Никита Воронов - Последняя ночь
Лени в поле зрения не было. Зато в противоположном углу о чем-то беседовал с популярной телеведущей господин Удальцов — судя по отсутствию камеры рядом и слащавому выражению на физиономии Андрея Марковича, разговор носил характер неофициальный и ни к чему не обязывающий.
Адвокат убедился, что не выделяется из веселой толпы собравшихся, еще раз обшарил глазами окружающее пространство и, не обнаружив поблизости интересующего человека, двинулся вдоль книжных стеллажей.
Стенды с эмблемами и названиями организаций-участников выстроились нескончаемой чередой по периметру — часть из них была оставлена без присмотра хозяевами, собравшимися в центре холла, возле других копошились какие-то люди.
Владимир Александрович поневоле обратил внимание на географию книжного бизнеса: в издательском деле и реализации откровенно преобладали московские фирмы. Северная столица тоже, конечно, пыталась создать иллюзию паритета, но даже на правах хозяина ярмарки ей это удавалось плохо. Остальные регионы были представлены постольку-поскольку — скорее для приличия, чем в реальном расчете на достойное место среди партнеров по рынку. Так же, впрочем, как и ближнее зарубежье…
Книг было много — хороших и разных. Наверное, даже слишком много для того, чтобы на чем-нибудь остановить взгляд. Как в огромном музее, где на единицу площади собрано такое количество гениальных шедевров, что у посетителя достаточно быстро наступает эмоциональное отупение.
Тем не менее Владимир Александрович время от времени останавливался и с уважением брал в руки какой-нибудь крохотный томик стихов или огромный, укутанный в суперобложку, фолиант на полпуда весом: здорово! надо же! умеем ведь!
Потом улыбался, благодарил и шел дальше.
На каком-то из стендов снял с полки репринтное переиздание Павла Крусанова: « — Клянусь, мы победим, — сказала Мать своим генералам. — Быть может, не сразу, но победим».
Перелистнул, добираясь до ставших уже классикой выводов о строгой обратной связи между предметом и его отражением в зеркале.
Изумительно! «Стоит сыщику, отвлекшись от трудов, отправиться в тишайший пансионат или в познавательное путешествие на пароходе, как там неизбежно совершается преступление».
— Будете брать? — нарушая традицию, полюбопытствовала длинноволосая и молодая хранительница книжного изобилия.
— Сколько она у вас?
Девушка назвала сумму. Владимир Александрович крякнул, но отступать было неловко — расплатившись, он положил брошюру в портфель.
Проходя мимо красочно оформленных стеллажей эстонского издательства «Калев», он без особого удивления заметил господина Тоома, просматривающего каталог современной абстрактной живописи. Полицейский тоже увидел его, но здороваться не стал — очевидно, так было правильнее.
Книги, альбомы, какие-то постеры и плакаты…
Наконец, прямо перед носом Виноградова возник логотип затерявшегося среди бесчисленных конкурентов Издательского Дома «Ладога-плюс». Адвокат сделал было шаг в сторону заветной цели, но по счастью замешкался.
— Владимир Александрович?
Голос за спиной не принадлежал Студенту, но показался Виноградову знакомым.
— Да, в чем дело?
— Здравствуете! — Сзади стоял и приветливо улыбался человек, который при их первой встрече, случившейся совсем не давно, представился, как Михаил Михайлович Пономаренко. Адвокат очень хорошо запомнил имя, отчество и фамилию это мужчины, а также звание и место службы.
— Здравствуйте.
— Книжками интересуетесь?
— Это что — плохо? Вроде бы в последнее время ваше ведомство за чтение «Доктора Живаго» и старика Солженицына не сажает?
Оперативного сотрудника Федеральной службы безопасности вывести из себя оказалось непросто:
— Зря вы так, Владимир Александрович. Диссиденты, самиздат… Какая, право, ерунда!
Незаметно так вышло, что они теперь двигались вместе, плечом к плечу. Со стороны их можно было принять за давних приятелей.
— Кого-то ищете?
— В каком смысле? А-а… Не кого-то, а что-то! — поправил Виноградов. — А вы?
— Я-то? Да так просто… Люблю грешным делом покопаться в книгах.
Оба улыбались и не верили ни единому слову друг друга.
— Справочник ищу. По законодательству.
— О, этого добра здесь навалом! — Как и рассчитывал Виноградов, контрразведчик сразу же. повернулся в сторону секции напротив самого выхода, где обосновались производители юридической литературы.
— Где? Точно! Как же я проглядел-то… — Владимир Александрович всем видом своим изобразил беспредельную благодарность за информацию и в сопровождении Пономаренко засеменил по направлению к разномастным орлам, щитам, мечам и прочей государственно-правовой символике.
— Ну-ка, ну-ка! — Главное было сейчас — поскорее увести «хвост» подальше от места, где в любую секунду мог появиться заждавшийся и скорее всего не трезвый Студент.
— А что за справочник?
— «Основы правовой самозащиты».
— Не слышал…
— Очень толковая вещь!
Разумеется, поиски и расспросы были долгими и безрезультатными.
— Ладно, потом покатаюсь по магазинам.
— Серьезно? Стоит ли… — пожал плечами Пономаренко. — Вы попросите Андрея Марковича, он по своим каналам мигом любую книгу достанет.
— Кого, простите?
— Удальцова. Неужели не знакомы? Во-он идет! Видите?
Генеральный директор «Первопечатника» как раз шествовал мимо них через холл в сопровождении свиты, охраны и челяди.
— Андрей Маркович! Приветствую вас.
Удальцов без особого выражения посмотрел на окликнувшего его человека:
— Добрый день.
Потом перевел взгляд на Владимира Александровича и посуровел, потемнел лицом:
— И вы здесь?
Виноградов виновато развел руками:
— Случайно!
Генеральный директор крупнейшего из российских издательств пробормотал что-то недружелюбное и проследовал дальше — на выход. Вслед за ним, подобно шлейфу кометы, потянулись многочисленные сопровождающие.
— Нам с вами по-прежнему не о чем побеседовать? — обернулся к адвокату Пономаренко.
Он явно считал себя в этом раунде победителем, но Владимир Александрович пока еще не разобрался, за что и, главное, кем здесь засчитываются очки.
— Почему же не побеседовать?
— Тогда, может быть, спустимся в буфет? Посидим?
Виноградов хотел было ответить согласием, но осекся. Краем глаза он заметил неотвратимо приближающуюся к выходу из ярмарочного зала шумную кампанию, в которой мелькнули золотая оправа и лысина Лени-Студента.
Задушевная встреча втроем — с действующим контрразведчиком и бывшим негласным сотрудником милиции — в планы адвоката пока не входила.
— Знаете, я сейчас немного тороплюсь.
— Жаль! Очень-очень жаль… — пока чал головой Михаил Михайлович.
— Как-нибудь в другой раз! Позвоните, ладно? Вот визитная карточка.
— Спасибо. Мой телефон вы знаете.
— Всего доброго! До встречи, — от кланялся Виноградов.
— До скорой встречи… — как и несколько дней назад уточнил Михаил Михайлович.
…Тогда на прощание они обменялись точно такими же фразами.
Было это на скользком от грязи и мокрого снега крыльце таможенного пункта — там, где Эстония граничит с Россией по самому краешку Псковской области.
Погода испортилась в одночасье, и даже окружающий приграничную территорию лес не спасал от разверзшихся хлябей небесных и ветра со стороны Чудского озера.
— Кто это? — Уго Тоом, одетый по случаю операции в тесноватый комбинезон эстонского таможенника, подошел к Виноградову и подозрительно посмотрел вслед забирающемуся в кабину грузовика парню.
— Водитель, — пожал плечами Владимир Александрович.
— Что он хотел?
— Спрашивал, как сегодня дорога до Пскова. Можно ли вообще проехать.
— Надеюсь, вам не нужно напоминать об осторожности?
— Да нет, все в порядке. Потрепались о том, о сем…
Беспредметная разговорчивость русских, да еще повстречавшихся за границей, нисколько не удивила господина Тоома:
— Хорошо! Начинаем.
— Мне идти с вами?
— Нет, подождите здесь.
Мимо замерших на крыльце людей неторопливо прополз большегрузный рефрижератор с российскими номерами. Из-за руля со скучающим видом бывалого «дальнобойщика» оглядывал уплывающие назад постройки недавний виноградовский собеседник.
«Артист! — подумал Владимир Александрович. — Клоун… Интересно, а что будет, если я сейчас предупрежу полицейского?»
Впрочем, и он сам, и пересекающий границу человек знали, что этого не произойдет. Знали задолго до той минуты, когда к оставшемуся в одиночестве радом с таможенным модулем адвокату подошел этот улыбчивый парень в кожанке.
В зубах у него торчала пожеванная «беломорина», на руках темнели следы какой-то машинной смазки:
— Слышь! Как там сегодня до Пскова — проехать можно?
— Не знаю! — пожал плечами Виноградов. — Оттуда, вроде, едут мужики.
