Микки Спиллейн - Большое убийство
— Это тот самый парень, о котором я вам говорил, Пат. Буду признателен, если он все узнает первым, чтобы опередить другие газеты.
Договорились?
— А кто расскажет нам всю подоплеку... вы?
— Нет... я с этим окончательно покончил. Пусть Джорджия выговаривается. Она так долго хранила это, что будет счастлива облегчить душу, а я пойду домой. Когда вы все выясните, приходите и мы поговорим.
Пат внимательно посмотрел на меня и осведомился:
— Все это как-то связано с Декером?
— Да, и очень сильно. Вначале мы просто не замечали этого.
— А теперь все выяснится?
— Да.
Я повернулся, расталкивая зевак и пошел к своей машине, не обращая внимания на дождь. Город стал немного чище, но все равно было еще достаточно грязи, хотя она и пряталась за чужие спины. По дороге в город я увидел аптеку, открытую круглые сутки и вошел в нее позвонить. В справочной я узнал номер телефона на Айленде. После нескольких гудков усталый голос ответил:
— Мистер Робертс у телефона.
— Это Майк Хаммер... Я собирался позвонить вам раньше, но не смог. Вы не возражаете, если я кое-что спрошу у вас? Это весьма важно.
— В чем дело? — встревожился он.
— В то время, когда вы были прокурором, вы провели дознание против Фаллона и его банды, верно?
— Да, было дело, но мне не повезло.
— Скажите, вы получали какие-нибудь письма от Фаллона?
— Письма? — на минутку он задумался. — Нет... не получал, хотя был один случай... В моей корзине для бумаг валялся конверт на мое имя с обратным адресом Фаллона. Я узнал адрес, так как он жил тогда в отеле и наши люди сообщили мне об этом. Но ведь в то время Фаллон был уже мертв!
— Спасибо. Извините за беспокойство, Робертс.
— Пустяки, — пробурчал он и повесил трубку.
И я уже имел ответ на все вопросы. Имеется в виду, что теперь мне уже все стало понятно и надо было вновь торопиться, а не то будет поздно, слишком поздно... И так я уже боялся, что опоздал. Я проклинал всех ублюдков, убивающих жен и отцов ради того, чтобы какие-то гангстеры могли вдоволь молиться на своего божка, изображенного на зеленых бумажках. А на дождь и на ночь я уже не обижался.
В такую погоду на улицах было мало машин и я гнал на полной скорости, не обращая внимания на светофоры и свистки полицейских. Ужасное предчувствие терзало меня и я гнал как сумасшедший. Затормозив перед домом и бросив машину прямо поперек улицы я побежал по лестнице, перескакивая через две ступеньки к своей квартире. Ключ уже был наготове в моей руке.
Не останавливаясь, я вставил его в замок и повернул его. Дверь распахнулась и я ворвался внутрь с пистолетом в руке. Она была здесь и еще не было поздно. Няня валялась на полу лицом вниз, голова ее была в розовой крови, но она дышала и за ее одежду цеплялся плачущий ребенок.
— Мата... — проговорил я, — вы самая гнусная женщина, живущая на земле, но жить вам осталось очень мало.
Такой ненависти я еще не видел. Она опалила меня своими прекрасными глазами. Какой же маньячкой она была! Мата обронила нож, которым аккуратно вспарывала софу, и поднялась с колен, красивое смертоносное животное, каким она являлась. Я осмотрел часть комнаты. Сиденья стула были аккуратно вырезаны и брошены на пол.
— Мне давно надо было об этом догадаться, малышка. Сколько раз я уже замечал это. Ни один мужчина не режет подушки так аккуратно. Вы тут все так здорово обработали, почти как квартиру Тоди. Вы не нашли того, что искали, Мата. Вы думаете, что все люди подобные вам будут прятать их, думаете, что любой попытается продать эти микрофильмы за деньги, как это делали вы.
Ее начало трясти, но не от страха, а от бешенства. Я же смеялся над ней. Сейчас я мог смеяться... Рот ее потерял былую привлекательность, сейчас это была просто узкая щель, обнажавшая зубы.
— Вам не нравится мой смех, не так ли? Черт возьми, вы смеялись надо мной много раз. Я сделал ошибку в своих выводах с самого начала и мне пришлось так долго искать ответ, а вы все время любезно поддерживали мои заблуждения. Я все время думал, что Декер ошибся квартирой! Черта с два!
Декер отлично знал, что делал. Ему точно указали адрес и он не ошибся.
Вспомните все с самого начала. Сколько вы дали мне намеков на все происшедшее, а я, вместо того, чтобы задуматься, искал каких-то мифических убийц. Вы сами ушли из Голливуда, хотя любая девушка отдаст половину жизни за то, чтобы остаться в кино. Потому что вам не на что было рассчитывать.
Вы были средненькая актриса, которая вряд ли могла обеспечить себе будущее... И тут появился мужчина, заставивший вас все позабыть. Вы уже созрели для зла. В это время в Нью-Йорке человек по имени Чарли Фаллон написал два письма. Одно было направлено вам с просьбой прислать ваше фото с автографом, другое было адресовано прокурору и содержало микрофильмы с документами против двух гангстеров, и эти микрофильмы могли привести их на электрический стул. Старина Чарли был в тот вечер в хорошем расположении духа и перепутал конверты и эти фильмы остались у вас. Это было как раз перед смертью вашей секретарши, не так ли? Я вижу это по вашей ублюдочной физиономии. Она хотела передать их властям, а вы увидели в них возможность легкой наживы. И тогда вы убили ее и представили это как самоубийство.
Давайте представим, что было дальше. Прокурор получил это письмо. Оно было от Фаллона, но адресовалось вам. Тенн и Гриндл истратили уйму денег, чтобы заполучить его, и им удалось подкупить копа, который регистрировал письма.
А когда они увидели, что там находится, их чуть кондрашка не хватила, и нетрудно было понять, что произошло дальше. Им оставалось только ждать, что вы предпримите дальше. А вы пришли и стали вымогать с них денежки. Им пришлось заплатить, но со временем у шантажистов растет аппетит. Эда и Луи шантажировали двое, был еще Тоди Линк, сделавший копию фильма для себя.
Но, в конце концов, он испугался, или кто-то из вас потребовал очень много. Двоим стало тесно у кормушки и вероятно Тоди подговорил их против вас. А они заставили его самого провернуть всю операцию, чтобы достать эти пленки. И он нашел Декера, но его надо было еще заставить пойти на кражу.
С помощью Мэла Хукера его удалось заманить в ловушку, так как ему надо было расплачиваться с Тоди, а платить было нечем. Декера обработали и он согласился сыграть свою роль, но он не хотел ввязывать в это дело сына. В некотором роде он находился в отчаянии, понимая, на что идет. Он мог предположить, что потом его убьют. Когда он забрал у вас эти пленки, то наверное решил передать их полиции. Но ему не удалось ускользнуть от них.
И тогда он поступил по-другому. Он сунул их туда, где их могут найти и пошел на верную смерть, а я-то дурак рассказал вам все о Тоди и вы решили пойти и посмотреть сами. Да, вы очень чистенько прикончили его. Может быть, все эти десять лет вы часто думали о том, что придется кого-нибудь убить, а может вы хотели получить его долю, не знаю. И если даже Тоди не взял ваши пленки, то ведь у него имелась своя копия. Вы старались соблазнить меня, и я подался на удочку и забыл про дела, увлекшись вашими прелестями. Но почему вы решили, что они могут быть у меня? И Тенн почему-то подумал об этом. Наверное, за них можно сорвать миллион и вы верили, что я могу их сохранить. Вы даже сделали дубликат ключа, пока я спал, не так ли? А сегодня, воспользовавшись им вы решили удостовериться, так как после встречи с подружкой Фаллона, я узнаю правду. Но я не учел во все этом одной детали. Когда Тенн давил своей машиной сообщника, ему было некогда разглядывать, кто это там стреляет в него и он не мог знать, где я живу. Вы, Мата, были единственной, кто знал, что я обыскивал труп Декера сразу после его гибели, потому что я сам рассказал вам об этом.
Хорошенькую встречу вы тогда мне устроили! Знаете, я могу даже предположить, кто это был. Вероятно, тот тип из театра... со сломанной рукой, который так ревнует, что сделает для вас все. Кстати, а где он находится сейчас? Ему бы это понравилось.
Вся ее долго сдерживаемая злоба вылилась из ее узеньких губ, когда она сказала:
— Он здесь, Майк.
Я как раз хотел повернуться, но не успел. Что-то мелькнуло перед моими глазами и я потерял сознание.
Задолго до того, как я смог открыть глаза, я знал, что увижу. Я слышал крик ребенка и ряд страшных вздохов, как будто ему нечем было дышать. Я приподнялся с пола и увидел его, забившегося в угол и дрожащего от страха. Заметив меня, он засмеялся. Он поднялся на ножки и, держась за спинку стула начал бормотать что-то неразборчивое. Я поднял голову чуть выше и увидел ее. Она с жалостью глядела на меня, держа в руке мой пистолет и я ничего не мог поделать. Вернее, это был ее пистолет, а мой лежал за ней на столе и я не мог, да не мог, его достать.
Джорри сидел в кресле, прижимая к груди сломанную руку. Потом я увидел на полу старую одежду — мою и ребенка. Мата улыбнулась, разжала кулак и я увидел четыре катушки. Они находились в кармане у ребенка, и она сама была поражена простотой случившегося.
