Харлан Кобен - Укороченный удар
На втором снимке Эсперанса боролась с женщиной. То есть профессионально боролась. Гибкая и изящная, Эсперанса Диас Пончо дралась на ринге под прозвищем Маленькое Пончо и индейская принцесса. Целых три года Маленькое Пончо была любимицей публики и лидером Женской Лиги, которую все называли ЖАБ (кто-то предложил назвать ее Борцовским клубом красавиц, но сокращенный вариант не понравился журналистам). В исполнении Эсперансы почти голая (обычно в микроскопическом бикини) Маленькое Пончо выглядела сущей секс-бомбой и под громкие вопли и похотливые взгляды зрителей бесстрашно крошила своих коварных и злобных соперниц. «Моралите», как выразились бы любители театра, очередное воплощение извечной битвы добра и зла. А вот для Майрона еженедельные бои напоминали фильмы о женских тюрьмах: Эсперанса — прекрасная, очень наивная узница блока В, а ее соперница — садистка-надзирательница Ольга.
— Дуэйн на линии, — объявила компаньонка.
Болитар взял телефонную трубку:
— Привет, что случилось?
— Скорее приезжай ко мне! — зачастил теннисист. — Прямо сейчас!
— В чем дело?
— Копы нагрянули, дурацкие вопросы задают.
— Какие?
— О девушке, которую сегодня застрелили. Думают, я как-то в этом замешан.
ГЛАВА 3
— Позови к телефону полицейского, — велел Болитар.
В трубке послышался другой голос:
— Говорит детектив отдела убийств Ролан Димонт. — В грубоватом баритоне звенело типично коповское раздражение. — А вы кто, черт побери?
— Меня зовут Майрон Болитар, я адвокат мистера Ричвуда.
— Адвокат, значит? А я думал, агент!
— Обе должности совмещаю, — пояснил Майрон.
— Неужели?
— Именно.
— У вас есть диплом юриста?
— Висит на стене в моем кабинете. Хотите — могу принести.
Димонт усмехнулся.
— Бывший спортсмен, бывший федерал, а теперь, выходит, еще и чертов юрист?
— Можете назвать меня Человеком эпохи Возрождения, — милостиво позволил Майрон.
— Вот спасибо! Скажите, Болитар, юрфак какого университета вас приютил?
— Гарварда, — скромно ответил Майрон.
— Ба-а, да вы крутыш.
— Сами спросили!
— Значит так, умник, у тебя есть полчаса, чтобы ко мне приехать, иначе твой парень отправится в участок, понял?
— Да, Ролли, понял.
— Двадцать пять минут. И не называй меня Ролли!
— В мое отсутствие мистера Ричвуда не допрашивайте, договорились?
Ролан Димонт не ответил.
— Договорились? — переспросил спортивный агент.
— Болитар, связь очень плохая! — наконец заявил Димонт и отсоединился.
Какой милый парень…
Майрон вручил онемевшую трубку Эсперансе.
— Обработай Неда сама, ладно?
— Без проблем.
Спустившись на первый этаж, Болитар со всех ног помчался на стоянку Кинни. «Скорей, О. Джей!»[4] — закричал какой-то парень. Боже, в Нью-Йорке каждый считает себя комиком! Хорошо хоть Марио швырнул ключи, даже не оторвавшись от газеты.
Машина стояла у самого входа. В отличие от Уина Болитар не являлся страстным автолюбителем. Считая автомобили простым средством передвижения, он водил «форд-таурус». Серый «форд-таурус»… Когда владелец спортивного агентства выезжал на улицу, девочки не сбегались на него посмотреть.
Позади осталось кварталов двадцать, и Майрон заметил сине-зеленый «кадиллак» с канареечно-желтой крышей. Что-то в машине вызывало беспокойство… Может, цвет? Сине-зеленый, а крыша ярко-желтая. Столь жуткое сочетание для Манхэттена? Где-нибудь во Флориде, в царстве пенсионеров, подобное вполне допустимо. Но на Манхэттене… К тому же по пути в гараж он вроде бы обогнал то же страшилище… Неужели слежка?
Возможно, хотя вряд ли. Это ведь Мидтаун, и Майрон двигался по Седьмой авеню. Вокруг миллионы машин. Так что, наверное, ничего страшного.
Дуэйн недавно снял квартиру на углу Двенадцатой улицы и Шестой авеню, в доме, построенном еще при Джоне Адамсе, у самой Гринич-Виллидж. Грубо нарушив правила, Болитар припарковался у китайского ресторана на Шестой авеню, прошел мимо консьержа и поднялся на лифте в квартиру номер семь.
Дверь открыл мужчина, который, по всей видимости, и был детективом Роланом Димонтом. Джинсы, зеленая рубашка с «огурцами», черный кожаный жилет и самые уродливые ботинки а-ля змеиная кожа (белоснежные, с малиновыми разводами) из тех, что когда-либо видел Майрон. Волосы жирные, несколько прядей пристали колбу, словно мухи к липкой бумаге. Изо рта торчит зубочистка, да, самая настоящая зубочистка! На бледном лице глубоко посаженные глаза, будто в последний момент кто-то воткнул в непропеченный блин уголья.
— Привет, Ролли! — ухмыльнулся Майрон.
— Перейдем к делу, Болитар. Я все про тебя знаю: и про славные времена у федералов, и про то, как ты любишь играть в колов. Извини, мне на это плевать, и на то, что твой клиент — знаменитость, тоже. У каждого своя работа… Слышишь, что тебе говорят?
Спортивный агент приложил руку к уху.
— Что-то связь плохая!
Скрестив руки на груди, Ролан Димонт пронзил Майрона испепеляющим взглядом. У псевдозмеиных туфель имелось что-то вроде платформы, поднимавшей детектива почти до метра восьмидесяти, но все равно у Болитара имелся над ним перевес сантиметров в десять — двенадцать.
Прошла целая минута: Ролан не сводил испепеляющего взгляда. Еще минута: Ролан сосредоточенно жевал зубочистку и даже ни разу не мигнул.
— У меня душа в пятки ушла! Немею от благоговейного трепета.
— Болитар, иди в задницу!
— Здорово ты придумал зубочистку жевать. Манера довольно приевшаяся, но тебе подходит.
— Смотри и учись, умник!
— Можно войти? Пока я не обделался от страха?
Димонт шагнул прочь от двери.
Своего подопечного Майрон нашел на диване. Парень по-прежнему в солнцезащитных очках, что, впрочем, совершенно не удивительно, нервно щиплет куцую бородку. Подруга Дуэйна Ванда притаилась у кухни. Девушка высокая, под метр семьдесят пять, скорее сухая и подтянутая, чем мускулистая. Настоящая красавица, но сейчас она выглядела испуганной и подавленной.
Квартирка маленькая, со стандартной для съемного жилья Нью-Йорка отделкой. Дуэйн с Вандой переехали всего несколько недель назад и платили помесячно. Вносить большой аванс казалось бессмысленным: Ричвуд вот-вот начнет зарабатывать хорошие деньги и сможет поселиться со своей любимой, где пожелает.
— Сказал им что-нибудь? — поинтересовался Майрон.
— Еще нет, — отозвался Дуэйн.
— Может, объяснишь, что происходит?
Парень покачал головой:
— Я ничего не знаю.
В гостиной был еще один полицейский, совсем молодой, на вид двенадцатилетний мальчишка. Небось только что стал детективом, вот и демонстрирует рвение: и ручка, и блокнот в боевой готовности.
Болитар повернулся к Ролану Димонту: скрестив руки на груди, тот излучал высокое самомнение.
— В чем дело? — спросил Майрон.
— Просто хотим задать вашему клиенту пару вопросов.
— О чем?
— Об убийстве Валери Симпсон. Болитар взглянул на Дуэйна.
— Я знать ничего не знаю, — бросил Дуэйн.
Даже опускаясь в кресло, Димонт ухитрился устроить целый спектакль. Эдакий король Лир в белых ботинках.
— Значит, согласитесь ответить на наши вопросы?
— Да, конечно, — без особой уверенности и оптимизма проговорил теннисист.
— Где вы были, когда раздался выстрел?
Теперь уже Ричвуд взглянул на своего агента, и тот кивнул.
— На арене Луиса Армстронга.
— Чем занимались?
— Играл в теннис.
— С кем?
— Ролли, ты умница, — похвалил Майрон.
— Заткнись, Болитар!
— С Иваном Рестовичем, — ответил Дуэйн.
— Матч продолжался и после выстрела?
— Да, у меня как раз был матчбол.
— Вы слышали выстрел?
— Да.
— И что сделали?
— Сделал?
— Ну, когда его услышали?
— Ничего, — пожал плечами Ричвуд. — Просто стоял на задней линии, пока арбитр не велел продолжить игру.
— Значит, с корта не уходили?
— Нет.
Молодой коп так и строчил в блокноте.
— А потом чем занимались? — допытывался Димонт.
— Потом? — переспросил Дуэйн.
— После матча.
— Давал интервью.
— Кому?
— Баду Коллинзу и Тиму Майотту.
Юный помощник детектива озадаченно поднял глаза.
— Майотт, — подсказал Болитар, — М-А-Й-О-Т-Т.
Парень кивнул и вернулся к писанине.
— О чем говорили? — не унимался Ролан.
— М-м-м?
— Какие вопросы задавали во время интервью?
Детектив с вызовом взглянул на Майрона. Тот ответил по-дружески теплым кивком и, словно успешно приземлившийся пилот, поднял вверх оба больших пальца:
— Болитар, уймись, в последний раз предупреждаю!
