Картер Браун - Забавляйся сейчас... убьешь позднее

— Так вот почему он вас нанял! — Парень быстро кивнул. — Так Кендалл принял меня... Естественно, сначала он должен был попытаться блефануть. А может, еще и рассчитывает напугать меня? — Боулер негромко хохотнул. — В данный момент Кендаллу не испугать меня, позови он на помощь хоть весь американский Военно-морской флот. Хотите знать почему? Потому что он грязный вор, похититель чужих пьес, сам это прекрасно знает и не сомневается, что у меня есть доказательства. — Он глянул на подошедшего официанта:

— Скотч и содовую.

— Ну так предъявите их, — предложил я.

— Я не обязан что-либо доказывать Кендаллу, — огрызнулся Боулер. — Как я только что сказал, он сам все знает.

— Мистер Кендалл это отрицает, поэтому и поручил мне все выяснить.

Боулер подумал над моими словами, пока официант ставил на стол выпивку, и, едва тот отошел в сторону, перегнулся через столик.

— Эту пьесу написал мой клиент, — начал он, — и отослал ее Кендаллу. Думал, что такой мастак в этом деле здорово поможет с постановкой, если даст хороший отзыв. Пьеса так и не вернулась обратно. А потом мой клиент обнаружил, что она появилась в качестве очередного хита на Бродвее уже под именем Кендалла.

— Откуда вам известно, что Кендалл получил ее? — спросил я.

Он откинулся на стуле, взял в руки бокал и, медленно осушив его, неприятно усмехнулся:

— Мой клиент отправил ее заказной бандеролью, у нас есть расписка в получении.

— От самого Кендалла?

— Нет, кое от кого из его домочадцев. Понимаете, Холман, мой клиент совсем не глуп. Одновременно другая копия пьесы пошла к вице-президенту банка, и ее опечатали в соответствии с указанием не вскрывать пакет, а положить в сейф и держать до получения дальнейших инструкций.

— Так кто же расписался за копию, которая попала к Кендаллу?

— Он увидит подпись, когда выразит готовность приступить к переговорам со мной, — отрезал Боулер. — Я предоставлю ему еще три дня, не более, после чего организую встречу в кабинете вице-президента банка со свидетелями, настоящими, заслуживающими доверия свидетелями. Тогда мы предъявим Кендаллу дату и подписанный почтовый бланк и попросим вице-президента вскрыть копию, которая хранится у него в сейфе. Оба документа совпадут.

— Что вынудит Кендалла согласиться заплатить вашему клиенту семьдесят пять процентов общей прибыли от постановки пьесы, в противном случае дело будет передано в суд?

— Точно! — кивнул Боулер. — И если нам придется подать в суд, дружище Кендалл не только выложит денежки, но и навсегда распрощается с сочинением пьес. Его имя в шоу-бизнесе будет смешано с грязью.

— Кстати, об именах... Вы до сих пор не назвали мне имя своего клиента.

— И не собираюсь! — Он решительно покачал головой.

— Но мы же его все равно узнаем, если этот человек явится на встречу, которую вы планируете через три дня?

— Это совсем другое дело! — хмыкнул Боулер. — К тому времени вопрос будет решен. Пока же я не собираюсь давать вам возможность запугать клиента. Вы как раз из тех мерзавцев, кто вполне способен на это, Холман. Я про вас наслышан.

— Вы действовали весьма осторожно, стараясь не указывать на пол своего протеже, — усмехнулся я. — Упорно говорили “мой клиент”. Однако у меня создалось впечатление, что речь идет о женщине.

В глазах у него вспыхнуло раздражение, так что я, видимо, попал в “яблочко”. Прикончив свой бокал, я подозвал официанта.

— Вот вы обо мне слыхали. Боулер, — сказал я, — я же о вас — ни единого слова. Какого рода бизнесом вы занимаетесь, если ваш клиент не гнушается заявлять права на чужую пьесу? Вы кто — адвокат, агент, частный детектив?

— Не ваше дело! — рявкнул он.

— Если у вас законный клиент, значит, вы занимаетесь законным бизнесом. Что плохого, если вы это признаете?

— Я уже сказал все, что хотел. А насчет остального как-нибудь сами разберетесь, Холман.

— Шантаж, вымогательство... — Я подмигнул ему отнюдь не дружески. — Да, такой анонимный бизнес существует, это точно.

— Попридержите язык, — зарычал он, — если не хотите, чтобы я расквасил вам физиономию!

— Вы слишком обидчивы, — заметил я, пожимая плечами, — для человека, который не желает признать, какого рода бизнесом занимается, и в то же время смахивает на стопроцентного сводника.

Лицо Боулера так исказилось, что я было подумал: он готов перерезать мне глотку ржавой бритвой. Ничего не подозревающий официант принес новые бокалы как раз в тот момент, когда мой собеседник изо всех сил старался справиться с приступом ярости. В дальнем углу бара одинокая блондинка перестала беседовать со своим отражением и тихонечко роняла слезы в бокал. “Впрочем, если ни у кого не будет никаких проблем, чем, черт возьми, я стану зарабатывать на жизнь”, — подумал я. То же самое можно сказать и про нее. Потом я повернул голову и обнаружил, что пара темно-карих глаз злобно таращится на меня через стол.

— Передайте Кендаллу, что в его распоряжении три дня, — глухо проворчал Боулер. — Ровно три дня, не больше. — Он рывком вскочил со стула.

— Вы не допили свой бокал, — напомнил я. Парень объяснил мне, что именно я могу сделать с его выпивкой. Звучало это грубо, но не оригинально. Боулер так спешил уйти, что едва не столкнулся с одинокой блондинкой, которая как раз соскользнула с высокого табурета у стойки, видимо решив поплакать где-нибудь еще. Оба исчезли на улице, и я остался в баре один, не считая компании, все еще беседовавшей о правах какой-то районной телестудии.

Не спеша допив свой бокал, я расплатился, вышел из бара и зашагал к платной стоянке через дорогу, где оставил машину. Домой, в небольшой домик в Беверли-Хиллз, я вернулся около шести. Теперь мне оставалось только ждать. Чтобы убить время, я стал раздумывать, не искупаться ли в бассейне за домом, но потом все же предпочел налить себе еще бокальчик. Примерно через полчаса у двери затренькал звонок. Я поспешил открыть и узрел симпатичную, интеллигентного вида блондиночку. Она мне мило улыбнулась, затем спросила приятным голосом, Рик ли я Холман. Я подтвердил, что меня действительно так зовут.

— Я — Сэнди Гиббс из агентства Трушмана, — представилась она.

— Знаю.

— О! Это было так заметно?

— Только методом исключения, — честно ответил я. — Лично я посчитал эти пьяные слезы восхитительной находкой. И часто вы ею пользуетесь на работе?

— Только в барах, — улыбнулась она. — Самый действенный способ охладить пыл какого-нибудь назойливого Ромео, из тех, что могут загубить все дело.

Я пошире распахнул дверь:

— Входите же, прошу вас.

В гостиной я повнимательнее пригляделся к Сэнди Гиббс из частного детективного агентства, где заочно нанял оперативника, и решил, что ее и впрямь стоит хорошенько рассмотреть, желательно — с самого близкого расстояния. Волосы цвета спелой соломы золотистым каскадом ниспадали на плечи, а полные губы, казалось, говорили: “Может, да, а может, нет”, с единственной целью свести парня с ума, поскольку он пребывает в полном неведении насчет того, как себя вести. Чистой воды провокация. Я не обратил внимания на внешность Сэнди, когда она сидела в баре, рыдая над бокалом, стало быть, камуфляж был эффективен.

Аккуратное голубое льняное платье эффектно обтягивало высокую грудь и плавные изгибы тела. Когда же мисс Гиббс закинула ногу на ногу, подол приподнялся дюймов на пять, обнажив колени с умопомрачительными ямочками. Короче, девушка воплощала мой идеал частного детектива!

— Мне двадцать три года, — пробормотала она, слегка улыбаясь, — и природа наградила меня всего одним родимым пятнышком в довольно необычном месте; многие находят это забавным. Ну а все остальное вы уже разглядели, мистер Холман?

— Меня зовут Рик, — выдохнул я, — а Сэнди — потрясающе имя, потому что оно напоминает пляж при свете луны, и вот вы лежите там со своим родимым пятнышком, в то время как...

— Очень может быть! — довольно бесцеремонно перебила она меня. — Но давайте-ка перейдем к делу, ладно? — Сэнди достала из сумочки блокнот и перебросила несколько листков. — У меня здесь записаны подробности, номерной знак его машины и адрес. Все это я могу оставить вам, мистер Холман.

— Рик! — снова поправил я.

— Когда мы покончим с этим делом и вы угостите меня бокалом хорошего вина, — спокойно возразила девушка, — тогда будет “Рик”. Не стоит мешать бизнес с развлечением, иначе успеха ни за что не добьешься и все удовольствие испортишь.

— Да, мэм, мисс Гиббс.

Она снова заглянула в блокнот:

— Объект ездит на потрепанном седане, а живет в дешевенькой квартирке в Западном Голливуде. Квартира — на пятом этаже, зарегистрирована на имя Макса Боулера. Он сразу поднялся к себе, а я подождала минут двадцать, но безрезультатно. В конце концов я решила, что разумнее немедленно доложить вам обо всем, что я успела узнать, поскольку вы не дали никаких дальнейших указаний, а распорядились лишь проследить за этим человеком от бара и выяснить, где он живет. Верно?