Грегори Макдональд - Флинн
— Нет. Я — в спальне. Они — в гостиной. Дверь закрыта.
— У меня к вам личный разговор. Я не хочу, чтобы они нас слышали.
— Все в порядке, мистер Ксавьер Флинн. Я заметил, что в этой спальне телефонный номер отличается от телефонного номера в гостиной и другой спальне.
— Хорошо. Как по-вашему, они слышали телефонный звонок?
— Я снял трубку сразу же. В гостиной работает телевизор. Михсон Таха пристрастился к вашим телевизионным передачам, в ходе которых участникам раздают разные призы…
— Ваше превосходительство, я хочу поделиться с вами некоторыми любопытными фактами, ознакомившись с которыми, вы, в своей мудрости, решитесь мне открыться.
— Открыться?
— Поговорить со мной начистоту.
— Но разумеется, мистер Ксавьер Флинн. Я…
— Я не могу связать эти факты между собой, но вам, возможно, это удастся.
— Я уверен, что не смогу сообщить вам что-то новое. Мое правительство…
— …я хотел поговорить с вами и о вашем правительстве.
— Мое правительство…
— Использовало вас и выбросило за ненадобностью. Можете вы хоть минуту послушать?
— Разумеется, мистер Ксавьер Флинн, но…
— Во-первых, ваше превосходительство, ваше правительство аннулировало сделку о покупке оружия, которую вы, от его лица, заключили с Соединенными Штатами.
— Как такое могло случиться? Мы удачно завершили нашу миссию, подписали необходимые…
— Во-вторых, по неофициальным каналам нам сообщили, что ваше правительство заключило другую сделку о покупке оружия, с Китайской Народной Республикой.
— С Красным Китаем? Это очень маловероятно, мистер Ксавьер Флинн. Идеологически наши государства…
— Третье, ваше правительство официально сообщило о вашей смерти от сердечного приступа, двое суток тому назад, в Эйнсли.
— То есть как?
— Вам об этом известно?
— Нет.
— Иногда самые важные новости, касающиеся непосредственно нас, мы узнаем последними, — в голосе Флинна слышалось сочувствие. — Вы мертвы.
— Но, мистер Ксавьер Флинн, это же очевидно, что…
— Вы по-прежнему можете есть и пить.
— …я жив. Мое правительство, в своей мудрости…
— В четвертых… вот сейчас слушайте особенно внимательно. Пол Киркман, который заведует в «Зефир эйруэйз» пассажирскими перевозками, утверждает, что вас хотели посадить на семнадцатый ряд не по прихоти стюардессы. Эти места были зарезервированы за вами.
— Как?
— Их заранее забронировали именно для вашей троицы. Скажите мне, кто занимался покупкой билетов?
— Как кто? Михсон Таха.
— А когда вы поднялись на борт самолета, вылетающего рейсом восемьдесят в Лондон, кто указал, что ваши места находятся в семнадцатом ряду?
— Михсон Таха.
— Именно так.
— У меня кружится голова…
— Ваше превосходительство, я полагаю, вы до сих пор не убиты только потому, что два дня тому назад я нашел вас в бостонском отеле живым и невредимым. Обдумайте мои слова.
— Тут нечего и думать. Как скоро вы сможете приехать сюда, мистер Ксавьер Флинн?
* * *— Можем ехать? — спросил Флинн вошедшего Гроувера.
— Куда?
— Отель «Королевский».
— Инспектор, я слышал по радио, что у ФБР большие успехи в расследовании взрыва «семьсот седьмого». Нам надо ехать в аэропорт.
— Хочешь присутствовать при задержании преступника? — Флинн уже надевал пальто. — Мы едем в отель «Королевский».
Коки протянул Флинну еще одну записку.
— А это что? Самые свежие новости о Факере Генри и Пепе Минце?
«Инсп. — Лаборатория закончила анализ человеческой кисти, найденной в вашем дворе. Согласно их исследованиям, эту кисть не могло оторвать в результате взрыва самолета в ночь с понедельника на вторник. Они говорят, что руку отрезали от тела не позднее субботы».
— Господи! — Флинн нахлобучил шляпу. — И все это время отрезанная кисть лежала у меня во дворе! Что ж, ничего не попишешь. В путь, Гроувер. Нас ждет отель «Королевский».
Глава 35
— Гроувер, арестуй этих людей!
Воспользовавшись ключом, взятым у полисмена, охранявшего дверь, Флинн ворвался в гостиную.
Михсон Таха и Назим Салем Зияд вскочили. Удобно устроившись, один на диване, второй — в кресле, они смотрели телевизионную викторину «Выигрывай! Выигрывай! Выигрывай!»
На лице Гроувера, переступившего порог, отразилось недоумение.
— Кто?
— Ты!
— Арестовать кого?
— Вот этих людей, известных как Эбботт и Карсон, или как Десмонд и Эдуардс. Пару фамилий можешь выбирать любую.
— За что?
— За что?
— Мои слова, инспектор? За что?
— Мне без разницы. За то, что они смотрят телевизор днем! За массовое убийство! Как тебе больше нравится.
— Инспектор, мы не можем ни с того ни с сего арестовывать людей.
— Арестуй их за ношение оружия без соответствующего разрешения.
— Они носят оружие без разрешения?
— Если нет, дай им свой револьвер.
— Инспектор…
— Арестуй их за воспрепятствование отправлению правосудия.
Михсон Таха и Назим Салем Зияд стояли не шевелясь, лишь переводили взгляды с Флинна на Гроувера.
— Они ничему не препятствуют. Наоборот, мы ворвались в их комнату без ордера.
Открылась дверь в спальню.
В дверном проеме возник Рашин-аль-Хатид, безукоризненно одетый. Сложил руки на груди.
— За сопротивление аресту, — предложил Флинн.
— Они не сопротивляются!
— Зато ты сопротивляешься! Вот уж не думал, что доживу до того дня, когда ты не захочешь кого-то арестовать.
— Инспектор…
— Взять их! — обратился Флинн к затянутому в форму копу. — Наденьте на них наручники. Уведите вниз. Посадите в патрульную машину. Отвезите в полицейское управление. И, черт побери, отправьте в камеру! Я хочу поговорить с его превосходительством.
— Его превосходительством? — переспросил Гроувер.
* * *— Так что вы хотели сказать, ваше превосходительство?
Рашин-аль-Хатид сидел на краешке кровати, положив руки на колени.
Флинн закрыл дверь в гостиную.
— Что-то насчет мудрости вашего правительства?
— Я не знаю, что и сказать, мистер Ксавьер Флинн.
— Я рассчитываю, что слова вы найдете.
— Я верю, что моей жизни угрожает опасность, как вы и сказали. Однако я не знаю, по какой причине. Я выполнил свою миссию. Не моя вина, что самолет взорвался в небе. Однако, когда твое правительство объявляет миру о твоей смерти…
— Возникает некоторая неопределенность, не так ли?
— Да…
— И некоторая тревога.
— Да.
— И еще, возможно, любопытство?
— Мистер Ксавьер Флинн, любопытство не покидало меня с самого начала.
— Неужели?
— Да. Видите ли, с самого начала я задавался вопросом, почему я? Я ничем не прославился, меня никто не знает. Я — не родственник президента. А обычно такой важный пост, как министр иностранных дел, отходит к одному из ближайших родственников главы государства.
— Тут вы правы.
— У меня нет семьи. Родители умерли. Я не женат. Моего брата убили при последнем перевороте, когда к власти пришло нынешнее правительство. Поначалу у меня возникла мысль, что этот пост мне даровали как компенсацию за его смерть. Но нет, он был простым фермером, который ночью угодил под колеса военного джипа. При последнем перевороте погибло много людей, мистер Ксавьер Флинн. Я даже не принимал в нем участия. Лежал дома, с тяжелой простудой.
— Сожалею, что так вышло.
— Благодарю вас.
— Но теперь вам лучше?
— Да, от той простуды не осталось и следа.
— Хорошо.
— Я — обычный бухгалтер, мистер Ксавьер Флинн. Надеюсь, вы понимаете, что в этой профессии нет ничего героического. Мое дело — заносить числа, которые называет мне мой начальник, в бухгалтерские книги. Утром я заношу их в одну книгу, во второй половине дня — в другую.
— Понятно.
— Тогда, наверное, вы можете представить себе мое изумление, когда однажды утром мой начальник вызвал меня и сказал, что мне велено явиться в президентский дворец. К самому президенту. «Но кто будет записывать числа в книгу?» — спросил я. Я до сих пор не знаю, кто ведет сейчас мои бухгалтерские книги, мистер Ксавьер Флинн.
— И президент тут же назначил вас министром иностранных дел?
— Он оказал мне такую честь. Лично привел меня в мой новый кабинет, вызвал машину, которая отвезла меня в мой новый дом неподалеку от дворца. В тот же день пришли портные, чтобы сшить мне новую одежду. И с того незабываемого дня меня не покидает любопытство.
— Когда это случилось?
— Шесть или семь недель тому назад. Все произошло так быстро. Я, конечно, сказал себе, что мое назначение на столь высокий пост обусловлено тем, что я никогда не сходил с пути, начертанного Аллахом, и…
