Гэвин Лайл - С мертвых не спросишь
– Это уж вам судить. Мне только нужно, чтобы судовой журнал фигурировал на открытом судебном разбирательстве по делу. Хотите кофе?
Я кивнул, она подошла к переговорному устройству, нажала какие-то кнопки и что-то прокричала по-норвежски, то и дело повторяя "каффе". По – военному это называется "залповым огнем". Миссис Смит-Бэнг вернулась к столу, взглянула на остатки своего бутерброда – съела она куда больше, чем я, хотя трудно было понять, как все это поместилось в ее сухопарой фигуре – и отодвинула их в сторону.
– Ну и что вы можете сказать?
– Если вам удастся выиграть дело, компания "АДП-лайн" получит большую выгоду?
Она вздрогнула.
– Нет, особой выгоды не будет.
– Не будет?
– Судно было застраховано, и мы уже получили за него страховую премию. Сейчас на эти деньги строится новый "Скади". В будущем наши страховые взносы возрастут – вот, собственно, и все. Фактически, дело решают между собой две группы страховщиков – ведь это их деньги.
Привычная ситуация. Я взглянул на часы и понял, что еще могу успеть на рейс в половине третьего.
– Как вы узнали, что я в Бергене?
Миссис Смит-Бэнг снова отрывисто расхохоталась.
– Хоть вы и не герой светской хроники, но ваше имя тоже появляется в газетах.
Я забеспокоился. Если Джек Моррис и не читает норвежских газет, материал может попасться на глаза кому-нибудь из агентства "Рейтер" и тогда... Скоро я это узнаю...
– А вы знали Стэна?
– Убитого? Ну конечно – я знаю всех, кто связан с судоходным бизнесом. Он был хорошим экспертом.
– У вас нет каких-нибудь гипотез, почему его убили?
– Я слышала утром по радио, что какой-то местный житель сознался в убийстве на почве личной неприязни.
– Я этому не верю. Его убили, чтобы он не передал мне какую-то информацию.
Она вскинула брови.
– Это точно? Вы сообщили полиции?
– Да, конечно. Но они говорят, что у них уже есть признание преступника и факт его самоубийства. Если все кусочки головоломки подходят друг к другу... Но я не верю в эту версию.
Так же как не верил в нее инспектор Вик, который ничего не знал о роли, которую сыграл в этом деле мой "маузер".
Вошел стюард с подносом, на котором стояли две большие фаянсовые чашки с кофе. Когда он вышел, я продолжил.
– Во всяком случае, Стэн собирался что-то мне сказать. О чем? О "Скади", о судовом журнале или о чем-то еще?
Миссис Смит-Бэнг подула на горячий кофе.
– Трудно сказать. Может быть, как он нашел журнал. Ведь это Стэн нашел журнал, верно?
– Думаю, да. Хотя не представляю, как можно было найти судовой журнал в обгоревших остатках судна.
– Все бывает. Журнал должны были хранить в несгораемом сейфе. Вот уж не думала, что это правило соблюдается. Черт побери, ведь его можно было бы представить его во время первого расследования.
– Когда Стэн обследовал остатки судна?
– В прошлом месяце.
– Что? Но ведь столкновение произошло в сентябре прошлого года.
– Сгоревшее судно обследовали в свое время, как положено. Но, чтобы установить непригодность к ремонту, много времени не требуется. А Стэну нужно было оценить стоимость металлолома и решить, стоит ли резать корпус на части, пока стоит хорошая погода. Но это уже дело страхового общества Ллойда – остатки судна теперь принадлежат ему.
– Может быть, потому он передал судовой журнал не вам, а Фенвику?
Она настороженно покосилась на меня и пожала плечами.
– Может быть. Так вы никогда не встречались со Стэном?
– С живым – нет.
– Да, конечно. Он был толковым экспертом.
Мне надо было поторапливаться. Я допил кофе и встал.
Миссис Смит-Бэнг вскочила и протянула мне руку.
– Спасибо, что заглянули. Надеюсь, вы еще приедете и привезете журнал.
Я пробурчал в ответ какие-то общие, ни к чему не обязывающие слова, и направился к двери, но, не дойдя до нее, повернулся.
– Если дело касается только страховщиков, почему вы им так заинтересованы?
Она спокойно посмотрела на меня блестящими глазами.
– Погибла большая часть команды моего судна. Все, что могу я сделать, кроме выплаты пенсий семьям – постараться, чтобы на них не возложили всю вину. Это всегда самое простое – свалить все на мертвых.
Я кивнул и, не говоря больше ни слова, вышел из каюты.
По трапу гуськом поднимались на палубу грузчики с картонными коробками пива. Капитан Йенсен стоял, облокотившись о борт, и отмечал в специальной тетради погрузку каждой коробки. Когда я подошел, он глянул на меня, фыркнул, потом кивнул.
– Вы хорошо знали команду "Скади"? – спросил я.
– Хорошо. Компания небольшая – знаешь всех. Хорошая была команда.
– А старший механик все еще служит в вашей компании?
– Ньюгорд? Нет, ушел на пенсию. Слишком много волновался. Очень плохо. Повредил руки. – Поясняя свои слова, капитан Йенсен показал руки с застывшими в полусогнутом положении пальцами – и едва не уронил за борт свою тетрадь. – Я иногда его навещаю. В этом... как это? Доме моряка. Приношу немного виски. – Тут он громко крикнул что-то бригадиру грузчиков на причале.
Трап освободился. Кивнув капитану Йенсену, я поспешил поймать такси.
Времени у меня оставалось вполне достаточно. В половине второго я заехал за оставленным в отеле багажом, и мы поехали в аэропорт по перекинутому через южную гавань мосту, а затем – по длинному тоннелю, пробитому в скале.
На этот раз я решил рискнуть с оружием. Чтобы сбить с толку металлоискатель на контроле, рассовал отдельные детали "маузера" по всему багажу, а револьвер собирался пристроить поближе к заветным местам – в наше просвещенное время контролеры в аэропортах не рискуют подвергать их лишнему облучению.
Командировка в Берген подходила к концу. За это время я успел стать свидетелем убийства, был избит и подвергся шантажу. Неужели этого мало? Чего мне еще не хватало – резни в Валентинов день?
Я смотрел на толстую красную шею шофера и думал, кем мне следует себя считать – просто паразитом или мелким шулером, вошедшим в большую игру без козырей на руках? Хотя теперь я мог сказать Дэвиду, что нужно искать, мы нисколько не приблизились к цели наших поисков. Что еще можно предпринять? Я поговорил со всеми, кто имел отношение к этому делу, верно? Или не со всеми?
Я наклонился к водителю.
– Вы знаете какие-нибудь заведения, где живут бывшие моряки? Они называются у вас "Дом моряка".
Мой вопрос его удивил. Пожав широкими плечами, шофер буркнул:
– Знаю я один, и, пожалуй, есть еще парочка.
Он задумался, а потом добавил:
– Еще один находится на улице Гульбрандсенс-Гейт.
– Спасибо.
Я снова стал смотреть в окно сквозь мелкий моросящий дождь. Домов вдоль шоссе становилось все меньше и меньше. Над нами с ревом пронесся большой реактивный лайнер и скрылся за горой. До Лондона было каких-то два часа лета.
Ах, черт возьми!
– Поворачивайте, – устало бросил я. – Возвращаемся на железнодорожный вокзал. Я там кое-что забыл.
25
Как оказалось, Гульбрандсенс-Гейт и Дом моряка находились рядом с южной гаванью и судостроительной верфью. Улица напоминала Сан-Франциско – настолько крутая, что дома на ней теряют с одной стороны целый этаж. По ней следовало подняться до самого ее верха, где расположены вперемежку старые и новые здания местного университета, а затем спуститься в самую что ни на есть захудалую часть города.
В любом городе непременно найдется район, где вдоль унылых запущенных улиц стоят однообразные серые дома с окнами, как подслеповатые старческие глаза. Здесь царят тишина и покой, ведь шум и веселье влетают в копеечку. Здесь не смеются и не сердятся – все это тоже дорого обходится. Здешние жильцы уже не помнят времени, когда они не сидели перед холодными печками и не ждали ночи, чтобы лечь в постель и уйти ненадолго от опостылевшей им действительности. Такие районы есть в любом городе – даже в таком, как Берген.
Дом моряка помещался в самом конце Гульбрандсенс-Гейт, четырехэтажное здание в викторианском стиле с желтыми оштукатуренными стенами и маленькими занавешенными окнами, которые на первом этаже закрывали решетки.
Я нажал кнопку старинного звонка и стал ждать.
Прошло немало времени, прежде чем послышались шаркающие шаги, дверь со скрипом приоткрылась, и я увидел перед собой мужчину лет шестидесяти. Кожа цвета наждачной бумаги туго обтягивала его череп, собиралась в мелкие складки под бледными голубыми глазами и висела складками на шее. Он молча смотрел на меня.
– Я хотел бы видеть старшего механика Ньюгорда, – бодро сообщил я.
Дверь начала закрываться, но я подставить ногу.
– Постойте. По крайней мере спросите у Ньюгорда, хочет ли он меня видеть.
– Херр Ньюгорд не желает вас видеть. – И он навалился всем телом на дверь.
Я чуть отступил.
– Вы даже не спросили, кто я! А ведь я принес ему подарок! – И я показал бутылку виски, купленную по пути. Судя по тому, что говорил капитан Йенсен, это должно было послужить мне пропуском.
