НИКИТА ВОРОНОВ - СЕЗОН ОХОТЫ
- Извините! - У первой же решетки Владимира Александровича сноровисто ощупали металлоискателем. - Прошу вас - направо…
- Простите, портфельчик, если не сложно… - На входе в офис «антиквара» стоял еще один исключительно вежливый молодой человек, напоминавший покойного Айзека. Его напарник, сержант из полка ведомственной милиции, сунул нос в «дипломат» Виноградова и кивнул: - Все, спасибо!
- Проходите, пожалуйста, вас ждут.
«Интересно, а как же тогда здесь встречают тех, кого не ждут?» - подумал майор. И не стал им завидовать…
- Напрасно отказываетесь, прекрасный кофе!
- Спасибо, я действительно не хочу. Только что из-за стола… И времени, извините, меньше, чем планировал.
- Тогда сразу перейдем к делу.
У хозяина на щеках были милые ямочки - и вообще весь он казался домашним, пухленьким и безобидным. К такому в троллейбусе обязательно привяжутся хулиганы, а уличная торговка обвесит на столько, что самой потом станет неудобно.
- Мы посмотрели ваше кино. И готовы сделать все, как просит… тот, от кого вы привезли пленку.
- Спасибо! - А Виноградов, собственно, и не сомневался. Прежде чем передать видеокассету по назначению, специалисты попытались прогнать ее через компьютер и высчитать заданный код. Ни в таможне, ни в других питерских правоохранительных структурах подобной аппаратуры не было, потребовалось подключить «контакты» в центральном аппарате ФАПСИ, Федерального агентства правительственной связи и информации.
В конце концов удалось: на экране возникло лицо человека, с которым Владимир Александрович общался в катившем недавно по улочкам Иерусалима «медицинском» микроавтобусе… Семиминутный монолог перед объективом - нечто вроде отчета генерального секретаря на партийном съезде. Итоги, успехи отчетного периода в цифрах и фактах, пути устранения имеющихся еще отдельных недостатков и перспективы развития. Под конец - в рубрике, так сказать, «Разное» - изложение просьбы Китайца и четкий приказ сделать все, что потребуется, для ее выполнения.
Когда столичные эксперты бились над раскодированием записи, лидер русско-еврейской мафии был еще жив.
- Но теперь ситуация несколько изменилась…
- Я хотел выразить искреннее сочувствие.
- Все там окажемся, - отмахнулся собеседник. Как сообщили Виноградову, покойника он всегда недолюбливал, а теперь даже не пытался это скрывать. - Позволю себе быть с вами откровенным. По возможности… Смена руководства - и без то го процесс болезненный. А когда это происходит внезапно, да еще и насильственным способом! Начинаются недоразумения, кто-то вспоминает старые обиды… Появляются вопросы, претензии деликатного свойства - вы понимаете?
- Пока не очень.
- Придет новый человек, потребует финансового отчета… Скажите, как я ему объясню, что просто так, за «спасибо», отдал в чужие руки полтора миллиона?
Виноградов чуть было не поддался на провокацию:
- Но ведь у вас имеется видеозапись…
- А вы ее разве видели?
- При мне ее делали! - Отповедь прозвучала достаточно веско, реакция не подвела майора и на этот раз.
- Да… Покойник позволял себе иногда такие странные вещи! - Собеседник сокрушенно покачал головой. - Посвящать постороннего в наши внутренние проблемы? Тут тем более каждый может усомниться, отдавал ли он себе отчет в том, что делает…
Надо было срочно что-то делать. Под испытующим взглядом крохотных глазок он согнул указательный палец и костяшкой выбил о пластиковый край столешницы несколько судорожных точек и тире:
- Ясно?
- Нет! Это что - азбука Морзе?
- Абсолютно верно. Вы ведь ее не изучали?
- Не имел удовольствия.
- А я, в свою очередь, слабоват в этом, как его… ну, язык ваш? Национальный!
- Идиш? Иврит? - Действительно, сообразил пухлый, послание свое покойник записал не по-русски.
- Это уж вам виднее - хоть на малайском! Я же все равно ничего не понял.
Владимиру Александровичу после расшифровки записи успели дать прочитать только отпечатанный на компьютере текст. Там - внизу страницы - значилась фамилия переводчика, и майор решил, что это единственный шанс выпутаться.
И кажется, попал в точку.
- Логично… - Собеседник скрестил ручки на пузе и притих. Потом встрепенулся: - Да, но откуда же тогда?…
- Послушайте! Фамилию Шерешевин, прозвище Китаец и международное слово «доллары» я уж как-нибудь смог уловить, правда?
- Допустим. Но вы должны понять и меня.
- Пытаюсь, но пока не получается.
- Все же такая огромная сумма…
Некоторое время они молча ощупывали друг друга взглядами.
- Сколько вы хотите?
- Честно говоря… все! За вычетом ваших десяти процентов.
- За каким вычетом? - Виноградов решил, что ослышался.
- Приблизительно сто пятьдесят тысяч долларов. Я отдаю вам их в любой приемлемой форме.
- А я что должен сделать?
- А вы забываете о том, что наболтал в Иерусалиме мой бывший хозяин. Сам он уже ни подтвердить, ни опровергнуть ничего не сможет, верно?
- Верно… Значит, пленка уничтожается - и вы якобы ничего ни про меня, ни про мою просьбу не слышали. Спокойно кидаете Шерешевина, как планировали, - и концы в воду!
- Возможны варианты… Но в целом верно.
- Соблазнительно. Однако что мешает после окончания операции ликвидировать и меня? А десять процентов списать на накладные расходы и убытки производства?
- Ну вы же знаете - между своими это не принято!
- Еще как принято! - продемонстрировал полнейшее отсутствие иллюзий Виноградов.
- Да, пожалуй… Тогда, извините, я не вижу, что помешало бы ликвидировать вас и без выплаты каких-либо сумм. Так сказать - превентивно, с опережением…
Владимир Александрович наморщил лоб. Он с детства обожал академические дискуссии на отвлеченные темы.
- Очевидно, пойти на эту меру вам мешает вполне естественная опаска: вдруг я успел уже что-то доложить своему руководству? И работаю сейчас не в одиночку - а с прикрытием… Хотите фокус?
- Какой фокус? Только без глупостей!
- Смотря что вкладывать в это понятие… Если вы имеете в виду, что не стоит бросаться на вас с кулаками, - так это я и сам понимаю. Можете убрать ладошку с кнопочки!
Виноградов встал и, стараясь не делать резких движений, пошел к окну. Обернулся на скрип петель… У хозяина все же не выдержали нервы - в кабинете теперь находился вооруженный охранник.
- Бросьте, я не враг своему здоровью… Фокус неопасный, хотя элемент пижонства присутствует.
- Что вы хотите сделать?
- Позволите? - Не отвечая, Владимир Александрович потрогал рукой серебристые жалюзи. Аккуратно, двумя руками, раздвинул алюминиевые полоски на уровне груди - и подался чуть вправо: - Внимание! Не двигайтесь, пожалуйста. Айне… цвай… драй!
На счет «три» в стекле образовалась крохотная аккуратная дырочка и почти сразу же вдребезги, с грохотом и звоном, разлетелась настольная лампа - яркое пятно на черном пластике итальянской мебели.
- Все в порядке, представление окончено… Я вас не испугал?
Охрану здесь готовили на совесть - громила, распластанный в позе больной лягушки, все-таки успел прикрыть своим телом хозяина. Второй, появившийся на шум, уже держал майора на мушке «макарова»:
- Не двигаться!
- Я и не двигаюсь…
- Шуточки… - Хозяин вытянул пухлое тельце из-под охранника и привел себя в порядок. - Все свободны! Потом разберемся.
Он умел проигрывать. Да и в элементарной храбрости толстячку отказать было невозможно - не каждый решится сесть снова на то же место, с которого его минуту назад согнал прицельный выстрел.
- Но вы поняли, что целились не в вас?
- Разумеется… Вы отчаянный наглец!
- Вы тоже. И ребята в вашей службе безопасности великолепные! Но мои, как видите, лучше.
Вчера, когда Освальд показал ему выбранную для аттракциона огневую позицию, Виноградову стало немного не по себе - окошко почти на четверть заслонялось углом соседнего здания. Не говоря уже о дистанции: по обычным меркам, она находилась далеко за гранью эффективной стрельбы. Прикидывая пути отхода и расстановку ребят из группы обеспечения, он то и дело ловил себя на нехороших и несколько даже паникерских мыслях, но…
Сейчас снайпер неторопливой походкой отработавшего смену ночного сторожа уже удалялся в сторону ближайшей станции метро. Шел он налегке - винтовку сразу же подберут и унесут другие: на случай каких-либо неожиданностей продумана соответствующая «легенда», с парой подлинных сотрудников уголовного розыска и статистами в милицейской форме.
- Хорошую вещь попортили… Кто платить будет? - Хозяин подошел к месту, куда отрикошетила пуля. Поскреб ноготком аккуратную дырку в пластике: - Обязательно надо хулиганить!
- Лампу, конечно, жалко… Но вот стекло я менять не советую. Пусть память останется, на всякий случай!
- Я бронированное поставлю.
- Не помешает, - согласился Владимир Александрович. - Но и не спасет… Кстати, без шуток: передайте искренние комплименты начальнику своей безопасности. В такой поганой ситуации охрана действовала вполне на уровне.
