Бегущая могила (ЛП) - Джоан Роулинг
— Правда? — сказал Страйк, оглядываясь.
— Да. Та блондинка, с которой я познакомился в прошлый раз, кинулась ко мне, как только я вошла в субботу. “О, я так рада, что вы вернулись!” Я сказала ей, что прочитала их брошюру и нашла ее интересной…
— Она интересная?
— Нет. Это в основном общие слова о самореализации и изменении мира. Я все еще играю в недотрогу. Я сказала ей, что мои друзья пытались предостеречь меня от ВГЦ, говорили, что об этом месте ходят слухи, что оно не то, чем кажется.
— Что она на это ответила?
— Она была уверена, что я не настолько закрытый человек, чтобы не дать церкви шанса быть услышанными, и что она может сказать, что я свободомыслящий и очень независимый человек.
— Очень проницательно с ее стороны, — сказал Страйк с ухмылкой. — Папа Джей был там?
— Нет. Видимо, мне очень повезло, что я увидела его в прошлый раз, потому что в последнее время он нечасто появляется на людях. Вместо него нам досталась Бекка Пирбрайт — старшая сестра Кевина.
— Да? — сказал Страйк, открывая холодильник и доставая молоко. — И как она?
— Очень воспитанная и веселая. Идеальные зубы — она похожа на американку. Ты бы точно не понял, что ее брат был убит выстрелом в голову несколько месяцев назад. Если бы она не была одета в оранжевый балахон, можно было бы подумать, что она мотивационный оратор. Вышагивает взад-вперед, много жестов.
— О, и Ноли Сеймур была там. Актриса. Это вызвало некоторое волнение, когда она вошла. Много шептались и показывали пальцем.
— Особое отношение?
— Очень. Один из служителей храма подбежал к ней и попытался провести ее на место впереди. Она немного пошумела, не согласилась и опустилась на место в середине. Очень скромно. Она так суетилась, что все смотрели на нее, пока она занимала свое место.
Страйк усмехнулся.
— Я прочитала твою заметку о встрече с Фергюсом Робертсоном, — продолжила Робин.
— Хорошо, — сказал Страйк, передавая Робин кружку и направляясь во внутренний кабинет. — Я хотел поговорить с тобой об этом.
Робин казалось, что она знает, что ее ждет. Одной из причин, по которой она так упорно пробивалась через шторм Кэти, чтобы поговорить со Страйком с глазу на глаз, было подозрение, что он собирается предложить — несмотря на часы работы, которые она потратила на создание образа Ровены Эллис, и новую дорогую стрижку — одному из субподрядчиков поработать под прикрытием на ферме Чепмена вместо нее.
— Так ты читала про духовную связь? — спросил Страйк, когда оба заняли места друг напротив друга за столом партнеров.
— Мы используем эвфемизм ВГЦ, не так ли? — сказала Робин, подняв брови.
— Хорошо, если хочешь: ты читала о том, что женщин принуждают спать с теми, с кем, по мнению церкви, они должны спать?
— Да, читала, — сказала Робин.
— И?
— А я все еще хочу войти.
Страйк ничего не сказал, только погладил свой подбородок, глядя на нее.
— Они используют эмоциональное принуждение, а не физическую силу, — сказала Робин. — Я не буду подвергаться индоктринации, не так ли? Так что на меня это не подействует.
— Но если тебя там закроют, и это будет условием сохранения твоего прикрытия…
— Если дело дойдет до реальной попытки изнасилования, я уйду и сразу обращусь в полицию, — спокойно сказала Робин. — Миссия выполнена: у нас есть кое-что на церковь.
Страйку, ожидавшему такого отношения, оно все равно не понравилось.
— Каково мнение Мерфи по этому поводу?
— Какое отношение это имеет к Райану? — сказала Робин с укором в голосе.
Осознав свою стратегическую ошибку, Страйк ответил: — Никакого.
Наступило короткое молчание, в котором дождь стучал в окно, а ветер свистел в водосточных трубах.
— Хорошо, я подумал, что нам следует разделить этих бывших членов на группы, чтобы мы могли поработать с ними, посмотреть, не заговорит ли кто-нибудь из них, — сказал Страйк, прервав зрительный контакт, чтобы открыть файл на своем компьютере. — Я уже отправил тебе имена для переписи. Робертсон прислал мне свой список вчера вечером. Там было только одно имя, которого у меня еще не было: Шери Гиттинс. Ему так и не удалось ее разыскать, но я кое-что узнал о ней в Интернете. Она была девушкой, которая водила Дайю Уэйс купаться в тот день, когда она утонула, но я не могу найти никаких следов ее деятельности после 1995 года.
— Хочешь, я посмотрю? — сказала Робин, открывая свой блокнот.
— Не помешает. Если говорить о более приятных новостях, то я нашел семью Доэрти — отца, который ушел с тремя детьми, и мать, которую потом выгнали.
— Правда?
— Да, но я получил жесткое “нет” на интервью от отца и двух детей. Отец был чертовски агрессивен. Другой ребенок — я говорю “ребенок”, они все уже взрослые — пока не ответил мне. Это Нив, старшая. Я не могу найти никаких следов матери, Дейрдре, и думаю, не сменила ли она имя или не уехала ли за границу. Свидетельства о смерти я не нашел. Мне не повезло и с Джорданом — это тот парень, которого, по словам Кевина Пирбрайта, били по лицу кожаной плеткой. Его нет ни в одном из переписных листов, так что он, должно быть, появился и исчез между переписями.
Но я, возможно, нашел старшую дочь Джонатана Уэйса, Эбигейл. Если я не ошибаюсь, она взяла девичью фамилию матери, Гловер, после того, как покинула церковь, и она пожарный.
— Буквально?
— Шланг, сирена, все, что нужно, если я нашел правильную женщину. Незамужняя, без детей, насколько я знаю, и живет в Илинге. Я также думаю, что вычислил девушку-лесбиянку, которая присоединилась к группе в подростковом возрасте, ту, с которой Робертсон беседовал для своей статьи.
— Уже?
— Да. Она есть в переписи 2001 года, и ее зовут Флора Брюстер. Возраст и дата совпадают. На ее странице в Facebook полно фотографий Новой Зеландии, и она из очень богатой семьи. Ее дед основал огромную строительную компанию: Хаусон Хоумс.
— Вы будете так счастливы в доме Хаусона? — сказала Робин, когда в памяти всплыл джингл из рекламы девяностых, про память о котором она и не подозревала.
— Пока не рухнут перегородки, да.
