Никита Воронов - Последняя ночь
Виноградов нисколько не обольщался по поводу «прикрытия», выделенного господином Тоомом. Конечно, приятно, когда в непосредственной близости постоянно маячат два-три аккуратно одетых молодых человека при галстуках и с пистолетом под мышкой, но, как показывает печальная практика, обеспечить полноценную охрану невозможно даже президенту Соединенных Штатов.
Скорее, люди господина Тоома выполняли при адвокате функции почетного эскорта — тут важен был сам факт их присутствия, а не количество и боевая подготовка.
Кроме того, в положении охраняемого лица имелось еще одно немаловажное преимущество, которым Владимир Александрович не преминул воспользоваться.
Выйдя на лестничную площадку, он несколько мгновений постоял спиной к двери в квартиру Студента. Послушал скрежет запираемых замков. Спустился на пару пролетов:
— Все в порядке?
Неизвестно, какая инструкция на этот счет была у парня из эстонской спецслужбы, но от контакта он не уклонился. Ограничившись, впрочем, коротким кивком.
— Вы на машине?
Опять кивок — и тоже молча.
— Подбросите? Здесь недалеко.
После непродолжительной паузы охранник опустил подбородок в третий раз. И во дворик они вышли уже бок о бок. Пересекли аллею, потом проезжую часть…
— За вами наблюдают.
Это были первые слова, которые Виноградов услышал от спутника. Поэтому он даже немного растерялся:
— Кто?
— Не знаю. Со вчерашнего дня, от Дворца Молодежи.
— Интересно… Профессионалы?
— Да, скорее всего.
В ответе адвокат не сомневался — какую-нибудь кустарную «наружку» Владимир Александрович бы засек быстро. И не стал бы тащить ее за собой в адрес, на конспиративную встречу.
Досадно…
Впрочем, при данных обстоятельствах он мог принять «хвост» за часть своего эстонского эскорта.
— Ай да Михаил Михайлович!
Перехватив непонимающий взгляд идущего рядом человека, Виноградов пояснил:
— Скорее всего, это наша контрразведка.
Потом, сообразив, с кем разговаривает, добавил:
— Русская контрразведка. Управление ФСБ.
Комментария не последовало, и до припаркованной у тротуара «восьмерки» они дошли в молчании. Издалека заметивший их водитель ни малейшего удивления не выразил: сунул в пепельницу окурок, повернул ключ зажигания…
— Вон они! Точно.
Из подворотни, которую только что покинул Владимир Александрович, на приличной скорости выкатилась машина цвета металлик. Притормозила напротив, затем прибавила ходу и скрылась за поворотом.
— Нахалы. Не стесняются!
— У них несколько автомобилей.
— Номера бы запомнить… — В общем-то, конечно, особого смысла в таких мерах предосторожности не было — уж чего-чего, а фальшивых и быстросменяемых номерных знаков в арсенале каждой спецслужбы имеется превеликое множество.
— Куда едем?
Вопрос был задан таким натурально-водительским тоном, что Владимир Александрович чуть не поинтересовался в ответ расценками за проезд.
— Домой. На сегодня, пожалуй, что хватит…
Действительно, предстояло по меньшей мере до позднего вечера копаться в бумагах.
По части современной бухгалтерской документации Виноградов, отработавший свое в ОБХСС еще при «застое», был не силен — хорошо, если удастся справиться самому, без специалистов. Но скорее всего, потребуется помощь.
— Значит, ребята, договорились! — Адвокат придвинул себя к разместившимся впереди парням. — Чтобы и вам, и мне не осложнять жизнь, будем действовать согласованно…
По пути до Веселого Поселка они несколько раз проверялись, но «хвоста» не обнаружили. Его действительно не было — установленный прошлой ночью в машину эстонской оперативной группы радиомаячок теперь исправно информировал заинтересованных лиц о всех передвижениях Виноградова.
Владимир Александрович еще не успел добраться до дома, а в квартиру на набережной Черной речки уже звонила миловидная стареющая дама с портфелем и мокрым; наполовину раскрытым зонтиком в руке.
— Кто там? — хозяину очень не хотелось тащиться в прихожую, но звонок повторился.
— Леонид Викторович? Это из оргкомитета.
Студент напряг утомленное алкоголем и недосыпанием зрение: чтобы что-то увидеть в мутноватый дверной глазок, пришлось прислониться к нему вплотную. Впрочем, это было довольно приятно — обитая светлым металлом поверхность двери немного охолодила и брови, и лоб.
— Леонид Викторович! Вы же сами вчера просили…
Женщина на лестничной площадке почувствовала, что изнутри за нею наблюдают, и продемонстрировала зажатый под мышкой портфель.
— Минуточку.
Человек по прозвищу Студент смутно припоминал, что до этого видел ее во Дворце Молодежи, причем не среди высоких гостей и матерых акул книжного бизнеса, а скорее всего эта дама из числа персонала, обслуживающего ярмарку.
Нежданная посетительница вздохнула, глянула на часы и поправила пластиковый прямоугольник пропуска-«вездехода». Выдержав паузу, напомнила о себе:
— Леонид Викторович, мне еще в четыре адреса ехать!
Интересно, о чем он ее просил? Судя по возрасту и внешним данным, речь явно шла не о сексуальных услугах.
Хотя чего только спьяну не бывает…
— Заходите.
— Спасибо.
Сначала Студент даже не понял, что произошло.
Он только успел сдвинуть последнюю планку и надавить на дверь, как металлическое полотно само по себе откатилось наружу:
— Ой!
Чтобы не потерять равновесие, хозяин непроизвольно потянулся вслед за дверной ручкой:
— О-ах… ха-а!
Сначала его просто ударили по голове.
Потом обмякшее тело втолкнули за порог, и несколько пар мужских ног очень быстро и организованно шагнуло внутрь квартиры.
— Осторожнее.
— Да, полегче! Вот сюда…
Владимир Александрович ошибался — так же, впрочем, как и парни из прикрывавшей его оперативной группы.
Склонность переоценивать мощь и профессионализм государственных органов в очередной раз сыграла с адвокатом дурную шутку. Потому что «на хвост» Виноградову со вчерашнего дня сели не питерские контрразведчики — такую роскошь без всяких рапортов и согласований могли позволить себе только организованные криминальные структуры.
Такие, как «Первопечатник»…
Сначала планировалось не спешить. Сделать все по уму, подготовиться, а уж только потом провести комплекс мероприятий по стабилизации обстановки.
Но, в конце концов, даже самые могущественные из воротил преступного бизнеса — всего лишь люди. И нервы у них отнюдь не железные, особенно если речь идет не об абстрактных коммерческих или политических интересах, а о собственной шкуре.
Поэтому, получив информацию о визите «объекта» в квартиру на Черную речку и без труда установив личность хозяина, Андрей Маркович отмахнулся от возражений начальника Службы безопасности.
— Берите Студента. Быстро!
— Но…
— Это приказ. Понял?
Спорить в таких ситуациях не принято.
Быстро подняли с базы «тревожную» группу, задействовали давным-давно работавшую на Удальцова тетку с ярмарки и выехали в адрес.
— Живой?
— Обязательно! — Теперь, после того как первый этап операции завершился, следовало приступать к обстоятельному допросу.
— Ну? Открой глазки, солнышко… Времени мало.
Хозяин квартиры пришел в себя очень быстро. И еще быстрее понял, чего от него хотят торопливые люди со злыми и немного тревожными лицами:
— Андрей Маркович, я же никогда не…
— Тс-с… Тихо! Рассказывай.
И Студент, разумеется, рассказал все. Даже, пожалуй, больше, чем требовалось — он говорил, отвечал на вопросы, опять говорил, что-то предлагал и снова говорил, говорил, говорил…
Слова извергались изо рта крепко спеленутого по рукам и ногам человека непрерывным потоком — Студент хотел и боялся остановиться, понимая, что с последней интересующей господина Удальцова фразой истечет отведенный для его земного существования срок.
Считается, что надежда умирает последней.
Вероятно, в большинстве случаев это действительно так. Но всякая, даже малейшая надежда на спасение для хозяина квартиры умерла еще в тот момент, когда Андрей Маркович принял решение лично выслушать его исповедь.
Кому после этого нужен свидетель? Впрочем, убили Студента быстро и без мучений.
После того как внешние посты подтвердили отсутствие на пути отхода посторонних свидетелей, Андрей Маркович вместе с начальником Службы безопасности спустился по лестнице во дворик.
Они уходили первыми — несколько человек еще осталось наверху, чтобы сымитировать банальный «квартирный разбой» и незапланированное убийство, которое принято называть эксцессом исполнителя.
— Что теперь будем делать?
Оба понимали, что речь идет о намозолившем за последнее время глаза Виноградове.
— Ну, с ним посложнее будет. Опять же — охрана…
— Это-то как раз не проблема. Гасить?
Андрей Маркович в задумчивости пожевал губами:
