Энтони Бруно - Плохие парни
И тем не менее, распухая от барышей, Винни по-прежнему нервничал. Конечно, деньги доставались ему легко, и он круто шел в гору, но перспектива еще раз угодить за решетку маячила перед ним неотвязным кошмаром. Он понимал, что при всей своей осторожности запросто может попасть туда вновь – и уж на этот раз не на какие-то жалкие шесть месяцев. Он понимал также, что единственным способом избавиться от этой угрозы было бы полное прекращение торговли наркотиками. И как раз в эту пору он решил приблизить к себе кое-кого из своих наркоманов и поручить им вести все дело самим.
Рамон Гонсалес, к примеру, кокаинист, был его лучшим сотрудником. У него была небольшая лавчонка, и он торговал наркотиками прямо в ней, благодаря чему его дело и держалось на плаву, потому что даже вонючие пуэрториканцы, жившие по соседству, не стали бы покупать на ужин той мерзости, которую он предлагал, да еще и у такого говнюка, как он. Но хотя лавочник из Гонсалеса был хреновый, в остальном он оказался парнем что надо, и Винни Кламс доверял ему. Хотя и не настолько, чтобы переправить к нему в лавку изрядную часть своего запасца. Еще не настолько. Сперва Кламсу нужно было подстраховаться.
У Рамона была семья: жена Тереза и двое детей, Рамон-младший одиннадцати лет и девятилетняя Ванда. Винни Кламс решил свести с семейкой более тесное знакомство. Он заглядывал к ним с парой упаковок пива, устраивал посиделки в маленькой комнате за лавчонкой, встречал детей из школы и подбрасывал их до дома на большущем «линкольне». Кламсу скоро стало ясно, что у детишек, подобно их папаше, тоже имеются большие аппетиты по части наркотиков. Он регулярно угощал их травкой и вскоре начал подсыпать в нее порошок. Месяц спустя и у Рамона-младшего, и у Ванды вкус к дури перерос в зависимость от нее. С Терезой же было и вовсе просто управиться. Сидела на героине, а потом завязала? Посмотрим. Однажды в отсутствие Рамона Кламс наведался к ней, и она с радостью взялась за старое.
Теперь, когда все семейство Гонсалес попалось на крючок, Рамону не осталось ничего, кроме как играть с Винни в открытую. Кламс растолковал ему, что если лавочник посмеет покуситься на запасец, то вся семья сразу же окажется на голодном пайке. Рамон не был идиотом; он быстренько прикинул, что совокупная потребность его семьи составляет теперь тысячу двести долларов в день. Без Винни Кламса они бы просто пропали. Поэтому, когда Винни теперь звонил Рамону и велел прийти куда-нибудь, тот беспрекословно повиновался. А когда Винни называл адрес, по которому нужно доставить наличные, Рамон делал и это.
Вот почему Винни Кламс ехал сейчас в «Мидоулэндс». Снять капусту у одного из постоянных покупателей Рамона, у очень хорошего покупателя, который сейчас слегка замешкался с оплатой, о чем самому Винни вчера напомнил мистер Варга.
Дорога пошла на подъем – сразу же прямо перед «линкольном» замаячили три массивных сооружения, в совокупности образующих спортивный комплекс «Мидоулэндс»: арена Бирна, на которой «Сетчатые» сражаются с «Дьяволами», гоночный трек и гигантский стадион. Винни Кламс уставился на стадион и, сам того не заметив, поехал быстрее.
Свернув с шоссе, Кламс принялся обыскивать бесчисленные стоянки, окружающие «Мидоулэндс». Сейчас здесь не было никаких машин, кроме тех, которые принадлежали местным служащим. Он проехал, обогнув стоянки, по служебной дорожке в дальний конец участка В. Развернув машину, он резко переключил ее на задний ход и подрулил задом к бетонному барьеру в конце участка, где уже разрастались высокие пышные кусты. Винни Кламс не был любителем пеших прогулок.
Посмотрев на кусты через зеркало заднего обзора, Винни решил, что они выросли еще как минимум на пару футов, с тех пор как он был здесь несколько месяцев назад. Он открыл дверцу, выкатил жирное брюхо из-под руля и шагнул из царящей в машине прохлады в ужасающий зной. Винни закашлялся, сплюнул, захлопнул дверь.
– Мразь, – пробормотал он.
Вытащив скомканный носовой платок, он принялся на ходу обтирать лицо. Два, три, четыре, пять, шесть, семь – он мысленно пересчитывал фонари, начиная с правого угла, – восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать. Четырнадцать – счастливое число: два раза по семь. Оскалившись, он огляделся по сторонам, вытер вспотевший подбородок и вразвалочку пошел к четырнадцатому фонарю.
Осторожно перешагнув через низкий бетонный барьер, он пошел вдоль берега с широко раскинутыми руками, словно превратился в канатоходца. Сойдя вниз, он почувствовал, как бешено колотится сердце.
По этим зарослям надо пробираться с мачете.
Вокруг него торчали голые стволы кустов, напоминая о тюремной решетке. Комары, мухи – причем черные мухи, те, что кусаются. Толстяк разозлился и принялся разгребать ветви, чтобы освободить себе место. Говно какое... Где же, черт побери, оно? Он огляделся по сторонам, но ничего не показалось ему знакомым. Может, я не так сосчитал... говно. Он начал часто дышать, ему захотелось убраться отсюда как можно скорее. Но тут он заметил кем-то проложенную тропинку и сразу перестал паниковать. Цистерна с бензином, это тропа Рамона к цистерне с бензином.
Винни Кламс, преисполнившись бесстрашия, пошел по тропе. Мысленно он уже представлял себе то, что сейчас увидит. Проржавленная цистерна, полуутонувшая в грязи, белый ободок, как льдина на поверхности воды. Алчность ускоряла шаги. Оставалось только дотянуться до проржавленного края – и все это достанется ему. Тяжелый, непременно тяжелый саквояж – и в нем доллары. О, Мадонна! Теперь Винни Кламс уже бежал – с живостью, неожиданной для такого толстяка, его ноги едва касались сочной, жирной земли.
Я тебя сейчас трахну, крошка. Я тебя сейчас...
Прямо перед ним выросла чья-то стройная, мускулистая фигура. Человек, обернувшись, посмотрел на толстяка через плечо. Его черная майка была со спины располосована здешними кустами.
Кламс встал на месте как вкопанный.
– Эй ты! Какого хрена ты тут делаешь?
Тоцци поглядел на Винни Кламса; его глаза казались узкими темными щелочками.
– Я-то отливаю, – обиженно отозвался он. – А вот что ты тут делаешь?
Кламс обалдел. Мужик мочится на цистерну. Мочится на доллары!
Тоцци стоял не шевелясь, но не сводил взгляда с Винни. Он ждал ответа.
Кламс почувствовал себя идиотом. Полным идиотом. Надо же что-то сказать! Иначе, это будет выглядеть подозрительно.
– А я тоже отлить, – сказал он в конце концов.
– Ну так и отливай!
Винни Кламсу не понравился тон, которым это было произнесено. Да и вообще этот парень ему не нравился. Мало того, что он стоял прямо над цистерной и мочился на нее, – где-то его рожу Кламс уже видел. Во всяком случае, этот тип ему кого-то напоминал.
А пока суть да дело, Кламс повернулся к парню спиной, расстегнул ширинку, вытащил штуку и все пытался вспомнить, откуда он его знает. И только начал отливать, внезапно вспомнил: эти снимки, которые посылал ему Варга давным-давно! И он пустил струю себе на башмак. Фэбээрщик драный, вот он кто! Один из той парочки шпиков, что висела у него на хвосте всю зиму, норовя на чем-нибудь прищучить. Дьявол, а он-то думал, что они уже отцепились. Так твою перетак.
Кламс стоял не шелохнувшись. Медленно-медленно потянулся он в боковой карман за пушкой. Пот застилал ему глаза. Ах ты, сукин сын!
Винни Кламс передернул затвор, одновременно развернувшись в сторону фэбээрщика, поднял автоматический пистолет на уровень груди – и...
Вот черт! Парень куда-то исчез.
Кламс опустился на одно колено и сунул руку в цистерну. Пусто. Только на лице и руке моча этого ублюдка. И как воняет! Винни Кламс встал и в ярости вытер руку о штаны.
– Где ты, паскуда?
Вокруг него трепетали под ветром кусты. Они сомкнулись, и тропы уже не было видно. Ему почудилось какое-то шевеление справа от себя, и он выпустил в ту сторону две пули. А затем прислушался. Только шелест кустов.
С колотящимся сердцем Кламс принялся вслепую палить по кустам аккурат в человеческий рост, надеясь, что ублюдок вот-вот скрючится, прижимая руки к простреленному животу. Но ничего подобного! Кламс зафыркал и закашлялся, бешено озираясь по сторонам. Одни кусты, так их мать, кругом, больше ничего.
– Эй, толстяк! Я тут!
Винни Кламс выстрелил и помчался в ту же сторону, куда стрелял, не будучи даже уверен, откуда его окликнули.
– Где ты, крыса вонючая? И где мои деньги?
Кламс мчался во всю прыть, живо представляя себе огромную кучу денег, вываленную на ковер в гостиной его апартаментов с кондиционированным воздухом, и стараясь не замечать щемящую боль в груди. Он еще раз выстрелил вслепую. И тут он увидел, как что-то пролетело в воздухе у него над головой. Зеленый саквояж описал в небе дугу и исчез, упав в густые заросли.
Винни Кламс бросился за деньгами, вспоминая о том, как Ричи Варга предупреждал его, чтобы не опаздывал, и об этих чудовищных псах Варги.
