Кирилл Шелестов - Пасьянс на красной масти
— Не дождешься! — фыркнула она.
— Прическа мне все равно не нравилась, — заметил я задумчиво. — Слишком официально и агрессивно.
Она молча вытащила несколько шпилек и тряхнула головой. Мокрые длинные волосы хлестнули меня по лицу. Я снова ощутил прохладный запах лаванды.
— Так лучше? — спросила она.
— Лучше, — признал я. — Легче. Сразу хочется… — Я хотел сказать «целоваться», но спохватился и закончил церемонно: — Дарить цветы…
— Тогда дари скорее! — потребовала она. — Почему же ты не даришь?
Честно говоря, в машине у меня лежала заранее приготовленная охапка роз, без которых я предпочитаю не являться к женщинам. Но случая вручить ее мне как-то не представлялось. Я сделал знак Гоше, он достал цветы и торжественно поднес ей.
— С ума сойти, как много! — радостно воскликнула она, пряча лицо в розы. Букет был таким огромным, что ей приходилось держать его двумя руками. — Даже забыла, когда мне дарили цветы! А ты мог начать с этого?
— А ты могла не начинать с того, чтобы меня строить? — ворчливо возразил я.
— Не могла! — ответила она запальчиво. — Я же — женщина!
— Логично, — согласился я.
Мы вновь оказались в ее машине.
— Куда мы теперь? — осведомился я, когда мы тронулись.
— Может быть, в клуб? В «Фантом», не возражаешь? Мне там понравилось в прошлый раз, на концерте. Разумеется, я не имею в виду публику. Но публика здесь везде одинакова. Я — единственное приятное исключение в этой деревне.
У входа в клуб я хотел открыть ей дверь, но меня опередил ее дерзкий охранник.
— Ирина Сергеевна, — спросил он, тесня меня плечом довольно грубо. — Может быть, мне с вами? На всякий случай, а?
Я хорошо знаю этот тип телохранителей. Почтительный с начальником и хамоватый со всеми остальными. Такие парни служат у богатых людей или, точнее, у тех, кого они считают очень богатыми. У Храповицкого подобные ребята составляли большинство. Своих я ругал и воспитывал, если замечал нечто похожее.
— Спасибо, Костя, — ласково отозвалась она. — Но я обойдусь. Надеюсь, мне ничего не угрожает. К тому же сегодня есть кому за мной присмотреть. — Она улыбнулась мне не без кокетства.
Он окинул меня неприязненным взглядом.
— Можно пройти? — спросил я с подчеркнутой вежливостью. Он стоял у меня на пути.
Он нехотя подвинулся. Кстати, одет он был вовсе не как охранник. Чересчур нарядно. Яркий джемпер, светлые брюки. И уложенные феном волосы. Угадывалось желание обратить на себя внимание, что при его работе недопустимо.
Двинуть ему по печени было бы не солидно. Я не настолько демократичен, чтобы драться с каждым встречным. А попросить сделать это Гошу — как-то по-барски. Костя остался совершенно безнаказанным, хотя и неудовлетворенным.
Фишек она купила тысячи на полторы, и я последовал ее примеру.
Крупье в игровом зале были преимущественно женщинами. С одной из них, за покерным столом, она по-приятельски поздоровалась, села на высокий стул и заказала коктейль. Это означало, что она говорила неправду, уверяя, что ей здесь понравилось в прошлый раз. Она здесь бывала, и, судя по той уверенности, с которой она себя чувствовала, бывала не однажды.
Впрочем, она принадлежала к тому типу людей, которые лгут часто и всегда делают это совершенно искренне. Не потому, что хотят обмануть, а потому, что воспринимают все происходящее через призму своих эмоций не вполне трезво.
Народу в зале толпилось немного, но все смотрели на нас. Мне даже казалось, что я слышал, как люди перешептываются, хотя слов я не разбирал. Хасанова не оглядывалась по сторонам, словно ничего не замечая, и общалась только с крупье. Однако было видно, что ей нравится ощущать себя в центре скандального и завистливого внимания. Именно так ведут себя на публике знаменитости, утомленные своей славой.
Играла она азартно. Неотрывно следила за руками крупье при раздаче, затем, выждав секунду, хватала карты и открывала их медленно, по одной. Почти каждый раз она удваивала ставки, а когда проигрывала, чертыхалась и швыряла карты на стол. Хотя анте было маленьким, что-то около десяти долларов, всего через час горка фишек перед ней растаяла. Я пододвинул ей свои, но она отказалась.
— Я все равно не успокоюсь, пока все не спущу! — отмахнулась она. — Мне не везет в казино. Но нравится безумно! Нервы щекотит.
Мы перебрались в бар. За время игры она выпила не меньше полудюжины коктейлей, но останавливаться не собиралась. Выпущенный пар азарта в сочетании со спиртным делал свое дело: отбросив свойственную ей высокомерную замкнутость, она стала веселой и болтливой.
— Я вообще-то не такая взбалмошная, как представляюсь, — неожиданно заявила она, вскидывая на меня озорные глаза. — Правда, правда! — Она энергично покивала головой. — Вернее, взбалмошная, конечно, но не до такой степени.
— А зачем ты представляешься? — спросил я с любопытством.
— Так удобнее, — пожала она плечами. Откинула волосы и потеребила браслет. — Видишь ли, у каждого из нас есть свои недостатки. Только большинство людей пытается их скрыть. Я поступаю по-другому. Я стараюсь их преувеличивать. Эффект тот же, люди тебя не угадывают. Я сейчас одна против всех. Кругом враги. Опереться не на кого! И я решила разыгрывать из себя сумасшедшую миллионершу. Кому охота с такой связываться?! Ведь от нее можно ожидать чего угодно! Пойми, я не желаю ничего отдавать. Не собираюсь! Моя логика проста: у вас были договоренности с Федором? Вот и спрашивайте с Федора! При чем тут я?! К тому я же ничего не понимаю в бизнесе! Ловко? — Она засмеялась.
— Так не получится, — заметил я уверенно. — Слишком большие деньги.
— До сих пор же получалось! — улыбаясь, возразила она. — Даже от Ломового мне удавалось скрываться!
— Это ненадолго.
— Посмотрим! — ответила она самодовольно. — Я не хочу работать с бандитами! И буду защищаться всеми возможными способами! Если потребуется, побегу в милицию. Поставлю на ноги всех! Денег у меня хватит, чтобы подкупить полгорода! Я не хочу уступать. Я обязана думать о будущем. Не только о своем, но и своих детей.
— Ты имеешь в виду еще и старшего сына Федора?
— Ну да! — ответила она просто. — А кто, кроме меня, о нем позаботится?!
4
Из клуба мы вышли далеко за полночь. Лошадиная доза спиртного никак не сказывалась на манере ее езды. Мы промчались по затихшему черному городу и остановились у подъезда обычного девятиэтажного дома.
— Вот здесь я иногда живу, — негромко пояснила она. И не глядя на меня, добавила отрывисто: — Ты зайдешь?
На мгновение у меня перехватило дыхание. Но в следующую секунду я уже овладел собой.
— Нет, — ответил я не задумываясь. — Спасибо. Может быть, в другой раз.
— Почему? — Она посмотрела мне прямо в глаза. Вопрос прозвучал почти по-деловому. Я не люблю
прямолинейности в интимных отношениях. Между близостью и спортивными упражнениями в тренажерном зале все-таки существует некоторая разница.
Сказать по правде, мне ужасно хотелось дотронуться пальцами до ее фарфорового лица и ощутить вкус ее капризных губ. Меня тянуло к ней. И так же сильно отталкивало. Она чересчур бередила меня. С ней мне было мятежно и беспокойно. Своей вызывающей манерой она как будто что-то пыталась мне доказать, может быть даже не сознавая того. И порой я невольно откликался на этот вызов и тоже начинал вести себя с какой-то ненужной демонстративностью. Мне это не нравилось.
Кроме того, со стороны все выглядело так, словно вырвавшаяся на волю из клетки женщина спешит насладиться запретной свободой, для чего подбирает первого встречного. Я не желал быть первым встречным. Я вообще не стремлюсь быть у женщины первым. Меня больше привлекает перспектива стать последним.
— Уже поздно, — ответил я дипломатично.
— Торопишься к жене? — презрительно усмехнулась она, сразу опять замыкаясь.
— Скорее, не спешу увидеть фотографию мужа в траурной рамке. — Я начал немного раздражаться и впадать в ее тон.
— Неужели ты думаешь, что я привезла бы тебя в нашу семейную квартиру? — вспыхнула она. — Я никогда не жила здесь с Федором! Я тут от него пряталась. Это, как выражаются мужчины, мое холостяцкое жилище. Пойдем. — Она протянула руку и сжала мою кисть. Довольно крепко для ее тонких пальцев.
Наличие у нее холостяцкой квартиры, вероятно, означало, что я далеко не первый, удостоенный подобного приглашения. Мне сделалось неприятно.
И ее, и моя охрана уже стояла на улице, ожидая, пока мы выйдем из машины. Я посмотрел в окошко на их угрюмые физиономии, потом на ее лицо, красивое и нетерпеливо-капризное. Она не допускала мысли, что ей могут отказать.
— В сумку или подарок? — спросил я вслух.
— Какой подарок? — растерялась она. — Ты о чем?
— Видишь ли, — принялся объяснять я. — Время от времени я привожу к себе девушек. Предполагается, что проституток среди них нет. Но с утра я всегда даю им денег. Некоторые берут легко. Другие обижаются, и я сую им в сумку. Особо ранимым я объясняю, что не успел купить им накануне подарок. И прошу сделать это самостоятельно. От моего имени.
