Джеймс Чейз - Никогда не знаешь, что ждать от женщины
Я многое видел в своей жизни: лжесвидетельствовал, обманывал, хитрил, получал и терял деньги, играл с дьяволом в карты. Я занимался всем этим сколько помню себя. Многое повидал я за тридцать с лишним лет жизни. Любил и ненавидел. Передо мной возникали забытые и полузабытые лица. Они мелькали передо мной, как страницы прочитанной книги. Шантаж, очень легкие деньги, много алкоголя, неприятности – большие и маленькие. Женщины… Как плохое изображение на экране. Наполовину забытые. Смех, девушка с сигарой, длинные ноги, разорванное платье, неуловимый запах духов, расплывающееся лицо, ногти, впивающиеся мне в плечи, волосы под моими руками – темные, серебристые, белые… «Ты всегда груб с женщинами!» Блондинка, лет тридцати, патологически чувственная… «Есть вещи, которые мужчина не делает. Он не берет денег от женщин!» Озадаченность. Неужели она мне не верит? Скрытый смешок, когда она не верит и не любит. Легко соглашается, пряча деньги в карман. Это конец. «У нас нет ничего общего, грязная скотина!» Руки, ощупывающие мое пальто. Попытка взять взаймы у ростовщика. «Справедливость полна поэзии». Пустые карманы. Нужда, презрение, шантаж… Это письмо… Но расходы… Я не могу работать без денег…
И вот теперь убийство. Все ниже и ниже, наверх уже не подняться. «Убивать как бешеного пса!» Убийца! Всем патрульным, разыскать для допроса! Выражение удивления в мертвых пустых глазах. Маленькая дырочка посреди лба. «Если тебя поймают, они тебя убьют!.. Мне все равно. Ты для меня все!»
– У нас вскоре закончится провизия, – сказала Веда. Голос заставил меня вздрогнуть.
– Что ты сказала?
– У нас практически не осталось еды.
Я не думал об этом. Я почти ни о чем не думал с тех пор, как поселился здесь. Но едва она напомнила об этом, как в меня вкралось тревожное чувство преследуемого человека.
– Завтра я поеду в Альтадену, – сказала она, протягивая руки к огню.
– Нет, – отрезал я. – Поеду я сам.
Она посмотрела на меня улыбаясь.
– Не надо все усложнять. Ведь ищут не меня. Я всего лишь спутница. Если я поеду одна, никто не обратит внимания на мою машину.
– Нет! – уперся я.
Мы еще некоторое время спорили, но так и не пришли к соглашению. Потом она встала и сказала, что идет спать.
– Ты не поедешь завтра в Альтадену! – упрямо стоял на своем я.
– Я иду спать.
На следующее утро я попросил ее составить подробный список вещей и продуктов.
– Я поеду сразу же, как только нарублю дров. Нечего бояться.
Когда я вернулся с поленьями, ее уже не было. Она взяла «Бьюик» и оставила на столе записку. В ней говорилось, что она вернется быстро, насколько сможет, чтобы я не беспокоился, и что она меня любит.
Вот тут-то я и понял, насколько она мне дорога. Я отправился вслед за ней по каменистой дороге, но, дойдя до магистрали, вынужден был повернуть назад. Вернувшись в хижину, я принялся терпеливо ждать. Это был самый длинный день в моей жизни. Солнце уже приготовилось спрятаться за горы, а ее все не было. Я уже готов был взобраться на ближайшее дерево и завыть от тоски.
Но она вернулась. Еще издали я заметил свет фар. Когда она вышла из машины, я крепко обнял ее и прижал к себе. Мне не нужно было ничего говорить, она и так все понимала.
– Прости, Флойд, я не думала, что так задержусь. Но я решила убедиться, что за мной никто не следит.
– Все в порядке?
– Да. Я привезла сигареты, виски и всякой всячины еще на неделю. И еще газеты.
Но в том тоне, каким она сказала эти слова, было нечто такое, от чего я насторожился. Но ничего не стал ей говорить, пока мы не разгрузили машину и я не отвел ее под навес.
После этого вернулся в хижину и запер дверь. В беспощадном свете лампы она казалась бледной и усталой.
– Они думают, что мы ускользнули за границу, – сказала она, раскладывая продукты. – Газеты на столе. Все уверены, что мы в Мексике.
Я бегло просмотрел газеты. Произошла крупная авиакатастрофа, и все первые страницы были посвящены ей. Информация об убийстве Бретта печаталась на третьей страничке. Как она и говорила, газетчики, казалось, верили, что мы в Мексике. Там же сообщалось, что накануне Бретт взял в банке двадцать шесть тысяч долларов и следы их не найдены. Они считали это мотивом моего преступления. Я читал, но продолжал чувствовать, что что-то не так.
Веда готовила ужин и без умолку болтала, но я чувствовал, что она что-то недоговаривает.
– В чем дело, Веда? – резко спросил я. – У тебя там были неприятности?
Она улыбнулась вымученной улыбкой.
– Все в порядке, дорогой, никто даже не взглянул на меня.
– Ты от меня что-то скрываешь! Что случилось?
– Я видела Макса Отиса.
Молчание повисло в воздухе, как дым. Мы молча смотрели друг на друга.
– Водителя Германа? В Альтадене?
Она кивнула.
– Я делала покупки в магазине и увидела его сквозь витрину. Он входил в кафе и, вероятнее всего, меня не видел. Но я испугалась. Что ему нужно в Альтадене?
– Если он тебя не видел, то это неважно. Но я не думаю, что нам нужно опасаться Макса Отиса. Вот если бы это был Редферн…
– Он меня ненавидит.
– С чего ты взяла? Мы с ним отлично потолковали. Он ненавидит Германа и Бойда, но за что ему ненавидеть тебя?
Она сделала легкую гримасу.
– Он повсюду совал свой нос. Я застала его роющимся в моих вещах. Пришлось сказать об этом Бойду…
– И все же, если он не видел тебя, это неважно. Ты уверена, что он не видел тебя?
– Да.
Следующие два дня мы немножко нервничали, и, хотя ничего не говорили друг другу, каждый неожиданный звук заставлял нас вздрагивать. Но и это со временем прошло. Постепенно мы успокоились. По радио наши имена вообще не упоминались. И наконец-то отросли мои усы. Мы решили, что теперь без опаски можно наведаться в Сан-Луи-бич. Я очень хотел найти убийцу Бретта, и чем больше думал об этом, тем больше верил, что убийцей мог быть только Герман.
О своих мыслях я ни слова не говорил Веде. Я знал, что она не хочет моего возвращения в Сан-Луи-бич, тем более не хочет ехать туда сама. Да я и не мог ее взять с собой, это могло привести к новым неприятностям. Но и оставлять ее одну в этой пустынной хижине было нельзя. Это была проблема, которую предстояло решить до моего отъезда.
Это произошло на шестую ночь нашего пребывания в хижине. Мы сидели перед горящим камином и слушали по радио Боба Хоупа. Веда штопала мою куртку, а я делал для нее вешалку. Типичная семейная сцена. Я смеялся фривольным шуткам Боба, когда случайно брошенный взгляд назад заставил меня оцепенеть. Смех застрял у меня в горле. Веда выпрямилась и взглянула через плечо.
Он стоял на пороге с печальным выражением влажных глаз. Нос его казался еще более скошенным, на губах застыла жалкая улыбка.
– Хорошо, – сказал он. – Прямо семейная идиллия. Я так и думал, что вы вместе. Видел ее в Альтадене, когда она смотрела на меня через витрину. Мне пришлось попотеть, разыскивая вас.
– Хэлло, Макс, – приветствовал я его.
– Не хочет ли она прогуляться перед сном? – сухо спросил он, заходя в хижину и прикрывая за собой дверь. И тогда я увидел, что он держит в руке «кольт» сорок пятого калибра…
Глава 13
Чайник закипел, и пар, выходя из носика, тихо и протяжно сипел. Крышка чайника приподнималась и падала со звуком «клип-клак». Веда сняла чайник с огня, затем села и снова принялась за шитье. Ни один мускул не дернулся на ее лице, лишь чуть приподнялся уголок рта. Она и вида не показала, что знает Макса.
– Тебе лучше положить нож, – заметил Макс, обращаясь ко мне. – Еще порежешься ненароком.
Я совершенно забыл, что все еще держу нож в руке. Допускаю, что мог бы метнуть в него нож, но у меня не было сноровки в подобном деле. Я бросил нож на пол.
– Не думаю, чтобы вы были особенно счастливы, увидев меня, – сказал Макс. – Там, где двоим хорошо, третий – лишний.
– Ты прав, – сказал я, переводя дыхание.
– Я сказал себе, что неплохо было бы повидать вас, но не собираюсь слишком долго пользоваться вашим гостеприимством.
– Это хорошо, лишнего места у нас немного.
Он взглянул на Веду и иронически улыбнулся.
– Не думаю, что стоит говорить об этом. Девушка вряд ли захочет видеть здесь еще одного мужчину.
– Это верно, – подтвердил я.
– Я бы не прочь перекусить. Может быть, мисс Рукс и меня покормит? Я не привередлив и ем все, что угодно.
Веда положила куртку и подошла к шкафу. Ствол «кольта» дернулся в ее направлении. Страшное чувство – сидеть вот так и видеть, что ей угрожает опасность. Если бы нож сейчас был у меня в руке, я непременно швырнул бы его в Макса.
– День был очень длинным, – заметил Макс. – Пришлось провести его на ногах, разыскивая вас.
Я промолчал.
Он сидел за столом напротив меня, положив револьвер возле руки. Пока Веда нарезала бекон, он курил.
– А вам двоим здесь довольно неплохо, – заметил он, достаточно добродушно, если бы не «кольт». – Все думают, что вы давно в Мексике. Я тоже так думал, пока не заметил мисс Рукс в магазине. После того как ты обобрал Германа, я смылся. Работы больше не нашлось, и я вернулся сюда. В Альтадене живет моя мать и сестра.
