Гэвин Лайл - С мертвых не спросишь
– Вероятно, об этом знает герр Рууд... – протянула она.
– Ну что же, можете спросить его. Похоже, он опекает Ньюгорда.
– Да, они, кстати, были когда-то на одном корабле... как это говорится?
– Были в одной команде.
– Да, в войну. Тогда герр Рууд был ранен и потерял ногу. Он уже не мог служить и...
Сквозь треск из репродуктора послышалось что-то напоминающее приглашение на посадку. Я встал, протянул Кэри руку. Мы обменялись дружеским рукопожатием и она мне искренне улыбнулась.
– Мне очень жаль, что я так нелюбезно себя вела...
– Ничего страшного. – Я вручил ей свою визитную карточку с адресом и номером телефона, но без указания рода занятий. – Если он что-нибудь скажет о Стэне – позвоните мне, пожалуйста. Расходы за мой счет.
Она кивнула.
Я торопливо пошел к самолету по мокрому летному полю, а, оглянувшись на верхней ступеньке трапа, увидел, что Кэри под мелким моросящим дождем машет мне рукой.
Самым приятным в этом долгом возвращении домой было то, что я благополучно довез все оружие. Во время трехчасовой пересадки в Осло я поужинал, а часовой в Гетеборге вполне хватило, чтобы выпить в баре. В аэропорту Хитроу я оказался около двух ночи, а в своей постели – в начале четвертого. И там я остался до одиннадцати утра.
27
Утром я первым делом позвонил в Харроу, затем попытался дозвониться до Вилли. Его не оказалось на месте, но, не успел я позавтракать, он позвонил сам.
– Могли бы мы сегодня днем устроить общий сбор? – спросил я.
– Думаю, да. Вы имеете в виду участие Дэвида?
– Да, конечно. Он освободится и сможет выйти в какое-нибудь местное кафе после четверти пятого. Поэтому я договорился с ним на половину пятого.
– В самый раз. Отлично. Если хотите, могу за вами заехать.
– Неплохая мысль. – Так можно было бы не засвечивать свой автомобиль. – У вас найдется что-нибудь менее заметное, чем ваш "королевский тигр"?
Вилли хмыкнул.
– Как насчет красного спортивного "купера-мини"?
Пришлось удовлетвориться этим. Итак, мы договорились, что в четыре я буду ждать его возле паба "Швейцарское шале". По дороге к месту встречи я мог бы избавиться от "хвоста", если его обнаружу.
А пока я решил, не откладывая, принять еще кое-какие предосторожности. Я поехал в свой стрелковый клуб и уговорил сторожа позволить мне пострелять в пистолетном тире – в зимний сезон тир закрыт по выходным дням. Сделал с полсотни выстрелов из своего "маузера", я мог не сомневаться, что следы от нарезов в канале ствола теперь существенно отличаются от тех, что остались на пулях, извлеченных из головы Стэна.
Там же я впервые опробовал короткоствольный револьвер. И звук выстрела, и отдача оказались весьма внушительными – при таком коротком стволе пороховой заряд взрывался практически в воздухе. Используя подмоченные патроны, я вполне успешно выстрелил дважды, а затем сделал еще шесть выстрелов. Подойдя к мишени, я увидел, что все пули легли правее и выше яблочка. Отсюда следовал вывод – не стоило стрелять, пока не почувствуешь дыхание противника.
По дороге домой я выпил пива и съел бутерброд, а едва вошел в квартиру, как услышал телефонный звонок.
– Майор, какого черта ты пропал?
Ну конечно, Дейв Таннер.
– Прошу прощения, Дейв. Подвернулось одно дело. Но я уже вернулся.
– Да? – недовольно спросил он. – И надолго?
– Ну, пока у меня нет ничего определенного. Можешь что-нибудь предложить?
– Я мог предложить тебе кое-что в прошлый понедельник. Не знаю, остается ли этот заказ за нами. Проверю и сообщу.
– Спасибо, Дейв.
Он повесил трубку. Я вспомнил, что забыл спросить его про Пэта Кэвена. Дейв наверняка его знает. Но тут я подумал, что Таннер ничем, в сущности, мне не обязан, и потому не хотелось становиться его должником. Так что с расспросами можно повременить.
Вилли подъехал точно вовремя. Я с трудом втиснулся на переднее сиденье его "купера-мини", совершенно искренне недоумевая, зачем человеку его роста и с его доходами понадобилось заводить себе подобную цацку – пусть даже второй, третий или может быть даже девятый его автомобиль. Мы помчались вверх по Финчли-роуд.
Сегодня Вилли был одет как традиционный английский помещик: диагоналевые бриджи для верховой езды, приталенный жокейский пиджак и тонкая клетчатая рубашка. Именно так одевались мужчины последних трех поколений рода Уинслоу – если, конечно, не считать болтающегося шелкового шейного платка, который его предки предпочли бы завязать плотнее. Да, свою оригинальность Вилли проявлял не в одежде.
– Вам ничего не удалось узнать о "Х. и Торнтон"? – спросил я.
– Простите, нет. Но это не юридическая фирма – я проверил.
– Может это быть что-то по части судоходства – какая-нибудь судоходная компания?
– Только не судоходная компания. Но...
– А если судовые эксперты? Или какая-нибудь совсем небольшая фирма?
Он покосился на меня.
– Это могут быть и брокеры, и агенты-экспедиторы, и судовые маклеры, и посредники, и бункеровщики, а то и просто два каких-то типа, имеющих, скажем, концессию на чистку днищ судов от ракушек.
– Все ясно, – кивнул я. – Судоходство – куда более широкая сфера, чем обычно полагают. Но...
– Но, – перебил меня Вилли, – я разговаривал с одним человеком у Ллойда, и он сказал, что когда-то слышал это название – правда, оно звучало несколько иначе.
– А кто этот человек?
– Один юрист.
Это мне ничего не говорило, и я предпочел сменить тему.
– Как дела в отделе?
– Да в общем-то неважно. Видимо, предстоит слияние с более крупным подразделением – полагаю, это лучший выход. Мы сохраняли независимость только благодаря Мартину.
– Это верно, что Фенвик имел минимальный даже для обычного страховщика вклад?
Вилли долго молчал. Мне казалось, он размышлял, стоит ли вообще отвечать. Он ехал по широкой, забитой машинами автостраде на низшей передаче, немилосердно насилуя мотор, чего никогда не сделала бы большая часть водителей. Мотор ревел вовсю, но нас без труда обгоняли со всех сторон другие автомобили.
Наконец, мы затормозили у светофора, Вилли достал длинную сигарету, прикурил от позолоченной зажигалки "Данхилл" и произнес:
– Почти тот же вопрос вы мне задали в день его похорон, верно?
– Да, почти.
– Вы уверены, что это имеет отношение к делу?
Тут машина рванула с места, и меня прижало к сиденью. С трудом оторвав голову от подголовника, я сказал:
– Возможно, имеет. В любом случае я не собираюсь использовать это в своих будущих мемуарах.
По его лицу скользнула усмешка.
– Ладно, не сердитесь, дружище. Вклад Мартина в общий котел составлял около десяти или одиннадцати тысяч, это почти предельный минимум. Полагаю, имея загородное поместье и квартиру в Лондоне и оплачивая обучение Дэвида в Харроу... не говоря уже о трудных временах в отделе, он просто не имел возможности увеличивать свой вклад.
Я и сам бы кое-что мог рассказать Вилли о доходах н расходах Фенвика, но он вряд ли одобрил бы мой метод получения информации. Главным сейчас было то, что он подтвердил мой вывод. Подтвердил почти полностью.
Мы свернули на Хендон-Вэй и прибавили ходу. Немного помолчав, Вилли спросил:
– Может быть, вы хотите еще что-нибудь уточнить, прежде чем мы приедем к Дэвиду?
– Вас беспокоит, что я могу знать о его отце что-нибудь такое, чего Дэвиду знать не следует?
– Да. – Я был поражен, услышав столь прямой ответ.
– Что же, например? – спросил я, чуть придя в себя.
– Бог его знает, старина. Но должно же что-то быть, верно? В людей ни с чего не стреляют.
– Скажите это случайным свидетелям ограбления банка. – Я немного поколебался, глядя на бегущую навстречу дорогу, но вспомнил, что нанял меня для расследования этого дела Дэвид. – Нет, я все расскажу вам обоим одновременно.
Вилли кивнул, удовлетворенный моим ответом, и мы больше почти не разговаривали, пока не остановились на вершине школьного холма. По тротуарам вокруг нас прогуливались ученики в соломенных шляпах, делавших их в этот сырой и пасмурный день похожими на массовку. Здесь, видимо, считалось модным сдвинуть шляпу вперед, перебросив резинку на затылок. Во всяком случае, именно так носил ее Дэвид, с которым мы встретились возле небольшого кафе. Мы с Вилли довольно официально поздоровались с ним за руку, а потом все вместе вошли внутрь.
Надо полагать, хозяин заведения давно понял, что большую часть его клиентов интересует только размер порций. Если не считать автоматического проигрывателя, интерьер зала составляли только мрачные стены грубой штукатурки, сплошь покрытые всякими надписями, и серый потолок. Оглядевшись по сторонам, Вилли содрогнулся.
– Я вас угощаю. Что вы предпочтете? Рекомендую гамбургер с луком, – вежливо предложил Дэвид.
– Мне только чай, – поспешно сказал я.
– А мне, пожалуйста, кофе, – попросил Вилли, но, встретив мой пристальный взгляд, торопливо поправился: – Нет, прошу прощения – мне тоже чай.
