Ричард Пратер - Эффект Эмбера
– О последнем яблоке? – Она улыбнулась уже знакомой мне провоцирующей улыбкой. – Не есть яблоки, а то с нами может произойти то, что произошло с Адамом и Евой?
– То было первое яблоко, и притом со здоровенным червяком внутри. Нет, я о другом. Чтобы ты вообще никуда не выходила до поры до времени. Надеюсь, ты отказалась от мысли участвовать в сборище старых извращенцев, которое имеет место быть завтра на «Даблесс Ранч»?
– О нет! И не подумаю, Шелл. Я уже объяснила тебе, насколько это для меня важно.
– Да, поэтому я и опасался...
– И совершенно напрасно, Шелл. Оставим этот разговор.
Она еще немного пощебетала об Адаме и Еве и яблоках, спросила, не хочу ли я откусить кусочек, однако милая чушь, которую она несла, не отвлекла меня от цели, заключавшейся в том, чтобы отговорить ее от намерения отправиться завтра на ранчо.
Наконец она взглянула на меня с некоторым недоумением.
– Ты... какой-то не такой, Шелл. Вчера ты был не такой... не такой озабоченный. И даже сегодня утром...
– Разве? Впрочем, возможно, ты права. Смех смехом, но всему свое время, не так ли? И об этом необходимо помнить.
– Безусловно.
– Ну хорошо! Раз уж ты вознамерилась присутствовать на этом барбекю, то у меня к тебе ряд просьб и предложений, некоторые из которых требуют твоего полного внимания и даже существенной перестройки твоего образа мыслей.
– Какой ты серьезный!
– Я всегда серьезен, когда речь идет о моей работе. Но для начала послушай, что происходило сегодня. Ты же не хочешь, чтобы завтра в тебя стреляли? И убили? Вполне серьезно, по-настоящему. Насмерть, насмерть...
– К вечеру ты и впрямь ни на что не способен, а?
– Повторяю: насмерть. И отнесись серьезно к тому, что я говорю. Я стараюсь предотвратить твое убийство.
– Я поняла. Меня будут пытаться убить. Насмерть, насмерть, насмерть.
– Наконец-то до тебя дошло. Так ты намерена слушать меня?
– Почему бы и нет.
– Вот и прекрасно. Прежде всего должен сообщить, что твой отец уже мертв.
– Ну, и какие же у тебя еще новости?
– Мне не хотелось обрушивать на тебя... Ну да ладно. Аралия, ты не знаешь очень многого, и я намерен заставить тебя выслушать все, что я сейчас расскажу, даже если мне придется для этого тебя отлупить. Так будешь ты слушать, не перебивая?
Она выслушала все, что я имел ей сообщить. Довольно внимательно, хотя вначале и пыталась, по обыкновению, меня перебивать. Завершив рассказ, я откинулся на спинку дивана и спросил:
– Ну и что ты на все это скажешь?
На этот раз у нее не оказалось наготове шутливой фразы. Она задала мне пару вопросов об отце, потом помолчала с минуту и наконец произнесла:
– У меня такое чувство, будто мы говорим о совершенно постороннем человеке. Я не испытываю к нему никаких чувств... – Она снова помолчала немного, затем спросила: – Шелл, ты в самом деле думаешь, что завтра кто-то может попытаться меня убить? И, возможно, это ему удастся. Вот так запросто на глазах у сотен зрителей?
– Честно признаться, стопроцентной уверенности у меня нет. Тут необходимо учитывать множество привходящих обстоятельств. Однако им представляется отличный шанс разделаться с тобой, особенно если я не воспрепятствую этому.
– Как мило с твоей стороны. Приятно сознавать, что ты так заботишься обо мне...
– Все-таки ты слушала меня недостаточно внимательно. Ну да ладно, тем более что я кое-что опустил. Сосредоточься и слушай дальше.
Выслушав дополнения к моему рассказу, она молча покачала головой, а потом проговорила с сомнением:
– Ну, право, я даже не знаю. Просто уму непостижимо! Но... ты обещаешь, если ничего не произойдет... и окажется, что ты ошибся... я смогу принять участие в этом шоу? Я буду находиться за декорациями, которые они использовали в своем последнем фильме, а когда объявят мой выход, я появлюсь прямо оттуда...
– Совершенно верно.
– ...а когда сойду с подиума, то сразу же смешаюсь с толпой всех этих кинодельцов, продюсеров и прочей публикой?
– Точно?
– Обещаешь?
– Обещаю. Послушай, я уже говорил тебе, что знаком с президентом «Магна Студиос». Не скажу, что мы с Гарри встречаемся регулярно или даже часто, но мы с ним большие друзья. Так что, дорогая, сделай так, как я тебя прошу, и я представлю тебя Гарри Фелдспейну.
– Самому Гарри Фелдспейну?
– Даю слово. Самому Гарри. Собственно говоря, только так вас и можно познакомить, как же еще?
Мой план, судя по ее улыбке и оживленной мимике, пришелся ей явно по душе. Но она по-прежнему продолжала недоумевать. У Аралии просто не укладывалось в голове, что кто-то может попытаться ее убить в присутствии стольких людей, многие из которых были широко известны не только в Калифорнии, но и во всей стране.
Я не мог осуждать ее, потому что и у меня самого были сомнения на этот счет. Несмотря на выстроенную мною логическую цепочку, вполне могло оказаться, что ей ничто не угрожает. Но мне гораздо лучше был известен гангстерский менталитет, нежели ей. И не прими я необходимых мер предосторожности, ее завтрашнее появление на публике может оказаться последним. Даже если грозящая ей опасность и не особенно велика, нет смысла рисковать, когда можно ее избежать или хотя бы свести до минимума.
Не знаю, каким образом, но в ходе моих логических построений, – хотя железная логика не всегда является залогом успеха, – меня вдруг осенило, и я спросил:
– Кстати, дорогая, кто был твоей основной соперницей на конкурсе «Мисс Обнаженная Калифорния»?
– Фелиция Дюмоннэ. Во всяком случае, так она себя называет. По-моему, она взяла это имя с этикетки на винной бутылке.
Тон, которым это было сказано, явился зацепкой, которая мне требовалась.
– Полагаю, ей далеко до тебя, Аралия? Да и кто вообще способен с тобой сравниться? – Я был вознагражден благодарной улыбкой. – Но, должно быть, она тоже куколка. Все-таки второе место на конкурсе самых красивых девушек штата завоевать совсем не просто.
– Готова биться об заклад, что она делала силиконовые инъекции в четыре точки. К тому же она – завистливая интриганка. После присуждения мне первого места она имела наглость заявить – не мне, конечно, а другим девушкам, – что я, должно быть...
– А не могла бы она попытаться таким образом убрать тебя с дороги, Аралия? Нанять кого-нибудь, чтобы он тебя убил? С тем чтобы эта Фелиция смогла участвовать в финале конкурса «Мисс Обнаженная Америка» вместо тебя? Насколько я понимаю, если победительница отказывается или по той или иной причине не может участвовать в финальном соревновании, это право автоматически переходит ко второй претендентке от штата.
– В финале выступлю я.
Все-таки странная психология у этих женщин, порой совершенно непостижимая. Я, несомненно, знаю психологию гангстеров намного лучше, чем Аралия, но нисколько не обольщусь на этот счет относительно женщин. Поэтому совершенно не мог себе представить, что происходит в головке Аралии теперь, когда брошен вызов ее тщеславию.
Однако порой мне сопутствует удача. Вот и сейчас. Изобразив крайнюю степень удивления, я вопросил:
– В самом деле?!
– Непременно, Шелл. Теперь, после всего, что ты мне рассказал, я тем более не отступлю.
* * *На этот раз Гуннар сам открыл тяжелые двери «Линдстром Лэбереториз» и впустил нас – Аралию и меня – в настороженно молчаливый холл. Он провел нас по тихим мрачным коридорам в свой кабинет, где мы и оставили Аралию, после чего вдвоем направились в центральную лабораторию.
– Я все подготовил сразу же после вашего звонка, Шелл, – сказал Линдстром, как только мы очутились в знакомой просторной комнате с высоким потолком.
– Надеюсь, все в порядке. Естественно, я буду слегка нервничать. Но... я надеюсь.
Мы подошли к свободной площадке, примерно в пятнадцать квадратных метров, огороженной с одной стороны большим белым экраном. Напротив экрана, метрах в десяти, находилась голографическая камера, с помощью которой Гуннар снял одурачивший меня фильм. Именно стоя там, он крикнул тогда: «Шелл, идите сюда!» – и зашагал мне навстречу, протягивая для приветствия руку... Слева, на деревянном столике, стоял проектор. Не считая солидного ящика, в который были вмонтированы все компоненты аппарата, а также электрического провода, подсоединенного к источнику питания, проектор включал в себя некую трубку для лазерного излучения, установленную по верху черной, герметично запечатанной коробки и нацеленную на безобидный с виду куб из полупрозрачного пластика. Гуннар объяснил мне, что в черной коробке содержится необычайно мощный мини-компьютер, обеспечивающий «плоскостное сканирование и перемещение вглубь под определенным углом к плоскости» лазерного луча. Все это мало о чем говорило мне тогда. Да в тот момент мне и не требовалось заделываться детективом – Эйнштейном.
