Владимир Колычев - Любовница авторитета
– А нам нельзя было сказать?
Бартеньев выразительно развел руками. Не должен он был вести сюда оперов из МУРа, но так уж вышло. К тому же он и не обязан был оправдываться перед Максимом, поскольку был его непосредственным начальником.
– Проверить надо было. – Одинцов угрюмо глянул на Белокопытова.
Мог бы и руку ему для приветствия подать, а он смотрит на него ноябрем. И его спутник бычится, как будто Максим лично у него лавры украл.
– Чебуков? – глянув на задержанного, возбужденно спросил Белокопытов.
Парень угрюмо кивнул.
– Допрыгался, зяблик!
– С мигалками подъехали? – глянув на Бартеньева, с усмешкой спросил Одинцов.
– А что такое? – нахмурился Белокопытов.
– Там еще пятеро гуляют, вернуться должны, а вы шум подняли.
– Ну, мы шум не поднимали… Пятеро, говоришь, гуляют?
– В Платовке где-то. Там ищите.
Максим негромко хлопнул в ладоши. Все, он свое дело сделал, поэтому умывает руки. Пусть муровские берут в оборот задержанных, раскалывают, раскручивают, а его дело сторона. И с машинами пусть сами разбираются.
Он вышел во двор автобазы. Ночь звездная, лунная, светлая, но спецназовцев нигде не видно, хотя они где-то рядом. Зато служебный «Форд» как на ладони. Проблесковые маячки не включены, но машина все равно как бельмо в глазу. Если бандиты ее увидят, уйдут ветром в поле, ищи их потом, свищи…
Вслед за Одинцовым из гаража вышел Бартеньев, кивком головы показал на машину.
– Поехали!
Максим кивнул. «Форд» нужно было убрать – и чем дальше, тем лучше. Ему самому пора домой: тут и без него разберутся.
– Нехорошо вышло, – усаживаясь в машину, сказал Бартеньев.
Он возглавил отдел уголовного розыска Управления внутренних дел Бочаровского района в прошлом году. Снизу на эту должность сватали Одинцова, но сверху выдвинули Бартеньева. Молодой перспективный офицер, приятной внешности, коммуникабельный, примерный семьянин. А Одинцов замкнутый, малообщительный, неулыбчивый, с начальством не дружит. К тому же в разводе. На службе он дневал и ночевал, вот его жена и не выдержала, ушла от него, но кого интересуют столь незначительные детали. К тому же староват он для капитана. Тридцать шесть лет, как-никак. И академий он не оканчивал. Как впрягся после армии в ментовскую лямку, так до сих пор и пашет. Три года в сержантах числился, потом прапорщика присвоили, в двадцать семь лет из патрульно-постовой службы перешел в уголовный розыск. За шесть лет от младшего лейтенанта дослужился до капитана, в этом звании он и застрял. Майора пора получать, но срок еще не вышел, а на досрочное звание не представляют. Должность у него вроде как майорская – и управление, и старший уполномоченный, но тут как начальство скажет. Могут и прокатить с очередным званием. Вот если бы он отдел уголовного розыска возглавил, тогда бы точно майора присвоили… Но эту должность занял Бартеньев. Ему расти надо. В армии он не служил, в двадцать два года окончил академию, через шесть лет стал начальником уголовного розыска. Он-то и стал майором досрочно. Еще через пару лет начальником криминальной полиции его сделают… Может, тогда Одинцов и займет его нынешнее место. А если нет, то обижаться он не станет. Обижаться на судьбу – себя не уважать. И себя изводить…
– Нехорошо? – Максим косо глянул на своего начальника.
– Надо было совместно с МУРом задержание провести.
Одинцов пожал плечами. Жираф большой, ему видней. Главное, чтобы он сам себя виноватым не чувствовал, а этого нет. Так что спокойно на душе.
– Нет, я, конечно, понимаю, что нам это зачтется…
– Ну да, – криво усмехнулся Максим.
Бартеньев парень общительный, и «лапа» у него наверху, ему это задержание могут поставить в плюс, а главного исполнителя – заминусовать за чрезмерную инициативу.
– Что-то не так? – насупился молодой майор.
– Дело не в том, что нам зачтется. Дело в том, что нам с этим жить. Отморозков закроют, а Лукомор останется… Если закроют…
– Лукомор? – озадаченно повел бровью Бартеньев.
– Ну, я точно не знаю, может, он и не при делах… – пожал плечами Одинцов.
Лукомор со своей бригадой появился в Бочарове двенадцать лет назад, в девяносто седьмом году. Объявил себя законным вором, начал войну с местной братвой, прибрал к рукам город. Как оказалось, одно время он действительно был вором, но в девяносто шестом его развенчали. Был сход, бродяги дали ему по ушам за излишнее увлечение коммерцией. Правда, другие воры объявили этот сход левым, Лукомора признали несправедливо поруганным, но его корона так и осталась в подвешенном состоянии. Одни воры признавали за ним его титул, другие нет. Впрочем, это не мешало Лукомору делать дела в Бочарове. И положение у него здесь, и бизнес. Одним словом, местная мафия – далеко не самая грозная, но проблемы она создавала.
Люди в Бочарове жили неплохо: свои здесь заводы с приличной рентабельностью, и до Москвы рукой подать. А сколько элитных поселков окрест города развелось… Есть у людей деньги, поэтому магазины и супермаркеты росли как грибы под радиацией. На торговле Лукомор и делал свой гешефт. Свои магазины у него имелись, площади под них он сдавал, плюс охранная фирма, которая стерегла всю эту коммерцию. И еще ночным клубом он владел, самым крутым в городе. Игровые точки у него были с однорукими в них бандитами… Казалось бы, при таких раскладах ему незачем было иметь дело с бандитами Конюха, но, возможно, он с ними заодно. Помимо всего прочего Лукомор торговал запчастями. Автосервисы у него в городе, магазины под это дело. Вдруг Лукомор перешел на краденый товар? Это же сверхприбыли, какой вор против такой лафы устоит?..
– А если при делах? – спросил Бартеньев.
– Будем работать, – как о чем-то неоспоримом сказал Максим.
Для того и существует в Бочарове криминальная полиция, чтобы вычищать из города всякую дрянь.
Глава 3
Радиожучок – техника прошлого тысячелетия, но еще рано выбрасывать ее на свалку истории. Об этом Конюх думал, с тупой приглушенной злобой глядя на приемник в своей машине. Микрофоны с дистанционной передачей сигнала были установлены в гараже, чтобы контролировать обстановку из квартиры или машины. Мало ли, вдруг Чебук и Юра решат устроить бунт на корабле или даже сдаться на милость мусорам. Система тайной прослушки должна была оповестить братву о ментовском наезде, чего больше всего боялся Конюх…
Машина шла по тряской, в рытвинах, дороге. Лес вокруг стоял молча, макушки сосен качались в ночном небе, высекая из него искры-звезды…
А менты не заставили себя ждать, Конюху пришлось сорваться с насиженного места. И с оседланной бабы… Обидно. И досадно. И с Нинкой он больше не увидится, и новое пристанище искать надо. И, главное, нужно было решить проблему с Армяком и Аскаром. Хорошие они пацаны, но концы надо обрубать.
Слышал Конюх, как мент допрашивал Чебука. Слабый пацан – понтов много, а толку мало, поэтому и сдал весь расклад. И про хату в Платовке сказал, и про кабак. Хорошо, точного адреса он не знал.
А если бы и знал, все равно менты бы обломались. Все, сорвалась братва с места, зарылась иголка в сено.
Машина остановилась.
– Все, тупик! – хлопнув ладонями по баранке, сказал Аскар.
– Точно, тупик, – вздохнул Конюх.
Аскар – четкий парень. Толковый, решительный, удар у него мощный. Дерзкий, наглый, но не бунтарь – что скажут, то и сделает, и без косяков. Конюху очень будет его не хватать…
Машина уперлась в заросли кустов, ехать дальше – только краску с машины сдирать. Да и смысла в этом нет: глухомань вокруг.
– Ты же говорил, что мы к бетонке выедем, – возмущенно сказал Армяк.
– Ну, должны были.
Конюх вышел из машины, нащупал пальцами рукоять вложенного за пояс «ТТ». Патрон был в стволе, нажать на спуск не проблема.
– А если это реальный тупик? – нервно спросил Армяк.
Из машины он вышел быстро, порывисто. Дерганый паренек, борзый, истеричный, чуть что не так, сразу в псих. Если ему что-то не нравится, то авторитетов для него не существует… Его не жалко.
– Для кого как, – хищно усмехнулся Конюх.
Его бригада работала по четко отлаженной схеме. Аскар и Армяк ведут жертву, выбивают из нее дух и ключи, которые затем передают Чебуку. Эти двое уезжают на своей машине, а Дима уводит отбитую ими тачку… Они втроем были на острие событий, поэтому и засветились. А менты могут повязать всех, если выйдут на Аскара и Армяка. И повяжут, раз уж они вышли на след.
– Да для всех! Менты на хвост сели! Они теперь от нас не отстанут! – заколотился Армяк.
– Крыса ты! – выплеснул Конюх.
– Что ты сказал! – взвился пацан.
– Крысы бегут с корабля…
– А я сказал, что нужно бежать?.. На дно надо залечь!.. А за крысу можешь ответить!
– Отвечу, – кивнул Конюх.
И спокойно вынул из-за пояса ствол.
– Эй, ты чего? – шарахнулся от него Армяк.
Он споткнулся о корягу, плюхнулся на задницу. В этот момент Конюх и нажал на спуск. Грохот выстрела вспугнул спящую лесную птицу; сквозь звон в ушах было слышно, как захлопали крылья. А где-то вдалеке ухнул сыч, оплакивая новопреставленного.
