Спарринг- партнеры - Гришэм Джон

После двух часов в кампусе, в который больше никогда не собиралась возвращаться, Марго была готова уйти. После ее ухода их группа распалась, но тут из ниоткуда вдруг возник Мак, которого она увидела между двумя зданиями. Они молча шли рядом, пока вокруг никого ни осталось.

– Ну, как тебе Миллсапс? – поинтересовался он.

– Тут мило. Думаю, что подам сюда заявление о приеме. А ты где был?

– Да по-разному. – Он показал рукой в сторону и пояснил: – Вон там есть футбольное поле, и вход на него не заперт.

– А ты давно здесь? – спросила она.

– Достаточно, чтобы осмотреть кампус.

– Ты ведешь себя так, будто за тобой следят.

– Сейчас трудно быть в чем-то уверенным.

Они прошли через открытые ворота, поднялись на десятый ряд трибун и сели рядом, но не очень близко. На дальнем конце поля служитель на самоходной косилке ровнял безупречный газон.

После неловкой паузы Мак спросил:

– Ну, как дела дома?

Она долго не отвечала, но наконец произнесла:

– Думаю, все в порядке. Все очень стараются.

– Мне жаль твою маму, Марго.

– Странно это слышать от тебя.

– Ладно, но что я должен сказать? Нет, я не скучаю по Лизе, но я опечален ее смертью. Она была еще молода. Я стараюсь быть корректным и выражаю соболезнования.

– Все выражают. Мы как-нибудь выживем.

Еще одна неловкая пауза.

– Как Хелен?

– До сих пор много плачет. Довольно жалкое зрелище, правда.

– Ты говорила ей о наших встречах?

– Нет. Она это не вынесет. Она и так на грани. А если бы я сказала, что ты вернулся и пытаешься вписаться в картину, у нее, вероятно, случился бы полный срыв.

– Размазня?

– Ты так это называешь?

– Я пытаюсь восстановить отношения со своими дочерьми, начиная с тебя. Я извинился и все такое, и если ты хочешь еще раз выговорить мне за то, что я трус, бездельник и мошенник, то давай.

– От этого я тоже устала.

– Рад это слышать. Мне бы хотелось быть твоим отцом.

– Думаю, мы к этому придем.

– Это хорошо, поскольку у меня плохие новости.

Она пожала плечами, будто это не имело значения.

– Выкладывай.

– Я снова должен исчезнуть.

– В этом нет ничего удивительного. Ты все время так поступаешь, Мак. Как только возникают сложности, ты сразу исчезаешь из города. Что случилось на этот раз?

– Ну, я не уверен, но мне кажется, что копы уже дышат мне в спину. Мне нужно ненадолго исчезнуть и подождать, пока все успокоится.

Она снова пожала плечами, но ничего не сказала.

– Прости меня, Марго. Мое тихое маленькое возвращение домой пошло совсем не так, как я предполагал.

– Поскольку я понятия не имею, о чем ты говоришь, как я должна отреагировать?

– Просто попробуй понять. Я не хочу снова исчезать. Я хочу остаться здесь, рядом с тобой и Хелен и вести нормальную жизнь. Я устал бегать, Марго. Это плохая жизнь, и я очень скучал по своим девочкам.

Она медленно подняла руку и вытерла слезы. Они долго смотрели на поле, слушая тарахтенье газонокосилки. Наконец она спросила:

– Как долго тебя не будет?

– Не знаю. Не исключаю, что мне предъявят обвинения в уголовных преступлениях и об этом, скорее всего, напишут в газетах. Прошу прощения еще раз. Я не хочу в тюрьму, Марго, и потому ухожу. Мои юристы со всем разберутся и со временем заключат сделку.

– Что за сделка?

– Деньги. Штрафы. Возмещение убытков.

– Ты можешь купить себе выход из неприятностей?

– Что-то вроде того. Это не всегда справедливо, но так уж все устроено.

– Без разницы. Я в этом ничего не понимаю и не хочу понимать.

– Я тебя не виню. Просто пойми, что у меня нет другого выбора, кроме как «исчезнуть из города», как ты выразилась.

– Без разницы.

– Я хочу поддерживать связь. У мистера Брайгенса есть секретарша Алисия.

– Я встречалась с ней.

– Зайди к ней в офис, и она передаст тебе несколько конвертов, адресованных мне на один адрес в Панаме. Свои письма тебе я буду отправлять на адрес Алисии. Если тебе что-то понадобится, позвони ей домой, но ни в коем случае на работу.

– Это незаконно?

– Нет, я бы никогда не стал тебя просить сделать что-то незаконное. Пожалуйста, поверь мне.

– Я только начала верить, а теперь ты снова исчезаешь.

– Прости, Марго, но у меня нет выбора.

– А как насчет учебы?

– Я дал тебе обещание и намерен сдержать его. Нашла школу?

– Да. Колледж искусств и дизайна Роки-Маунтин в Денвере.

– Звучит довольно экзотично.

– Я планирую изучать моделирование одежды. Я уже поговорила с человеком из приемной комиссии.

– Молодец! Видно, что ты действительно этого хочешь.

– Просто не могу дождаться, Мак. Только не подведи с платой за обучение.

– Вопрос закрыт. А смогу я приехать в гости?

– Ты серьезно?

– Да, я серьезно. Послушай, Марго, я намерен стать частью твоей жизни.

– Ты уверен, что тебе это понравится?

– Вот язва! – Мак не смог сдержать смешок. Она тоже улыбнулась, и вскоре оба уже смеялись.

Они молча направились к ее машине.

Когда пришло время прощаться, Мак сказал:

– Мне пора. Пожалуйста, будь на связи.

Она посмотрела на него, и в глазах у нее стояли слезы.

– Будь осторожен, Мак.

– Обязательно. – Подойдя на шаг ближе, он добавил: – Я всегда буду твоим отцом и всегда буду любить тебя.

Она раскрыла руки для объятия, и они, наконец, обнялись. Всхлипнув, Марго сказала:

– Я люблю тебя, папа.

Проехав час на запад по федеральной автостраде номер 20 до речного городка Виксберг, Мак свернул на территорию национального военного парка, посвященного решающей битве при Виксберге, проигранной Югом. Он припарковался рядом с центром для посетителей, прошел через кладбище и направился по тропинке к вершине небольшого холма, где в проеме стояли столики для пикника, а рядом находились артиллерийские батареи. Вдалеке сверкала гладь извивавшейся реки Миссисипи. Все столики были свободны за исключением одного, за которым сидели двое мужчин, а между ними стояла обувная коробка с жареным арахисом. Земля была усеяна пустыми гильзами от снарядов. Гарри Рекс пил пиво из высокой банки. Джейк держал бутылку воды. На обоих были джинсы, рубашки для гольфа и бейсболки.

Было без четверти семь. Гарри Рекс, посмотрев на часы, сказал:

– Ты опоздал на пятнадцать минут.

– Привет, парни, – отозвался Мак, зачерпывая горсть арахиса.

– Как Миллсапс? – поинтересовался Джейк.

– Красиво, но слишком близко к дому. Она хочет, чтобы совсем далеко.

– Неплохая мысль, – одобрил Гарри Рекс, продолжая жевать.

– Что удалось выяснить? – спросил Мак.

– Обвинительные акты, большое жюри округа Форд. Не знаю, сколько их всего, но одного вполне достаточно. Подозреваю, что федералы проделали то же самое.

– Держу пари, за этим стоит Герман, – сказал Мак. – Кто-то сильно давит.

– Он такой, – согласился Гарри Рекс.

– Да, это точно он. Он вне себя, потому что его дочь умерла, и теперь ему нужно растить двух внучек-подростков. Думаю, я недооценил опасность.

– Как и все мы, – заметил Джейк.

– А каковы шансы заключить сделку? – спросил Мак.

Гарри Рекс расколол еще один орех, сбросил скорлупу на землю, в кучку, и посмотрел на Джейка.

– Это ты у нас ведешь уголовные дела.

– Так что скажешь, Джейк? – спросил Мак.

– Как друг, а не как юрист, я бы сказал, что все рассосется само собой. Это попадет в газеты и в течение месяца будет в новостях, а если тебя арестуют…

– Ареста не будет.

– Ладно, если тебя не найдут, то довольно скоро все потеряют к делу интерес. Пусть пройдет несколько месяцев, может, год, а затем прощупаем почву. Посмотрим, согласятся ли они на штрафы и компенсацию, чтобы забыть об этом.

– Я тоже так думаю.

Гарри Рекс сказал:

– Как твой адвокат я советую тебе сдаться и ответить за содеянное. Не могу советовать тебе бегство из страны.