Дороти Девис - Шоковая волна

Как только мы оказались в номере Хиггинса, Дингл и Мак-Доуэлл принялись устанавливать еще два дополнительных телефонных аппарата в местах, которые указала им Лори.

— Кейт, что требует немедленного внимания?

— Мне кажется, О’Мэлли. Если он не разрядит обстановку в Бейкерстауне, трудно сказать, как далеко зайдет дело.

— Первый выстрел, вы это хотите сказать?

— Это вполне может случиться. Да о чем я говорю? Это уже случилось.

— У нас была договоренность с О’Мэлли, когда он избирался в шерифы: он не может сделать и шагу в Бейкерстауне, не посоветовавшись с Перси Андерсоном. Посмотри, Лори, возможно, он уже пришел.

Андерсон был сенатором от штата, чернокожим и, как говорил Хиггинс, много чем ему обязанным. Он как раз появился в вестибюле отеля, когда Лори звонила портье. Пока Андерсон поднимался в номер, я постаралась изложить Хиггинсу свою версию того, что произошло в баптистской церкви, но дойдя до эпизода с Кенби и его грубой реплики в мой адрес, я прервала рассказ. Поскольку О’Мэлли тогда был во дворе и не мог этого слышать, стоит ли повторять Хиггинсу чьи-то оскорбительные слова в мой адрес?

Но Хиггинс, догадавшись, что я что-то утаиваю, с такой силой ударил кулаком по столу, что с подпрыгнувшего телефонного аппарата свалилась трубка.

— Не смейте заниматься самоцензурой, Кейт, и, тем более, утаивать от меня что-либо! Сейчас не время для сентиментальностей.

— Хорошо, Стив, — покорно согласилась я и более не пыталась что-либо скрыть, когда рассказывала о той обстановке, которая вдруг стала складываться вокруг меня. Я рассказала о «краже» моего автомобиля и своих предположениях, где Тарнингтон мог достать ключ от машины.

— Я не собираюсь его ни в чем обвинять, но слишком уж много странных совпадений…

— Чертово отродье, — с презрением отозвался Хиггинс о первом помощнике шерифа и повернулся к Мак-Доуэллу: — Клинт, достань мне список всех помощников шерифа, отстраненных им вчера от работы. Всех тех, кто присутствовал в участке, когда О’Мэлли зачитывал им свое распоряжение об отстранении от службы. Сделай это так: найди Эверетта и так, между прочим, но как бы конфиденциально сообщи ему обо всем. Первое, что нам нужно знать, это — есть ли за этими стенами кто-то, кому мы можем доверять.

Когда раздался звонок у двери номера, Стив дал знак Динглу. Тот всегда был готов к исполнению роли адъютанта.

— У меня есть кандидат, Стив, — рискнула я, продолжая наш разговор. — Держитесь за шляпу, Стив. Это Эндрю Гиллспи.

Хиггинс спокойно улыбнулся.

— Наоборот, Кейт. После того, что эти щенки сделали вчера с ним и его организацией, я верю этому парню настолько, что могу направить его в сам Кремль и вернуть обратно. Скажи, Лори, как его найти.

Он встал и протянул над столом руки навстречу вошедшему в номер черному мужчине, за которым ковылял Дингл.

Мне же было необходимо как можно скорее связаться с Гилли. Когда Лори наконец дозвонилась Норе, я попросила эту милую девушку отыскать его, чего бы это ей ни стоило, а поскольку, я знала, для этого потребуется объехать на велосипеде многие места в этом городе, то моя просьба была огромным одолжением с ее стороны. Я также попросила Нору, после того, как она найдет Гилли, не возвращаться домой, не позвонив мне из вестибюля отеля «Марди-Гра». Мне казалось, что в этом хаосе непредвиденных фактов и обстоятельств у Норы тоже может быть свое место.

Стив познакомил меня с Перси Андерсоном, атлетического сложения мужчиной. Он был в костюме госслужащего, однако вместо сорочки на нем был свитер, а на кожаном шнурке на шее болтался брелок с эмблемой «мира».

— Ты когда-нибудь бывал у них? — спросил его Хиггинс.

— Нет. Я должен еще подумать, как туда попасть. Если совершу ошибку, второго шанса не будет. Я уже кое с кем переговорил, например, с братом Айды Родс, вдовы. Она слышала выстрел, окликнула мужа, спросила все ли в порядке, кто-то ей ответил: «Я в порядке». Она решила, что напугал ее, должно быть, выхлоп машины на шоссе, и снова легла в постель, как вдруг услышала шум отъезжавшей от дома машины… Во всяком случае…

— Расскажи все по порядку, — велел Стив. — Мне говорили совсем другое, а я хочу знать всю правду.

— Миссис Родс лежала в постели, но не спала. Близился рассвет.

— Что же делал пастор на дворе в такое время?

— Встречал рассвет. Он должен был вскоре служить пасхальную заутреню, ему не спалось, вот он и решил как бы отрепетировать.

— Он был застрелен с близкого расстояния? — спросил Хиггинс.

— С довольно близкого. Святой отец увидел кого-то из тех, кто, возможно, потом его и застрелил. Он застал их в тот момент, когда они обматывали тряпьем или простынями железный крест во дворе церкви и готовились поджечь его.

— Значит, он мог узнать их?

— Возможно, Стив.

Я вспомнила о простынях, покрывавших тело Родса в церкви.

— Смахивает на поступки одуревших от попойки хулиганов, — промолвил Хиггинс. — Я имею в виду хулиганство с крестом. Трезвый, чтобы сжечь крест, поискал бы деревянный.

— Я в этом не сведущ, — ответил Андерсон. Его зубы сверкнули в ледяной улыбке.

— Мне сообщили, что тело священника нашел утром молочник, — промолвил Хиггинс.

— Можно сказать и так, но точнее, Айда нашла мужа, а молочник потом нашел Айду. В тот самый момент, когда она начала кричать. Она спустилась из спальни вниз и пошла к церкви. Ей не спалось и беспокоило то, что муж не вернулся в спальню, и в доме его не слышно. Молочник сам позвонил в полицию.

— Какие у тебя отношения с Джорджем Кенби, Перси?

— Скажу тебе правду, Стив. Этот парень мне нравится. Он умен и у него есть характер.

— Он знает, как ты к нему относишься?

— Для этих ребят я всего лишь человек, который на полдюйма выше патера Родса. А он для них добрый дядюшка Том из сказки. И что я о них думаю, им на это наплевать.

— Как тебе понравится следующая идея: мы пригласим черного гробовщика из Сент-Люиса, на похоронах будет только черная полиция, а вскрытие будет сделано прямо в церкви?

— Такое пройдет в Бейкерстауне, но что скажут остальные в городе Венеция? О’Мэлли очень популярный человек.

— Я сам позабочусь об О’Мэлли и его престиже.

— Прости, шеф, — сказал черный, — но тебе придется иметь дело с белыми, что живут в этом городе.

— И все же, Перси, скажи им об этом, и посмотрим, какой будет ответ.

Хиггинс проводил взглядом Андерсона до самых дверей и лишь тогда сказал вдогонку: — Если они предложат компромисс, то это поможет быстрее все провернуть. Я хочу это знать.

Андерсон криво усмехнулся, дав шефу понять, что все понял.

— Стив, очень важно, чтобы эти простыни не пропали. Они могут помочь следствию, — не выдержала я, пока Андерсон еще не ушел.

— Ты слышал, Пол?

— Слышал.

Наблюдать за действиями Хиггинса за большим столом было все равно, что следить за фокусами дервиша. В своем широком вращающемся кресле, он был столь же виртуозен, как в седле на лошади. Как только Андерсон ушел, Хиггинс связался по телефону с газетой «Индепендент». Он продиктовал редактору текст об убийстве священника Родса и об общей ситуации в Бейкерстауне.

— Вставь этот текст туда, где ему положено быть и заключи набор. Готово? А теперь слушай дальше: «На встрече с сенатором Перси Андерсоном как арбитром шериф Джон Дж. О’Мэлли дал согласие провести утром вскрытие тела убитого прямо на месте преступления. Подобное действие может помочь следствию ускорить поимку и арест…» и так далее. А теперь относительно Братства, или как его там называют студенты университета, выходцы из шахтерских семей. Забудьте о нем. Вместо этого поместите следующий текст… Подождите минуту. Лори, запиши то, что ты должна будешь передать владельцам шахт, прежде чем это попадет в газету. О’кэй, диктую: «Стив Хиггинс, главный держатель акций шахт „Красный дьявол“ № 1 и № 2, объявил вчера о новой программе подготовки шахтеров без отрыва от работы. Она будет проводиться советом по инструктажу под руководством Хью Борка, декана университета Венеции»… ну и все такое прочее. «А тем временем, по распоряжению мистера Хиггинса, ни одному ветерану Вьетнамской войны, обратившемуся в администрацию шахт, не будет отказано в трудоустройстве. Формы сотрудничества профсоюзов обсуждаются в данной программе». Напечатайте экземпляров тридцать и расклейте в видных местах. Все, что произошло в тюрьме, надо дать полностью, для того чтобы поддержать действия шерифа О’Мэлли, который отстранил от службы Голубые шлемы…

Но тут, видимо, редактор ошарашил Хиггинса какой-то новой информацией. Лицо его стало багровым, он в ярости бросил трубку и, как всегда, ничего не объяснив, заорал на Мак-Дауэлла, который был в другой комнате.

— Клинт! Ради всех святых, что ты там делаешь? О’Мэлли вернул всех уволенных на работу.