Юрий Кузнецов - Кровавый след

– Да уж, вы неплохо устроились, – сказал я, вспомнив и о Москвине. – Многое изменилось, полковник. Вы правы, три года – огромный срок, особенно если учесть, где и как его провести.

– Но ты, слава богу, жив и здоров, можешь опять приступать к работе, – ответил полковник.

– Многое изменилось, – задумчиво произнес я, вспоминая то, как меня встретила Москва. – И многие изменились. Но вот вы не изменились, ваша служба не изменилась, Химматзода тот же. И если я должен был убить его три года и пять месяцев назад, я сделаю это сейчас.

Я бросил украдкой взгляд на журналистов, чтобы увидеть их реакцию на мои слова. Майк продолжал снимать, а Стив высунул голову и слушал с открытым ртом. Для них эти откровения были действительно сенсационной информацией.

– Я не понимаю твоего упрямства, Виктор, – тихо сказал полковник.

Я догадывался, что за его спокойствием скрывается реальная тревога: послезавтра в Москву приезжает Химматзода, и если я заговорил на эту тему, значит, неспроста.

– Здесь нечего понимать, – парировал я его реплику. – Да я и не верю, чтобы вы не понимали, полковник. Вы прекрасно все понимаете. А если и вправду пока не понимаете, то послезавтра поймете наверняка. Впервые он бросил на меня испуганный взгляд.

– Виктор, – стараясь сохранять хладнокровие, произнес полковник. – Ты же умный парень. Я вложил в тебя самое лучшее, что знал сам. Неужели ты начнешь обреченную на проигрыш игру? Неужели ты не понимаешь, что все кончено? Да, спецзадание провалилось. Но ты спросил, по чьей вине?

– Мне это незачем знать, – ответил я.

Вдруг с лоджии послышался громкий звук упавшего тяжелого предмета и звон разбитого стекла. Полковник быстро направился к окну.

– Что это еще тут такое? – удивился он, увидев журналистов.

– Это свободная пресса, всемирная служба объективных новостей, – ответил я. – Почти четыре года тому назад я задержал их у резиденции «Рубина», а вы приказали им выметаться ко всем чертям, чтобы и духу их близко не было. Теперь я решил воспользоваться их помощью. На всякий непредвиденный случай. Так что, полковник, как видите, игра вовсе не закончена. Она только начинается.

– Виктор! – повысил он на меня голос. – Ты сошел с ума! Пойми, то, что ты задумал – чистейший абсурд, потому что противоречит всем правилам!

– Каким правилам? – перебил я его. – Вы хотите сказать, что вашим правилам? Не думаю. Это как раз по ним.

Я вышел на лоджию, перемахнул через перила и оказался на земле. Журналисты последовали за мной, оглядываясь на ходу.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

(15 июня, три часа ночи)

Я знал, что полковник не будет сидеть сложа руки. Как только мы добрались до «джипа», мимо нас на большой скорости пронеслась служебная «Волга». Полковник был в машине один.

– Ты затеял действительно опасную игру, – тихо сказал мне Стив.

– Вы испугались? Журналисты промолчали.

– Поехали в Москву, – сказал я им. – Нужно хорошенько отдохнуть. К тому же, он может предупредить посты милиции, нас станут искать. Нужно проехать в город незамеченными.

– Да, да, – согласился Майк. И мы поехали.

Срочное совещание

Полковнику Филатову, который был теперь начальником специального азиатского отдела службы безопасности при ГУС, было не до отдыха. Он летел на бешеной скорости обратно в город.

– Алло, черт бы вас всех побрал! – кричал он в радиотелефон. – Алло, дежурный? Срочно вызвать на работу всех сотрудников! Что? Я сказал срочно… твою мать!

Он отключил связь, глянул в зеркало заднего вида и сильнее надавил на педаль газа.

Была половина второго ночи, когда работники службы собрались в кабинете. Полковник хранил молчание, нервно расхаживая взад и вперед.

– Женя, – наконец остановился он и отдал первое свое приказание. – Сделайте кофе. Что-то совсем голова не соображает.

– Хорошо, – тихо ответила Женя и отправилась в секретарскую.

Девушка очень волновалась. У нее было нехорошее предчувствие по поводу этого экстренного сбора. Она догадывалась уже о его причине: Виктор не пришел сегодня вечером. Поэтому когда около часа ночи зазвонил телефон, внутри у нее будто что-то оборвалось.

– Никицкий! – позвал полковник.

– Я, товарищ полковник.

– Срочно свяжись с секретарем Совета безопасности, – приказал полковник.

– С Головиным? – удивился Никицкий. – Но ведь сейчас половина второго ночи.

– Срочно, я приказал! – прикрикнул полковник, и парень бросился выполнять приказание.

– Выхухолев, – вызвал полковник второго парня. Тот подскочил со своего места.

– Отправляйся в отдел информации, – уже более спокойно приказывал полковник, – собери все, что есть о загранкомандировке Виктора Тарасенко. Все: материалы не заброске, информацию об аресте, копию судебного дела по убийству Генерального прокурора в Душанбе в августе девяносто второго – все. Выполняй.

Парень без лишних слов убежал.

– Товарищ полковник! – позвал Никицкий. – Головин на третьей линии.

В это время Женя вносила кофе в кабинет.

– Алло, – сказал полковник. – Да, это я вас беспокою, Роман Олегович. Нет, по телефону не могу. Да, хорошо. Ждем.

Полковник повернулся к присутствующим и сказал:

– Сейчас прибудет начальство. А поводом тому стало появление в городе нашего бывшего сослуживца…

Женя разливала в этот момент кофе в чашки и две из них опрокинула. Она вся сжалась, стараясь не выдать своего волнения. Полковник, Москвин и Никицкий уставились на нее строгими глазами.

– Извините, товарищ полковник, – произнесла Женя своим ангельским голоском. – Переутомление.

– Теперь это станет нашим обычным состоянием, – заметил полковник. – Мы будем страдать до тех пор, пока не изолируем капитана Тарасенко, бывшего капитана Тарасенко.

В комнате воцарилось молчание. Никто не решался продолжить разговор. Его нарушила селекторная связь. Полковник нажал на кнопку:

– Филатов.

– К вам поднимается господин Головин, – раздался голос из селектора.

– Спасибо, – полковник отпустил кнопку.

В тот же момент дверь распахнулась, и в кабинет вошел солидный мужчина лет пятидесяти. Лицо его выражало мало радости.

– Здравствуйте, друзья, – поприветствовал он присутствующих. – Хотя, лучше, доброй ночи.

Все встали, приветствуя начальника.

– Что за секреты, почему по телефону нельзя? – уставился Головин на полковника.

– Присаживайтесь, Роман Олегович, – предложил полковник.

– Тот молча опустился в кресло.

– Кофе хотите? – предложил полковник.

– Не откажусь.

Полковник сделал знак Жене, та поднесла чашку начальнику.

– Только давайте сразу к делу, без лирических вступлений, – предупредил Головин и отпил кофе.

В это время в кабинет вошел Выхухолев и притащил с собой кипу бумаг.

– Разрешите? – спросил он.

– Давай, – махнул рукой полковник.

– Так что у вас стряслось? – спросил Головин. – Вы сегодня запороли на корню всю работу по изоляции активистов чеченской диаспоры, потенциальных боевиков. Вы представляете, чем может обернуться подобная оплошность? Стоит им рвануть всего одну бомбочку где-нибудь в метро или на вокзале, и полетит не только моя голова, но и ваши тоже.

– Все молчали. Никто не ожидал такого начала разговора.

– Что же у вас наконец? – строго спросил Головин. – Надеюсь, выпущенные вами на волю потенциальные боевики не захватили самолет с заложниками?

– Нет, – ответил полковник.

– Тогда что же?

– Капитан Виктор Тарасенко в Москве, – объяснил полковник.

– Кто? Черт побери, полковник, вы подняли меня с постели среди ночи, чтобы сообщить о такой херне? – не обращая никакого внимания на то, что в кабинете находится женщина, выругался начальник. – Кто он такой? Что за шишка?

– Наш специальный агент, – ответил полковник и тут же поправился: – Бывший агент.

– Мне-то что с того? – удивился Головин. – Я буду встречать его у трапа?

– Нет, – старался сохранять спокойствие полковник. – Просто он вернулся после трех лет заключения из-под Душанбе. Понимаете, господин секретарь, это очень опасно.

– Почему? – спросил Головин, потягивая кофе.

– Потому что он вернулся и решил приступить к своим обязанностям, – сказал полковник.

– Ну и флаг ему в руки, ха-ха! – развеселился Головин.

– Вы не понимаете, господин секретарь! – повысил голос полковник. – Послезавтра…

Полковник посмотрел на часы.

– Нет, уже завтра, – поправился он, – в Москву прибывает премьер-министр кабинета таджикской оппозиции. Тарасенко хочет его убить.

– Убить? Зачем? – удивился Головин и повернулся к полковнику, после паузы добавив: – Хотя, если бы не мое кресло, я бы сам передушил всех этих душманов.

– Три года назад по приказу сверху Тарасенко был заброшен через Турцию в Афганистан, – объяснял полковник. – Оттуда он должен был проникнуть в Таджикистан и устранить Химматзоду, который в то время был лидером исламистов. Они много попортили нам нервов. Если хотите, я могу вкратце рассказать о тогдашней расстановке сил.