Росс Макдональд - Неукротимый враг

— Кто убил Джаспера, мисс Хейгдорн?

— Точно не знаю. — Она посмотрела на меня долгим пристально-изучающим взглядом. — А если я скажу вам то, что мне все-таки известно, что вы собираетесь делать с этими сведениями?

— Подниму дело и внесу в него полную ясность.

Она с легкой грустью улыбнулась.

— Это напоминает мне один церковный гимн, старый гимн возрождения. Я ведь была однажды обращена, можете вы в такое поверить? И длилось это до тех пор, пока наш евангелист не сбежал с пожертвованиями паствы за неделю и с моей лучшей подружкой. А вы что за цель преследуете, мистер евангелист? Деньги?

— Да, мне платят.

— Кто?

— Некоторые люди на юге.

— Почему они платят вам?

— На объяснение ушел бы целый день.

— Тогда почему бы не оставить все, как есть? «Усопшие да почиют в мире».

— "Усопших" набирается чересчур много. И продолжается это уже слишком долго. Целых пятнадцать лет. — Я наклонился к Мэйми и спросил тихим голосом: — Лорел сама убила своего мужа? Или это сделал Джек Флейшер?

Однако она сейчас взвешивала в уме совсем другой вопрос, в котором, видимо, скрывался и ответ.

— Вы сказали, Лорел мертва. Как я могу проверить, правду вы мне сказали или нет?

— Позвоните в управление полиции в Лос-Анджелесе, отделение на Пурдью-стрит. Спросите сержанта Принса или сержанта Яновского.

Я назвал номер телефона. Мэйми опустилась на пол с помощью низенькой табуретки для ног и вышла. Я услышал, как в прихожей за ней захлопнулась дверь. Несколько минут спустя эта дверь открылась.

Возвращалась она гораздо медленнее. Румяна на ее дряблых щеках начинали отслаиваться. Она опять взобралась на кушетку, показавшись мне на мгновение ребенком, напялившим на себя найденное на чердаке изысканное старомодное платье и прабабушкин парик.

— Значит, Лорел действительно умерла, — тяжело проговорила она. — Я беседовала с сержантом Принсом. Он собирается прислать сюда человека, чтобы расспросить меня кое о чем.

— Я уже здесь.

— Знаю. Что ж, раз Лорел мертва и Джек — тоже, хочу ответить на ваш вопрос. Ответ будет утвердительный: это она убила Джаспера Блевинса, проломила ему череп обухом топора. Джек Флейшер помог избавиться от трупа, положив его под поезд. А зарегистрировал как несчастный случай с невыясненной жертвой.

— Откуда вам все это известно?

— Лорел сама мне рассказала. Перед тем как Лорел уехала отсюда, мы с нею были очень близки. Как мать и дочь. Она поведала мне, как убила Джаспера и почему. И я никогда, ни единой минуты не винила ее за это. — Мэйми Хейгдорн глубоко прерывисто вдохнула. — Единственное, за что я ее винила, это за то, что она вот так взяла и оставила сынишку. Ужасно, что она так поступила. Но она во что бы то ни стало хотела быть свободной, необремененной ничем, чтобы устроить свою жизнь. Мальчик был бы уликой против нее.

— Она вернулась к нему в конце концов, — сказал я. — Но для обоих было уже слишком поздно.

— Вы считаете, что ее убил собственный сын?

— До этого момента не считал. Но если он узнал, что она убила его отца... — я не стал заканчивать фразу.

— Но она его не убивала.

— Вы же только что сказали, что убила.

— Нет, я сказала, что она убила своего мужа Джаспера Блевинса. Но он не был отцом ребенка.

— А кто же был?

— Какой-то богатый парень в Техасе. Лорел забеременела от него, еще когда жила там. Его семья дала ей денег, и ее отправили сюда, в Калифорнию. Джаспер женился на ней ради этих денег, но нормальных отношений так никогда с нею и не имел. А я сроду не уважала мужчин, которые не любят простую картошку с мясом...

Я перебил ее:

— Откуда вам это все известно?

— Лорел рассказывала мне уже после того, как убила его. Вытворял с нею такое, чего ни одна женщина не потерпит. Вот почему она убила его, и я не виню ее за это.

Глава 30

Я поблагодарил Мэйми Хейгдорн и вышел из ее дома. Я действительно внес в дело некоторую ясность, пролив на него свет. Главное же заключалось в том, что изменилась цветовая гамма этой ясности.

Я поехал через перевал на ранчо Крага. Именно в том месте и начались все беды: там Альберт Блевинс швырнул в жену (или наоборот) лампой, положив тем самым конец и своему дому, и своей семейной жизни, и судьбе своего сына Джаспера, там завершилась убийством Джаспера его собственная семейная жизнь, там родился Дэви Спэннер и погиб Джек Флейшер. Теперь, когда ясность была внесена, мне захотелось увидеть это место ясным днем, но в другой цветовой гамме.

В долине дождя не было. Сплошная облачность местами прорывалась, и тогда в этих клочковатых разрывах виднелось голубое небо.

Я проехал через Сентервил и, не останавливаясь, повернул в сторону ранчо. Затормозил я, лишь когда доехал до Бурлящего Потока.

Фургон Генри Лэнгстона стоял на обочине. Поток превратился в узкий ручеек, вьющийся поперек дороги тонкими струйками, прорезавшими нанесенный за ночь слой грязи.

Я пешком прошел через эту грязь, осторожно ступая в глубокие следы, оставленные кем-то, видимо, Лэнгстоном, и вскарабкался по скалистой дорожке к ранчо. Окружающие его поля выглядели свежими и обновленными. Каждый стебелек травы, каждый дубовый листок были отчетливо видны. Небо светилось, и даже разбросанные по нему облака казались плывущими источниками света.

И только творения рук человеческих пришли в полный упадок. Все постройки как-то съежились и уменьшились в размерах на фоне неба, казавшегося огромной искривленной временной шкалой, охватившей своим сводом всю долину.

Следы Генри Лэнгстона вели мимо сарая к развалившемуся дому. Не успел я дойти туда, как он вышел из него со своим спортивным пистолетом тридцать второго калибра в левой руке и обрезом — в правой. На какую-то долю секунды мне в голову пришла дикая мысль, что он намеревается застрелить меня. Вместо этого он дружелюбно помахал мне обрезом и с явным удовольствием произнес мое имя.

— Я нашел орудие убийства.

— В доме?

— Нет. Он забросил его в реку. Когда я подошел, то увидел, что из грязи торчит наполовину отпиленный приклад.

Я взял у Хэнка из рук обрез и разломил его надвое. В казеннике торчали две пустые гильзы. Короткие отталкивающие стволы были забиты грязью.

— И никаких следов Дэви?

Хэнк покачал головой.

— Я думал, что он вернется сюда, на ранчо. Мне казалось, это как раз то самое место, которое он искал. Но я ошибся.

— Где группа преследования?

Хэнк показал на северо-восток, в сторону гор. Над ними висели черные тучи, набухшие по краям и готовые пролиться дождем.

— Они там, наверное, застряли, — сказал он с оттенком удовлетворения.

— Хэнк, ты не хочешь, чтобы его поймали, ведь так?

— У меня к Дэви двойственное отношение. Разумеется, я хочу, чтобы его задержали. Он опасен. Но не хочу, чтобы его застрелили без суда. Не забывай, что есть смягчающие обстоятельства.

Я знал это. Это была одна из причин, по которой я продолжал расследование дела. Спасти Дэви от обвинения в убийстве первой степени шансов было мало, но я надеялся, что Сэнди еще можно было уберечь от тюрьмы.

— Уедем отсюда, — сказал я. — По пути сюда я останавливался в Санта-Терезе и говорил с твоей женой по телефону.

Хэнк быстро бросил на меня виноватый взгляд.

— С Кейт все в порядке?

— Не совсем. Беспокоится за тебя и за себя тоже.

— Что с ней?

— Возможно, просто нервы. Сказала, что не желает говорить мне, потому что я не врач.

— Боится выкидыша, — мрачно пояснил он. — У нее было кровотечение незадолго перед тем, как я уехал вчера ночью.

Широкими шагами он прошел мимо сарая к дороге. Из сарая вылетела сова, раскрыв широкие глаза на своем изумленном лице. Хэнк выстрелил в птицу из своего спортивного пистолета. Он не попал, но мне все равно не понравилось то, что он сделал. Это напоминало мне выстрел Лупа в цаплю.

В Сентервил мы приехали каждый на своей машине. Хэнк остановился перед баром Эла Симмонса. Когда я вошел туда вслед за ним, он уже говорил по телефону.

— Соедините, пожалуйста, с оплатой по номеру вызова. Моя фамилия Лэнгстон.

Последовало долгое молчание, прерываемое гудками на другом конце провода и бормотанием радио — на этом. Эл Симмонс перегнулся через стойку.

— Еще какие-то неприятности?

— Надеюсь, что нет.

И, словно второй ответ на вопрос Эла, раздался голос телефонистки:

— Ваш номер не отвечает, сэр. Набрать еще раз?

— Спасибо, я сам позвоню. — Хэнк положил трубку и повернулся ко мне. — Должно быть, поехала в детский сад за сыном. Хотя вообще-то рановато.

Он вдруг резко шагнул к двери, словно его толкнули в спину или с силой дернули вперед. Меня остановил Эл Симмонс:

— Что у вашего друга на уме?

— Беспокоится за жену.

— Из-за этого убийцы?

— Да.

— Думаю, что многие теперь не заснут спокойно. Всю северную часть округа взбаламутил, если хотите знать. По радио объявляли, что он проголосовал и его подвезли на каком-то грузовике.