Росс Макдональд - Полосатый катафалк

Она посмотрела на меня так, словно ее осенила догадка.

— Да, да.

— Вы уверены, что Симпсон никогда не бывал в вашем доме?

— С какой стати? Мы не знакомы. — Миссис Стоун волновалась все больше и больше, ломая пальцы.

— Но он знал Долли, — напомнил я. — После ее гибели, когда вы взяли ребенка, он мог наблюдать за вашим домом.

— Зачем?

— Есть предположение, что он отец ребенка.

— Не верю. — Помолчав, она спросила: — А что он за человек? Я только читала, что его убили и закопали во дворе дома Ролинса.

— Я не был с ним знаком, но по откликам это был неплохой человек. Верный друг. Щедрый, достаточно храбрый. Похоже, последние дни он провел, пытаясь понять, кто убил Долли.

— Разве это не Брюс Кэмпион?

— Симпсон не был в этом уверен.

— Вы, я вижу, тоже, — сказала она, поджав губы.

— И я тоже. — В ее облике проглянула враждебность. Я пытался лишить ее любимого врага.

— Вы ошибаетесь. Это был Брюс Кэмпион. Я это сердцем чую. — Она приложила руку к левой стороне груди.

— Все мы ошибаемся, — заметил я.

— Да, и вы ошибались не раз. Я уверена, что Брюс Кэмпион — отец ребенка. Долли сама это говорила.

— Дочери порой говорят матерям неправду.

— Может быть. Но если этот Симпсон — отец ребенка, почему он на ней не женился?

— Он уже был женат.

— Ну, теперь я вижу, как вы неправы. Долли ни за что не стала бы иметь дело с женатым человеком. Лишь однажды... — Миссис Стоун осеклась, в глазах появился испуг. Она замкнула рот на замок.

— Расскажите об одном-единственном случае, когда Долли имела дело с женатым мужчиной.

— Этого не было.

— Вы же сами сказали, что было.

— Говорят вам, не было. Я подумала совсем о другом. Незачем пачкать ее память.

Я пытался убедить ее рассказать мне, но безуспешно. Тогда я решил сменить тему:

— В доме напротив, где нашли труп Симпсона, ведь никто не жил?

— Да. Ролинсы выехали сразу же, и несколько месяцев дом стоял пустой. Позор, и только, что произошло с ним и другими домами, предназначенными на слом. Там хозяйничала местная шпана. Джек постоянно находил там пустые бутылки и банки из-под пива. Хулиганы били стекла и все подряд крушили. Дом-то все равно должны были сломать, но мне было очень его жалко. — Похоже, она горевала о своей судьбе. — Глаза б мои не глядели на дом Джейметов.

— Джейметов?

Миссис Стоун махнула рукой в сторону шоссе.

— Это все тот же дом. Джим Ролинс купил его у миссис Джеймет после смерти ее мужа. Когда-то давно вся эта часть города принадлежала Джейметам. Там было их ранчо. Но это уже седая древность.

— Расскажите о Джиме Ролинсе.

— Тут особенно нечего рассказывать. Достойный, надежный человек. Хозяин станции по обслуживанию автомобилей, собирается открыть вторую. Джек всегда доверяет Ролинсу. Говорит, что Ролинс честный механик, а у Джона это высшая похвала.

— Долли его знала?

— Конечно. Ролинсы жили здесь три-четыре года. Если вы думаете, что тут могло быть дело нечисто, то ошибаетесь. Джек — отличный семьянин. Он продал дом государству и выехал в первый же год, как началась реконструкция. Учтите, он ни за что не стал бы закапывать труп во дворе своего дома.

Как трудно предположить, что могут сделать убийцы, подумал я. Большинство из них руководствовались мотивами, которые и сами вряд ли могли бы объяснить: пытались уничтожить дурное прошлое, которое мешало попасть в светлое будущее, освобождались от страха перед смертью, убивая других, хоронили старые грехи, а они начинали расти, множиться и в конце концов уничтожали своего могильщика.

Поблагодарив миссис Стоун, я вышел на улицу. Бульдозеры выполнили дневное задание, но пыль по-прежнему висела в воздухе. Сквозь нее проступали очертания вырванных с корнем деревьев, домов, превращенных в груду камней. Я так и не мог понять, где стоял дом Ролинса.

Глава 22

В полицейском участке Цитрус-Хиллза дежурил усталый человек в рубашке с расстегнутым воротом, изо рта торчала зубочистка. Вокруг была блаженная тишина. Даже пылинки в воздухе двигались чинно-благовоспитанно. Вселенная начнет останавливать свой бег в Цитрус-Хиллзе. Возможно, это уже началось.

Я спросил усталого дежурного, где сержант Леонард. Он мрачно воззрился на меня, словно я помешал его медитации.

— Уехал по делам.

— Куда?

— В Лос-Анджелес.

— По каким делам?

Он еще раз уставился на меня. Возможно, он пытался идентифицировать меня по системе Бертильона[25].

Он сам был из эпохи Бертильона.

— Сержант уехал по поводу убийства Симпсона? — спросил я.

Он извлек изо рта зубочистку и стал изучать ее, словно это было вещественное доказательство.

— Мы не обсуждаем наши дела с гражданами, — наконец сообщил он. — Вы из газеты?

— Я частный детектив. Работаю с Леонардом по этому делу.

— Доложу сержанту, когда он вернется, — невозмутимо отозвался он. — Ваша фамилия?

— Ш. Холмс. — Вставив зубочистку обратно, он быстро стал писать в блокноте. Я сказал: — Ш. означает Шерлок.

Он перестал писать. Устройство, исполнявшее обязанности мозга, получило невнятный сигнал: над ним вроде издеваются.

— Как вы назвали имя?

— Шерлок.

— Это шутка? Ха-ха.

Я начал сначала:

— Меня зовут Лью Арчер, и Леонард захочет со мной переговорить. Когда примерно он должен вернуться?

— Когда появится в участке.

— Большое спасибо.

— Не за что. — Он порвал листок блокнота, на котором писал, и клочья полетели на разделявший нас барьер.

— Не могли бы вы дать мне его домашний адрес?

— Мог бы. Но вы же Гениальный Сыщик. Вот и угадайте.

Арчер Остряк. Арчер Сыщик. Я забрал свое чувство юмора и побрел с ним под ручку по коридору. У справочного бюро не было никого, но к столу был привязан толстый телефонный справочник. Уэсли Леонард жил на Уолнат-стрит. Старик, поливавший возле участка хризантемы, сказал, что это в нескольких кварталах отсюда. Арчер Ищейка.

Вполне буржуазная улица. Оштукатуренные дома, построенные еще в двадцатые годы. Газон перед домом Леонарда был хоть куда. Дверь открыла полная женщина, ухоженная не столь тщательно, как газон.

Розовые бигуди придавали ей свирепый вид. Не успел я и рта открыть, как она сказала, что Уэсли нет, а она занята — готовит ужин.

— А когда он вернется?

— Обычно возвращается к ужину. Уэсли обожает горячий ужин.

— Когда это бывает?

— Часов в шесть. Мы рано ужинаем. Что-нибудь передать?

— Я Лью Арчер, тот, который привозил Вики Симпсон. Она у вас?

— Нет, здесь она провела одну ночь. Уэсли — добрый самаритянин. Вы не друг миссис Симпсон?

— Нет.

— Я не хочу злословить. У нее хватает неприятностей. Но немолодой женщине трудно, когда в доме появляется молодая. Молодая женщина с большими неприятностями. Это мешает семейной жизни. — Она провела рукой по бигуди, словно на них и держался ее брак. — Вы же знаете, что такое мужчины.

— Насчет Уэсли не могу ничего сказать.

— Уэсли тоже не каменный. Как и все мужчины. — Она глядела на меня, готовая разочароваться во мне в любую минуту. — Полночи она проревела у него на плече. Потом он грел ей молоко. В четыре утра поджаривал ей сандвич. Мне он ни разу не сделал сандвича за десять лет. Потом она проснулась в полдень, я подала ей ленч, тактично намекнув, что ей неплохо бы переехать в отель. Теперь Уэсли говорит, что я жестокосердая. Но я просто хотела обезопасить нашу семейную жизнь.

— Откуда у нее деньги?

— Ее босс переслал телеграфом аванс, да и ребята из участка скинулись. Миссис Симпсон неплохо устроилась.

— Где она сейчас?

— Отель «Валенсия» на Мейн-стрит.

Отелю было лет тридцать — сорок, трехэтажный кирпичный куб, который когда-то был белым. Через большую витрину с улицы были видны старые люди в старых шляпах. Когда я вошел в вестибюль, старички как по команде повернулись в мою сторону. Было так тихо, что я слышал скрип стульев, а может, и их шей. За конторкой портье никого не было. Я нажал на кнопку звонка. Не работает. Тогда один из стариков поднялся со стула, прошаркал в заднюю комнату и вскоре вышел оттуда без шляпы, но в коричневом парике, который он все никак не мог приладить. Парик был явно великоват.

— Слушаю вас, сэр.

— Миссис Симпсон у себя?

Он обернулся и стал изучать ячейки с ключами. Затылок у него был розовый, как у цыпленка.

— Да, сэр. Она у себя.

— Передайте ей, что с ней хотят поговорить.

— В ее номере нет телефона. Вообще-то я могу сходить и передать ей лично, — сказал он без энтузиазма.

— Ладно, я сам схожу. В каком она номере?

— В триста восьмом, на третьем этаже. Но у нас не принято, чтобы джентльмены ходили к дамам в номера. — Фраза прозвучала непристойно, возможно, из-за парика.