Джеймс Чейз - Нас похоронят вместе
Перри отказался слушать Харта, хотя знал, что это истинная правда.
И теперь он все еще не хотел признавать ужасную правду, что его жена вела себя как последняя проститутка.
– Хорошо, – сказал он охрипшим голосом, – мы обсудим это позже. Для этого сейчас неподходящее время.
– Ты хочешь сделать меня больной, – закричала она.
– Ты не понимаешь или не хочешь понять, – спокойно проговорил Перри. – Я тебе уже говорил, что требует этот человек. Если я сейчас попрошу его разрешить мне выйти и принести твою сумочку, он непременно поинтересуется, для чего. И что я ему скажу? Что ты не можешь обойтись без своей губной помады? Он не только бешеный, он еще и хитрый. Быть может, он разрешит сходить за сумочкой, но потом отберет ее у меня и найдет в ней револьвер. Этого будет вполне достаточно, чтобы вывести его из себя. Он убьет нас так же, как шестерых других, которых уже имеет на своей совести. Нет, Шейла, мы ничего не будет предпринимать.
Они услышали, как Браун крикнул:
– Еда готова. Спускайтесь вниз.
– Мы будем ждать. А когда стемнеет, избавимся от него.
Она скорчила презрительную гримасу.
– Иди же, трус. Я не смогу есть то, до чего дотрагивалась эта обезьяна. Но ты можешь идти совершенно спокойно и составить ему компанию.
Она отвернулась от него, отошла к окну и стала всматриваться в надвигающиеся сумерки.
Перри помедлил и пожал плечами. Он понимал, что сейчас важно было держать Брауна в относительно нормальном настроении и состоянии. Может быть, уже через пару часов он исчезнет. Перри спустился с лестницы и вошел в гостиную.
– Моей жены не будет, Джим. Все это вызвало у нее шок. Она не хочет есть и уже легла.
– Что ж, я придерживаюсь мнения, что лучшим местом для женщины является постель, – усмехнулся Браун. – Тем лучше. Нам больше достанется, так ведь?
Перри сел за стол. Он обязан любой ценой поддерживать у него хорошее настроение. У Перри пропал аппетит, но он должен принудить себя поесть.
Браун принес из кухни блюдо с дымящимся рисом, к которому он приготовил соус.
– Выглядит недурно? – спросил он, положив себе большую порцию, и пододвинул блюдо к Перри. Он начал есть в своей неприятной манере и одновременно разговаривать: – По-моему, я об этом еще не рассказывал. Однажды я работал подсобным на кухне одного ресторана. Мне было пятнадцать или около этого. Шеф-повар был негр. Он был педерастом и имел ко мне явное пристрастие. Когда я начинал работу, в мои обязанности входило мыть посуду. Он начинал ко мне приставать. А что, собственно, я терял? Я провел у него несколько ночей, и это вполне окупилось.
Браун жевал, уставившись в пустоту.
– Мой старик всегда нес всякий вздор, однако одну из его присказок я запомнил: «То, что вкладываешь в одно дело, нужно суметь оттуда и вытащить».
Браун улыбнулся и добавил:
– Конечно, он не имел в виду гомосексуалистов. Он подразумевал совсем другое. – Он снова улыбнулся. – Во всяком случае, для меня это окупилось. Он научил меня готовить и неплохо, не правда ли?
Перри, ковыряясь в тарелке, ответил:
– Лучше быть не может.
– Да, – проговорил Браун, покончив со своими крабами. – Вы совсем ничего не едите.
– Да нет же, – сказал Перри и вынудил себя отправить в рот полную ложку риса.
Браун наблюдал за ним.
– Вас что-нибудь беспокоит?
– Я был бы рад, если бы моя жена не появлялась здесь, – ответил Перри. – Она все усложняет, Джим, но я обещаю, что она не доставит вам никаких хлопот.
– Прекрасно. А я подумал было, не беспокоитесь ли вы об опоссумах на дереве.
Холодная дрожь пробежала по спине Перри. Не догадался ли Браун, что он ему лгал? Он подцепил вилкой краба и начал жевать.
– Опоссум? Ах, это. Почему я, собственно, должен беспокоиться? Нет, я думаю лишь о своей жене.
– Могу вас понять, – сказал Браун и замолчал, отправляя в рот еду. Опустошив свою тарелку, он посмотрел на оставшихся крабов и рис и спросил: – Вы еще будете есть, Перри?
– Нет, спасибо, я сыт.
– Еще одна глупая поговорка моего отца: «Ничего нельзя упускать».
Браун переложил остатки пищи на свою тарелку.
– Бьюсь об заклад, вы никогда не были голодным. Я же знаю, что такое настоящий голод. Бывали времена, когда у меня не было ни единого цента. Я почти умирал с голода и искал что-нибудь съестное в мусорных бачках, настолько был голоден. Я бродил по улицам, на которых находились первоклассные рестораны, смотрел через окна, как богатые жирные посетители набивали желудки. Я вспоминаю одного типа, который был таким жирным, что невозможно даже представить, и который съедал за один раз больше, чем я за неделю. Он пожирал все: суп, рыбу, большую порцию бифштекса, две порции яблочного пирога. Я до сих пор помню его, он стоит у меня перед глазами. Я наблюдал, как он вытащил туго набитый кошелек. Он был первым, на кого я напал и ограбил. Я избил его и получил от этого настоящее удовольствие. С тех пор я уже никогда не голодал.
– У вас была нелегкая жизнь, Джим, – сказал Перри спокойным голосом и отодвинул тарелку.
Браун доедал остатки.
– И теперь тоже не буду голодать. С такими деньгами я хорошо заживу. – Он взглянул на Перри и улыбнулся ему. – Вы покончили с едой?
– Да. Было очень вкусно.
– Я уберу со стола. Люблю, чтобы все было чисто.
Браун издал лающий смех и, собрав тарелки, пошел с ними на кухню.
Перри встал, закурил сигарету и подошел к окну. Он отодвинул штору и выглянул наружу. Там было темно. Единственное, что он мог увидеть, это свое отражение в оконном стекле. Он снова задернул штору, подошел к креслу и упал в него.
«Сколько еще ждать?» – подумал он, прислушиваясь к насвистыванию Брауна и позвякиванию посуды, которую он мыл. Кажется, ему удалось не испортить настроение этому типу, тем не менее каждой своей косточкой Перри чувствовал напряжение.
Телефонный звонок заставил его вздрогнуть. Браун мгновенно возник в дверях с револьвером в руке.
– Подойдите, Перри. И без фокусов.
Перри встал и взял трубку:
– Слушаю.
– Это вы, мой мальчик? – раздался голос Силаса С. Харта.
– О, добрый вечер, мистер Харт.
– Как дела, мой мальчик? Вы уже акклиматизировались? Я слышал, вам не повезло с погодой?
– Да, было довольно паршиво, но сейчас погода постепенно налаживается.
– Хорошо. У вас уже есть идея?
– Кое-что вынашиваю, но еще слишком рано говорить об этом.
– Конечно, я не хочу давить на вас. Вы мне подарите интересную историю. Я полагаюсь на вас. Вы уже ходили на рыбалку?
– Пока еще нет.
После небольшой паузы Харт продолжал:
– Мне звонил Франклин. Он хотел бы закрыть вопрос с контрактом.
– Для этого еще есть время. Все будет в порядке, мистер Харт. Не беспокойтесь с контрактом. Я его подпишу, но сейчас визит Франклина нежелателен.
Снова пауза.
– Ваша жена с вами.
Этот был не вопрос, а констатация факта.
– Да.
– Вы считаете это разумным?
– Это мое личное дело, мистер Харт. – Перри со злостью затряс головой.
– Надеюсь, мой мальчик. – Голос Харта звучал холодно. – Ну, хорошо, сообщите, когда все будет готово. До встречи.
Перри положил трубку. Браун в дверях все еще наблюдал за ним.
– Ваш шеф?
– Да.
– Знаете что? Я никогда не буду работать на другого. Это только для дураков.
– Но большинство людей вынуждены на кого-то работать, Джим.
– Конечно – дураки. Знаете что? Если бы я работал на кого-то и он сказал бы, что я должен делать, я так бы врезал ему, что его зубы остались бы торчать в его глотке.
– Тогда этот некто может радоваться, что вы не работаете на него, Джим.
Браун улыбнулся:
– Вы правы. О'кей. Примерно через час я сматываюсь. Думаю, у меня есть хороший шанс вырваться. Как только я доберусь до Джексонвилла, я смогу там затеряться. И уже ни одна ищейка не схватит меня. – Он провел рукой по рукоятке револьвера. – А с такими деньгами даже полиция не имеет шансов схватить меня.
– Будем надеяться.
Браун долго смотрел на Перри.
– О'кей. Вы можете подняться наверх к жене, и я запру вас. Когда буду готов, я дам вам знать. Но мне надо еще кое-что уладить. Теперь идите.
Перри вышел из гостиной и поднялся по лестнице. Если он не окажет Брауну никакого сопротивления, если он не разозлит его, тогда Браун исчезнет, не причинив вреда им с Шейлой.
Браун следовал за ним.
Когда Перри вошел в спальню, Шейла сидела на кровати, подперев руками подбородок и упершись в ковер отсутствующим взглядом, Перри услышал, как за ним захлопнулась дверь и Браун повернул ключ.
– Шериф? – Хэллис включил рацию.
– Да.
– Вы правы. Полнолуние. Луна как раз выходит. В свете ее уже видна река. Минут через десять хижину тоже зальет лунным светом. Я изменил свое решение. Было бы слишком рискованно менять дерево. Не знаю, догадывается ли Логан, что я здесь наверху, но я наполовину уверен, что догадывается. Не думаю, что он рискнет выйти из хижины, когда так светло, но если все же рискнет, преимущество будет на моей стороне. Я прочно возьму его на крючок. Перед моим деревом свободный от кустарника участок земли. Его он вынужден будет пересечь, поэтому я остаюсь на месте.
