Джон Макдональд - Смертельный блеск золота
Единственное, что мне удалось выяснить, – это то, что, если я захочу познакомиться с мистером Томберлином поближе, придется идти к нему пешком или выманить его из поместья.
Было три часа. Я думал, что застану Рауля Тенеро дома в Майами. Я запасся четвертаками и позвонил в Майами из телефона-автомата. Трубку сняла Нита. Я попросил Рауля. Тщательно подбирая слова, она ответила:
– Я его сейчас позову.
– Да? – послышался смеющийся голос Тенеро.
– Никаких имен. Это друг по ранчо «Луна», парень.
– Вы мне хотите что-то сказать? Может, я слышал об этом?
– Может, и слышал. Человек, о котором вы говорили, жив, но если бы он мог выбирать между жизнью и смертью, он бы выбрал, вероятно, смерть.
– Этот вопрос не раз обсуждался. Мы боялись, что он сам распускает слухи о своей смерти, чтобы его оставили в покое.
– Я его видел.
– Тогда я расскажу об этом остальным. Мы отметим это событие сегодня вечером и пожелаем ему долгой жизни.
– Теперь имена. Минерос...
– Да?
– Расскажи мне о нем.
– У него, наверное, самая важная причина искать того человека, о котором мы говорим. Он зафрахтовал яхту и исчез.
– Знаю. Кто был с ним? Я бы мог выяснить это из старых газет, но на это уйдет много времени.
– Рафаэль Минерос. Энрике Минерос, старший сын. Мария Талавера, которая была обручена с племянником Рафаэля, умершим в кубинской тюрьме. И Мануэль Талавера, ее брат.
– Они мертвы, – сообщил я.
– Это предположение?
Телефонистка прервала разговор и предложила мне заплатить за очередные три минуты. Я бросил в автомат несколько монет.
– Нет, это точно, – сказал я. – Приказ отдал человек, за которого ты собираешься пить.
– Господи, сколько горя принес он семье Минеросов!
– По стоимости минуты разговора ты можешь догадаться, откуда я звоню.
– Я уже догадался, – ответил Рауль.
– Рауль, мне нужен здесь человек, которому я мог бы доверять, как тебе. У вас нет здесь никакой организованной группы?
– Мой друг, когда встречаются два кубинца, первым делом они организовывают комитет. Я могу сразу назвать имя. Поль Домингес. Одну секунду, найду в книжке. Вот: две тысячи восемьсот тридцать два, Уинтер-Хэйвен-Драйв, Лонг-Бич.
– Спасибо. Как он узнает, что меня благословил ты?
– М-м-м... Скажите, что он до сих пор должен мне пару туфель. Если и этого окажется недостаточно, пусть позвонит мне.
– Он смышлен? – спросил я.
– Больше нас с вами; амиго. И он мужчина, как мы с вами, вместе взятые.
Номер Домингеса я нашел в телефонном справочнике. Женщина с молодым приятным голосом сказала, что он будет около шести. Времени, чтобы съездить в Оушнсайд и выяснить, кто сдал «Колумбину» Рафаэлю Минеросу, уже не осталось. В телефонном справочнике я нашел номера Рафаэля Минероса из Беверли-Хиллз и Эстебана Минероса из Бель-Эйра.
В Буэна-Виллас я вернулся в половине пятого. На улице уже стояли восемь – десять машин. Я остановился перед домом номер 28. Когда я вылез из «фалькона», ко мне большими шагами направилась какая-то женщина, похожая на молодого Джорджа Вашингтона, только у нее были волосы цвета полированного красного дерева.
– Кто вы и что, черт побери, здесь происходит? – возмущенно поинтересовалась она с расстояния десяти шагов. Она была в китайском халате и светло-синих джинсах. Подойдя ко мне, женщина остановилась в ожидании ответа.
– Вы Хани? – спросил я.
– Да. Что, черт побери, затеяла эта Джунбаг?
– Может, вы поможете мне решить одну проблему, Хани?
– У меня у самой куча проблем. Френсин оставила дом под мою ответственность. Давайте ключи от дома и машины и убирайтесь отсюда!
Я достал пятидесятидолларовую купюру и поинтересовался:
– Моя проблема заключается в том, что я не могу решить, отдать ее Джунбаг, оставить на столике для Френсин или передать вам.
Глаза Хани забегали, враждебности поубавилось.
– За что это?
– За тихую квартирку. Никакого шума, никакой грязи, ничего, что могло бы расстроить миссис Броудмастер.
– Вы ее знаете?
– Видел много раз. Так отдать деньги Джунбаг?
– За все отвечаю я.
– Через несколько дней я верну ключ, а за Джунбаг не беспокойтесь. Она получит еще одну такую бумажку.
Рука Хани с быстротой молнии выхватила из моей руки купюру и спрятала в карман китайского халата.
– Я присматриваю за квартирой Френ и позабочусь, чтобы она получила эти пятьдесят долларов. Но вы не имеете права ездить на ее машине. За машину придется доплатить. Разве Джунбаг не предупредила вас, чтобы вы не трогали машину?
– Она не знала, что я заплачу. Я ей расскажу, о чем мы с вами договорились, – пообещал я.
– К чему излишние хлопоты? Ведь за все отвечаю я! Френ оставила ключ мне. Может, мне придется убирать после вашего отъезда. Джунбаг не станет убирать, и вы это знаете. Так что пусть все останется между нами. Френ разрешила мне пустить кого-нибудь, если я захочу. Услуга за услугу. Но за машину придется доплатить.
– Сколько, Хани?
– Ну... еще столько же.
– Если бы я знал, что это окажется так дорого, я бы лучше обратился к Джунбаг.
– Я не намерена торговаться с вами. Можете убираться!
– Отдайте мои деньги, и я верну ключи.
– Если вам нужна квартира, значит, она на самом деле вам нужна, – заявила Хани. – Как насчет двадцатки?
– Пойдет.
– Это, так сказать, страховка. Вы можете сделать дубликат ключа и потом отдать ключ Френ. Если кто-нибудь вас ищет и найдет...
– Ну что же, справедливо.
Хани посмотрела по сторонам, чтобы убедиться, что за нами никто не наблюдает.
– Завтра, когда стемнеет, положите двадцатку ко мне в почтовый ящик. Надеюсь, вы ничего не сломаете?
– Я хочу жить тихо.
– Скажите Джунбаг, что я приходила, мы поладили и я разрешила вам жить у Френ. О'кей?
– Хорошо, – кивнул я.
– Френ вернется десятого мая.
– Не беспокойтесь, к этому времени и след мой простынет.
– Я весь день и половину ночи места себе не находила. Я беспокоюсь за вещи, о существовании которых вы даже не подозреваете, – сказала Хани.
Она перешла через дорогу и скрылась в четвертом доме, считая от моего.
В двадцать минут шестого в дверь постучала Джунбаг. Она еще не заходила к себе и была в рабочей одежде: темной юбке и белой нейлоновой блузе. Девушка многозначительно улыбнулась и поцеловала меня. Она принялась как хозяйка бродить по квартире и хвалить меня за порядок. Джунбаг сказала, что из меня выйдет неплохой муж, хотя по внешнему виду этого не скажешь. Я рассказал о встрече с Хани.
– О Господи! – испуганно воскликнула Джунбаг.
– Чего ты испугалась? Мы с ней отлично поладили. Она сказала, что твои друзья – ее друзья. Хани дала мне ключи от машины Френсин и попросила ездить аккуратнее.
– Ты шутишь! – не поверила девушка.
Я показал ключи от машины.
– Провалиться мне на этом месте! Кто бы мог подумать? Очередное доказательство, что чужая душа потемки. Мак, дорогой, какая же я дура, что забыла о еде! У меня сегодня зарплата. Как у тебя с едой? Черт, нужно было оставить тебе несколько баксов. Ты еще не получил свои деньги?
– Я нашел знакомого и немного у него занял. У меня все о'кей.
– Ну и слава Богу! Хочешь, я тебе дам взаймы?
– Нет, спасибо. Все в порядке.
– Что будешь делать, вечером? – поинтересовалась Джунбаг. – По пятницам я люблю погудеть допоздна. Завтра не надо рано вставать.
– Я должен встретиться с одним человеком.
– По работе?
– Да.
– Но ведь встреча не займет у тебя весь вечер? – Джунбаг посмотрела на меня. Взгляд был таким же многообещающим, как поцелуй у двери. Очевидно, она обдумала сложившуюся ситуацию и пришла к определенным выводам. Инженер – в Канаде, и я должен буду ухаживать за ней, иначе дело так и не дойдет до самого главного. Я не стал ухаживать за ней, и таким образом спас Джунбаг от самой Джунбаг или себя от нее, несколько ущемив ее гордость, но царапина эта через секунду заживет.
Я подъехал к платному телефону и позвонил Полю Домингесу. Домингес пазговаривал с легким акцентом. Я не представился, а только сказал, что мне нужна помощь и Рауль Тенеро просил передать, что Домингес еще должен ему пару туфель.
После долгой паузы он спросил, откуда я звоню, попросив приехать к восьми в бар рядом с аэропортом Лонг-Бич. Сказал, что будет ждать у стойки и перед ним будут лежать две пачки сигарет, одна на другой. Поль назвал марку сигарет. Это хорошо срабатывало при встрече незнакомых людей. Он мне понравился, и я решил прибегнуть к его помощи в будущем.
Я заблудился и приехал в бар в десять минут девятого. Подошел к стойке, огляделся по сторонам и увидел две пачки сигарет одна на другой, лежащих перед мужчиной, который стоял в дальнем конце стойки. Он был высокий, стройный, загорелый, почти совсем лысый, но с молодым лицом и сильными руками. На Домингесе были брюки, белая спортивная рубашка и светло-синий пиджак. Я подошел к нему и поздоровался:
