Картер Браун - Шабаш ведьм

— Я бы пригласил вас войти, — мрачно заметил я, — но вы уже вошли.

— Закрой дверь, Хэл, — приказал Керк. Его дружок закрыл дверь и, прислонившись к ней, скрестил руки на широкой груди. Судя по виду, для того чтобы сдвинуть его с места, требовалась по меньшей мере базука[2].

— Давайте выпьем, Холман, и немного поболтаем, — любезно предложил Керк. — Хэл позаботится о том, чтобы нас не беспокоили.

Я провел его в гостиную и подошел к бару.

— Что будете пить? — вежливо спросил я.

— Пиво, — ответил он.

Я открыл банку и толкнул ее по стойке в направлении Керка.

— Хотите стакан?

— Вы считаете, я изнежен или что-то вроде этого? — Он скупо улыбнулся. — Я хочу, чтобы вы знали, Холман. В этой истории о том, что я порезал Бренду, нет ни слова правды.

— Ладно, — согласился я, — значит, это не правда.

— Я ее бросил, и она в отместку подцепила моего старика. Вот вам и повод для смеха!

— Я никогда не смеюсь перед закатом, — сообщил я ему. — У меня такое правило.

— Но вам не следует недооценивать Бренду. — Керк отхлебнул пива и вытер рот ладонью. — Она шлюха с идеями. И вы — одна из таких идей, знаете это?

— Нет, — сказал я, — я этого не знал.

— Я не знаю, в чем тут дело, — задумчиво произнес он. — Но мне это не нравится. Наверняка именно она вбила в голову старика идею нанять вас.

— Зачем? — спросил я.

— Чтобы добраться до Аманды или до меня, а может, и до нас обоих. — Он побарабанил пальцами по стойке бара. — Эти фотографии все еще у нее?

— Полагаю, что да.

— Чтобы старик поверил, на фотографиях должна быть Аманда или ее точная копия. — Размышляя над этим, Керк отхлебнул еще пива. — Мы с Амандой очень близкие люди. Если она позировала для этих фотографий, чтобы в шутку их использовать, она бы мне об этом сказала. Все это очень хитро закручено, и наверняка за всем этим стоит Бренда.

— Когда в последний раз вы видели свою сестру? — спросил я у Керка.

— Примерно три месяца назад. Мне нужно было кое-что обдумать, решить, поэтому я отправился на юг, пересек границу и какое-то время жил в одном из борделей Тихуаны. — Он погрузился в задумчивое молчание, и я с трудом подавил зевоту. — У меня появились идеи, Холман, особенные идеи. Я хочу снять фильм. Вам знакомы подобного рода вещицы. Низкая смета, сюжет на тему личных странствий, но, как я уже сказал, это нечто особенное. До сих пор, — продолжал он задумчиво, — я был всего лишь одним из тех парней, которым посчастливилось унаследовать фамилию знаменитого отца. Но теперь люди прислушиваются, когда я рассказываю, какой именно фильм я собираюсь делать, и в настоящий момент я даже получил финансовую поддержку. Вы знаете, в какое положение это ставит меня? В такое же, как и моего старика. Он не хочет никакого скандала, который мог бы серьезно уменьшить его шансы на получение звания сэра, а я не хочу никакого скандала, который мог бы разрушить мои планы на создание фильма. Вот вам еще один повод для смеха, Холман, — я и мой старик — в одной лодке.

— Зачем же Бренде портить вам обоим жизнь?

— Хороший вопрос. — Он поставил пустую банку из-под пива на стойку бара. — Это мне еще придется выяснить. Но прежде я должен встретиться с Амандой и разузнать, что замышляет моя маленькая сестренка. Можно еще пива?

— Конечно. — Я открыл еще одну банку и протянул ему. Он сделал большой глоток и снова вытер рот рукой.

— Но сейчас я озабочен тем, что двое — это уже толпа, вы понимаете?

— Если бы я понимал, то был бы медиумом, — проворчал я.

— Вы и я, Холман. Многовато для визита к Аманде. Кроме того, она откровенно разговаривает только со своим братом, но тотчас замыкается, сталкиваясь с каким-нибудь надутым типом вроде вас. — Он ухмыльнулся и завопил:

— Хэл!

— Он что, глухой? Почему вы так вопите? — спросил я.

— Хэл не глухой, но туго соображает, что, впрочем, одно и то же. В компании с ним вам не придется напрягать свой интеллект, но он очень домашний. Как сенбернар, при условии, что вы его регулярно кормите!

В дверном проеме появился верзила, который выглядел так, будто он завтракал одними борцами-профессионалами, и гостиная как-то сразу съежилась.

— Ты звал меня, Керк? — В его низком голосе слышались какие-то странные шипящие звуки, как будто когда-то ему в горло воткнули лом.

— Поздоровайся с мистером Холманом, — велел ему Керк.

Верзила скосил на меня глаза.

— Хэлло, мистер Холман, — покорно сказал он.

— По-моему, вы прекрасно друг с другом поладите, — промурлыкал Керк. Горилла же переместился к бару поближе к Керку, рассеянно взял в руку пустую банку из-под пива и смял ее в лепешку, просто сжав пальцы.

— Мистер Малвени, — почти застенчиво произнес он. — Я голоден!

— Не волнуйся насчет этого, Хэл, — успокоил его Керк. — Сразу после того, как я уйду, мистер Холман приготовит тебе настоящий сочный бифштекс.

— И как долго я должен кормить его бифштексами? — поинтересовался я.

— До этого же часа завтрашнего дня, — радостно улыбнулся Керк. — Все, что мне нужно, это фора в одни сутки. Все это время, Холман, продолжайте кормить Хэла, и вы найдете его самым спокойным парнем из всех, кого вы когда-либо встречали.

— Если вы считаете, что я на это попадусь, то вы окончательно спятили! — разозлился я.

— Мистер Холман решил, что я спятил, — оскорбленным тоном сообщил Керк горилле. — Хэл, докажи ему, что я вполне серьезен.

Рука, протянувшаяся поверх стойки бара, сама по себе выглядела смертоносным оружием. Пальцы ухватили меня за лацканы пиджака, и я почувствовал, как меня поднимают в воздух и вжимают в стенку бара.

— Что мистер Малвени хочет, то мистер Малвени получает, — решительно произнес Хэл.

Он резко отпустил меня, и я беспомощно сполз по стенке бара.

— Ничего личного, вы понимаете. — Керк мизинцем разгладил свои роскошные усы. — Вы бы только смутили Аманду, если бы добрались до нее первым. Но если она действительно сообщит мне нечто важное, я дам вам знать, как только вернусь.

— Премного благодарен! — отозвался я. Он допил пиво и швырнул банку своему бандиту, который тут же смял ее в лепешку своей пятерней.

— Мистер Холман не должен подходить к двери или отвечать на телефонные звонки, — распорядился Керк. — Мистер Холман на сутки умер для всего мира. Ты понял, Хэл?

— Конечно, мистер Малвени. — Верзила медленно наклонил голову.

— Развлекайся, старик! — Керк улыбнулся своей ослепительной улыбкой, махнул на прощанье рукой и направился к выходу.

Я посмотрел на верзилу, а его слегка косящие глаза смотрели мимо меня.

— Полагаю, нам следует чем-нибудь заняться вместо того, чтобы все время пялиться друг на друга, — предложил я. — Как насчет того, чтобы пойти со мной на кухню и понаблюдать, как я буду готовить бифштекс?

— С удовольствием, мистер Холман. Итак, мы отправились на кухню, и там я выбрал самую тяжелую сковородку, какую только смог найти.

— Бифштекс из вырезки с грибами?

— Звучит великолепно! — В первый раз за все время в его голосе послышалось какое-то оживление.

Как только я достал бифштекс из морозильной камеры, в дверь позвонили, и я по-настоящему обрадовался тому, что Мери Пилгрим приехала по меньшей мере на пять минут раньше. Верзила подозрительно уставился на меня, и его правая ладонь медленно сжалась в кулак величиной с ляжку.

— Все в порядке, — быстро отреагировал я. — Я останусь здесь и не двинусь с места, пока вы отправите незваного гостя восвояси.

— Да уж... Будьте любезны, мистер Холман. Я не хочу лишаться этого бифштекса и не хочу причинять боль вашему гостю.

— Буду сидеть тихо, как мышь, — пообещал я. В дверь настойчиво позвонили в третий раз, и Хэл, повернувшись ко мне спиной, направился к выходу из кухни. Я взял в руки тяжелую сковородку и, держа ее над головой, как мышка, на цыпочках проследовал за ним. Приблизившись, я превратился в разъяренную крысу и опустил сковородку ему на голову. Его череп загудел, как стенные часы с боем, и он медленно опустился на колени. Я ударил во второй раз, и он, неуверенно покачнувшись, растянулся ничком на полу.

Когда я наконец открыл входную дверь, то увидел Мери Пилгрим, она держала в руке чемодан. На лице блондинки явственно читалось нетерпение.

— Вы что, спали? — резко спросила она. — Я уже полчаса звоню в вашу проклятую дверь!

— Мне нужно было кое-что прибрать в кухне, — объяснил я. Тут я с опаской указал на сияющую белизной низкую иностранную спортивную машину, стоявшую на дорожке у моего дома. — Это ваша?

— Конечно, — выпалила она. — Вы не должны нервничать, Холман. У нее на всех колесах дисковые серво-тормоза и радиальные шины.

— Меня всегда беспокоит псих за рулем, — сознался я.

— Заткнитесь и полезайте в машину, — ледяным тоном приказала она. — И вот еще что. Почему вы не почините эти чертовы часы? Они отстают на два часа!