, но более логично было бы сказать: «Я, похоже, отравился!» Представьте, поскользнулся человек на арбузной корке, разбил в кровь голову, и, теряя сознание, собрав последние силы, кричит: «Это всё подстроили!» С чего бы это? А уж когда о действии «фосфорорганических соединений» на собственный организм рассказывает дилетант, это и вовсе несерьёзно. Нет, к уголовному делу веру никак не подошьёшь. В общем, поделом ему! То есть хорошо, что посадили. Но пока есть покровители наверху, мало что изменится.
Такие мысли пронеслись в голове Егора после того, как Неваляев задал свой вопрос, мол, будто бы уже встречались. Да нет, очной встречи не было, но разве можно выкинуть из памяти всё, что было на слуху? Весь интернет уже который год обсуждает эту тему – кто прав, кто виноват… Да разве в этом дело?
Глава 3. Обаяние ненависти
И вот снова курят, сидя на скамейке, снова Неваляев жалуется на то, как несправедливо поступили, отправив лидера оппозиции в колонию. Было бы странно, если бы он никак не реагировал на то, что с ним случилось, тем более что есть внимательный слушатель, а если б его не было, от тоски и безнадёги можно руки на себя наложить. Впрочем, всем здесь в первые дни невмоготу. Егор это ощутил на собственном опыте – если бы не местный философ по прозванию Фома, кто знает, смог бы он прожить эти четыре года. Даже свидания с Элен не заменят ежедневных встреч с умным собеседником.
Видимо, и Неваляев понимал, что Егор для него – это та тростинка, ухватившись за которую, можно избежать
