Картер Браун - Убийство экспромтом

Ее густые соломенные волосы свободно лежали, обрамляя маленькое овальное лицо. Глубокие голубые глаза светились ярко и спокойно, полностью соответствуя ее нежной и свежей коже, а на губах играла приветливая улыбка. Она была одета в полосатую красно-белую блузку и облегающие джинсы. Блузка была расстегнута чуть не до пупка, и я мог видеть маленькие соски ее грудей, свободно болтавшихся, когда она шла ко мне.

— Доброе утро. — У нее было теплое глубокое контральто. — Что вы желаете?

— Я хотел бы видеть мистера Джексона, — сказал я.

— Я бы тоже. — Ее улыбка стала шире. — Он сбежал от моей матери пятнадцать лет назад.

— Но это фотостудия Джексона?

— Селестина Джексон. Это имя дал мне мой отец в один из своих запоев.

— Необычное имя, — согласился я, — но и работа у вас необычная.

— Фотография — чем не занятие для девушки?

— А как насчет обнаженной натуры? Улыбка мгновенно исчезла с ее лица.

— Не слишком ли раннее утро даже для такого сексуального парня, как ты?

— Что правда, то правда, — подтвердил я и положил перед ней на стол свой значок. — Но я интересуюсь этим по долгу службы.

— Лейтенант. — Она долго с сомнением рассматривала мой значок, прежде чем отдала его.

— Уилер, — сказал я, — из полицейского управления.

— Какое-нибудь официальное опознание. — Ее голос дрожал от сдерживаемого смеха. — Снимок обнаженного лейтенанта, без сомнения, доказывает, что он настоящий лейтенант, по родинке на его коленной чашечке. Что-то вроде этого.

— Ну да. — Я мрачно ухмыльнулся. — Вы являете собой живое воплощение молодости и здоровья. Могу поспорить, вы делаете зарядку, едите только растительную пищу и имеете исключительно чистые помыслы.

— Я никогда не хожу пешком, если можно поехать, пью мартини, разбавив семь к одному, и помыслы мои чаще всего грязные. — Ее сияющие голубые глаза смотрели настороженно. — А что, другие ведут себя иначе?

— Другие не занимаются изготовлением порнографических снимков.

— Вы хотите этим заняться, лейтенант? — холодно спросила она.

Я отдал ей пакет и подождал, пока она откроет его, а потом посмотрит на фотографии. Она взглянула на меня с недоверием и разразилась истеричным смехом.

— О нет, — беспомощно пробулькала она, — неужели вы! Неужели офицер полиции! — Одной этой мысли было достаточно, чтобы вызвать новый взрыв хохота.

— Я охотно присоединился бы к вашему веселью, — глубокомысленно заметил я, — если бы только знал, черт возьми, что здесь такого смешного.

— Простите. — Она сделала невероятное усилие, чтобы, наконец, справитьс со смехом. — Понимаете, когда Голди объяснила мне, зачем ей такие фотографии, я вообразила, ну… — Девушка снова захохотала. — Кто угодно, но только не лейтенант полиции!

— Конечно, — сказал я.

— Я рада, что вы меня понимаете, лейтенант.

— Проклятье, я не понимаю ни одного слова! — прорычал я.

— О! — Она вдруг побледнела. — Но если это были не вы… Я имею в виду, если снимки предназначались не вам, то как они у вас оказались?

— Я нашел их в нижнем ящике комода в спальне Голди Бейкер, — честно признался я.

— И она не возражала? Вы посмотрели их и унесли с собой?

— Она уже не могла возразить, — грубо сказал я, — потому что лежала на столе в морге. Девушка стала белой как полотно.

— Ведь это не правда? — пробормотала она.

— Кто-то застрелил ее прошлой ночью.

— Голди? — Она выдвинула стул и опустилась на него. — Быть не может. В ней всегда было столько жизни.

— Вы дружили? — спросил я с сочувствием и надеждой в голосе.

— Я встречалась с ней только пару раз, но мы могли бы подружиться. В первый раз она пришла, чтобы сделать эти снимки.

— Зачем? — пробормотал я.

— В то время она сходила с ума по одному парню, который, похоже, просто бросил ее, не удосужившись даже сказать «до свидания». Вот она и хотела сделать снимки, именно такие, чтобы послать их ему: дескать, пусть поймет, что он теряет.

— И он понял?

— Не знаю. — Селестина Джексон медленно покачала головой. — Я спросила ее при следующей встрече, но Голди сказала, что до сих пор не получила никакого ответа и что если уж этот ублюдок не заинтересовался, то мог бы по крайней мере вернуть фотографии.

— Возможно, он это и сделал?

— С каждого кадра у нее было два отпечатка, и я не ставила свой штамп на обратную сторону отпечатков, которые она послала ему.

— Она не называла его имени?

— Нет. Я посчитала, что это меня не касается. — Селестина слабо улыбнулась. — Голди пришла именно ко мне, потому что думала, что лучше, если такие снимки сделает девушка. Замечания, которые она отпускала, позируя, доводили меня просто до истерики!

— Могу себе представить, — сказал я.

— Нет, даже вы не можете вообразить такие непристойности, лейтенант! — Она выпрямилась и поежилась, потом взглянула на меня, ее глаза горели гневом. — Вы просто огорошили меня минуту назад, когда сказали, что Голди убили, но теперь я пришла в себя. Что я могу сделать, чтобы помочь вам поймать того негодяя, который убил ее?

— Расскажите мне все, что вы знаете о Голди. Девушка в задумчивости наморщила лоб.

— Как я вам сказала, впервые я увидела ее, когда она пришла, чтобы сделать эти фотографии. — Селестина вдруг вспомнила, что до сих пор держит их в руках, и торопливо сунула пакет мне, будто не хотела больше их касаться. — Она говорила, что ей очень нравится ее работа, потому что можно много путешествовать, и, наверное, поэтому-то ее парень и бросил ее.

— Она не сказала, где она работает?

— Какие-то экспериментальные исследования. «Марко Ресерч», вот!

— Что еще?

— Это было около месяца назад. Через две недели она позвонила и пригласила меня позавтракать с ней. Тогда-то она и сказала мне, что фотографии пока не дали никаких результатов, но она все еще не теряет надежды. Еще она говорила, что переехала на новую квартиру и это поможет ей выбросить из головы того человека, который просто растворился в воздухе. — Селестина слегка пожала плечами. — Вот, кажется, и все, лейтенант.

— Спасибо, мисс Джексон. Если вы вспомните еще что-то, что может нам помочь, не сочтите за труд позвонить мне. — Я достал карточку из бумажника и отдал ей.

— Конечно, лейтенант, — любезно проговорила она. — И если я могу быть вам хоть чем-то полезна, без колебаний звоните. Вдруг девушка вашей мечты неожиданно оставит вас, не сказав даже «до свидания»: тогда, я уверена, мы сумеем сделать серию фотографий, которые заставят ее лететь к вам первым же самолетом.

— Я запомню это, — поблагодарил я. — У вас есть розовый шерстяной плед?

Фирма «Марко Ресерч» числилась в телефонной книге, которую я посмотрел стоя в аптеке на углу. Офис находился всего в пяти кварталах от студии Селестины Джексон, но по обстановке их разделяла пара световых лет. Часы показывали девять тридцать, но мои нервы утверждали, что сейчас пять утра. Я присел на ближайший табурет, заказал кофе и попробовал немного привести мысли в порядок. Одной попытки представить, как я буду рассказывать шерифу Лейверсу о суперграбителе, который смог подняться по отвесной стене на высоту четвертого этажа с обнаженным телом на плече, хватило, чтобы ввергнуть меня в отчаяние. В свете этого идея посетить исследовательскую фирму показалась мне весьма привлекательной, поэтому я быстро закончил с кофе и вернулся к своей машине.

Офис «Марко Ресерч» явно был из тех, что обставляются с претензией на значительность: сверкающая белизна, — солидная деревянная мебель, стены, отделанные деревянными панелями. Рыжеволосая секретарша, которая выглядела так, будто она подарок, но дорогой, кинула на меня один изучающий взгляд и решила, что я едва ли стою ее внимания. Меня это даже немного обидело, ведь я был чуть ли не в лучшем своем костюме.

— Мне не хотелось бы беспокоить вас, — спокойно сказал я, — но не могли бы вы немного подвинуться.

— Зачем? — спросила она с неприкрытой враждебностью.

— Может, это только игра теней, — улыбнулся я, — но с того места, где стою, мне видно все сквозь вашу блузку; хотя, разумеется, тот факт, что вы не носите бюстгальтера, едва ли столь взволновал бы меня, если б я не был сексуальным маньяком.

Она издала странный мяукающий звук и закрыла обеими руками свою выступающую грудь.

— Убирайся отсюда, — прошипела она, — пока я не позвала полицейского!

Я бросил свой значок на стол перед ней:

— Пойдет для начала?

Судя по изумлению, которое выразилось на ее лице, она просто не верила своим глазам.

— Лейтенант Уилер, — торопливо представился я. — Мы, в управлении, взяли на вооружение новый стиль. Надо начинать беседу с маленькой шутки, чтобы люди понимали: офицеры полиции — простые смертные, как и они сами.

Девушка немного успокоилась.