Сергей Зверев - Умные сволочи

Я съехал на обочину, остановился и, не заглушая мотор, повернулся к Алине.

— Ну-ка еще раз повтори, — попросил, нервничая, я. — Что там тебя заинтересовало у соседей? Ну, кроме того, что Николай взял имя своего брата. Тут более-менее понятно.

— Чертеж и фотография здания.

— И ты знаешь, что за здание изображено на чертеже и на фотографии, — мрачно заключил я.

— Теперь знаю, — подтвердила она. — Чертеж, который я обнаружила в доме у Тишковых, — план офиса моей фирмы. А на фотографии — опять же фирма, где я работаю, снятая с высоты.

Несколько минут я находился под впечатлением. Наконец практически выдавил из себя:

— Почему ты сразу мне об этом не рассказала?

— А какое это имеет отношение? — вспыхнула она. — Я имею в виду: к смерти моего брата.

Вопрос хороший. Я и сам не видел связи. Но я вспомнил своего давешнего знакомого с бензоколонки. Который к тому же оказался бывшим замом именно с фирмы, где работала Алина. Вспомнил его предложение. И что-то мне во всем этом не понравилось. Только что?

Тишков — тут понятно. Если он держит у себя дома чертеж и фото фирмы Алины — это на самом деле заслуживает внимания. И вызывает тревогу. А вот умник с бензоколонки… Может, мне показалось, что я могу использовать его? В чем? В следующий момент я понял все.

Я вывел машину на проспект и повел ее прежним маршрутом, конечной целью которого была прокуратура.

— Я не знаю, какое это имеет отношение к твоему брату. Но я знаю точно — это мне не нравится. Ни на вот столечко, — я одной рукой показал двумя пальцами маленький промежуток.

— Подожди-ка, — неожиданно вспомнила Алина. — Довлатов мне говорил, что ты интересовался у него одним бывшим замом моей фирмы.

— Поменьше бы ему говорить, — усмехнулся я.

— Зачем тебе понадобился этот зам? — не отступала Алина.

— Затем, что я с ним недавно познакомился, — не стал скрывать я.

— Ну и что? — не поняла она. В голосе чувствовалось безразличие, которое исчезло после моих слов. Уж я постарался.

— А то, что мне этот зам предложил пробраться в кабинет твоего шефа и кое-что стащить.

— Это ерунда, — отрезала Алина. — Фирма охраняется — мышь не проскочит. Так что в кабинет шефа… Это просто смешно.

— А он утверждает, что сможет пройти мимо охраны. Ему это раз плюнуть.

— Он врет, — Алина не допускала такой возможности.

— Может, и врет. Но ведь такое уже было, а?

— Что было?

— Ведь такое было с двумя фирмами. Там тоже была охрана, через которую мышь не проскочит. Охрана со всякими наворотами. И все равно…

— На что это ты намекаешь? — в голосе у Алины послышался ужас.

Я ей не ответил. Мы подъезжали к прокуратуре, и я стал искать место для парковки. А когда нашел, то обернулся к Алине и властно проговорил:

— Я тебе потом скажу, на что я намекаю. А теперь… Вот, — я протянул ей ключи. — Это от моей квартиры. Запомни адрес, — я ей его назвал, а затем продолжил: — Когда освободишься, сразу ко мне. Меня может не быть еще дома, а вернее, точно еще не будет, так что ты сиди и жди меня. Обязательно дождись. Во-первых, у меня больше ключей нет. А во-вторых… Нам нужно кое-что обсудить.

— Может, сейчас обсудим? — ей, кажется, не терпелось это сделать.

— А ты разве не спешишь? — напомнил я о цели поездки.

— Я готова плюнуть на это, — геройски заявила Алина.

Но я ее не поддержал:

— Не стоит. Ты сама сказала, что лучше не конфликтовать. Так что иди. А у меня есть чем заняться.

Первым делом я хотел отыскать Виктора. Найти во что бы то ни стало. А уж когда найду… Я знал, что тогда сделаю. Вытряхну из него душу. Он мне все расскажет, и тогда я его приволоку в эту самую прокуратуру, куда только что отправилась Алина, и брошу к ногам правосудия. Именно так. И на этой победоносной ноте завершу дело Алины.

Мысль мне понравилась, я даже ухмыльнулся себе под нос, не забывая при этом поглядывать на дорогу.

Однако внутренний голос тут же остудил мой пыл, привнося в сознание крупицы сомнений: «А не слишком ли ты быстр?»

Их было трое. Стоп…

Их было трое. И они выполняли чей-то заказ… В этот момент перед моими глазами всплыл образ женщины-диспетчера. Той, которая два года работала на Геннадия. И на его друзей, естественно. Как там она сказала: «Я работала диспетчером». По телефону получала информацию и передавала ее хозяевам, а также уведомляла звонивших о предоставляемых услугах. Она была диспетчером. Передаточным механизмом. Но…

«Я звонила по телефону, спрашивала Геннадия, там интересовались, кто звонит, соединяли с ним». Это уже мне говорила Алина. То бишь, Алину сразу, узнав, кто она, соединяли с братом. Получается, женщина-диспетчер была как бы не совсем диспетчером. Она могла соединять отдельных людей прямо с Геннадием. Как секретарша. А значит… Значит, Геннадий находился где-то рядом на параллельном телефоне. Выходит, эта женщина мне врала. Или Алина что-то перепутала.

Но в последнее мне мало верилось. Я не допускал, что Алина могла что-то перепутать. В таком вопросе уж точно.

Я резко развернулся и помчался в другом направлении.

Зачем мне эта женщина солгала?

Можно было, конечно, позвонить по телефону, назваться, как я ей и обещал, Игорем и попытаться выяснить: где в ее словах ложь, а где правда? И есть ли эта правда вообще? Однако выяснять возникшие вопросы по телефону показалось неверным. Иногда, чтобы разобраться, требуется личная встреча — и не иначе.

Сейчас был именно такой случай.

Я посчитал: Виктор подождет. Женщина-диспетчер важнее.

Я поднялся на нужный этаж и остановился у двери квартиры. А вот звонить не понадобилось, потому что спускавшаяся с верхнего этажа пожилая женщина сочла своим долгом предупредить меня:

— А здесь никого нет.

Я обернулся. Женщина была одета в домашний халат, и значит, жила в этом подъезде.

— Уехала, что ли? — поинтересовался я.

— Ну, наверное, можно сказать и так, — не стала спорить женщина. — Хозяйка вчера умерла. Выпала из окна. И прямиком на асфальт. Говорят, самоубийство.

— Кто говорит? — выдохнул я.

— Да полиция. Вчера приходили. Все осматривали. Спрашивали. А сегодня ее дети приехали. Ну и это… Похоронами занялись. Сейчас она в морге. А детишки где-то ходят. Разбираются.

— Вот, значит, как… — протянул я. — Ну, спасибо.

Женщина, удовлетворенно кивнув, стала дальше спускаться по лестнице. А я задержался.

Я не застал живой женщину-диспетчера. Впрочем, теперь я уже не сомневался, что она была не совсем диспетчером. Она знала такое, что стоило ей жизни. Потому что я опять же не верил в самоубийство. При первой нашей встрече она не походила на такого человека, какой намеревается проверить крепость асфальта. Наоборот. Судя по всему, жить она собиралась долго. Но тем не менее выпала из окна. Я нисколько не сомневался, что ей в этом помогли.

Если и тут Виктор приложил руку, то он прямо монстр какой-то. Я решил пока не спешить с выводами, потому как понял, что в них могу зайти слишком далеко и в сторону.

Я посмотрел на дверь квартиры. Из отверстия, просверленного в верхнем углу косяка, тянулись провода. Я выделил телефонный и проверил, куда он ведет.

Вел он к телефонному щитку. Я его раскрыл. У телефонного разъема от осматриваемых проводков отходили еще два и тянулись уже к другой квартире.

Хорошо. Я прошел по новым проводкам и остановился у квартиры, которая располагалась на этой же площадке в самом углу. Ну вот, кажется, и помещение, где был параллельный телефон.

Я позвонил в эту квартиру, даже не зная, что отвечу, если там кто будет. Я почему-то считал, что в этой квартире никого не может быть. Так и оказалось. Мне никто не ответил. Однако желание побывать в сей квартире было слишком велико.

Замок был несложный. И я решил воспользоваться одним из незаконных методов проникновения в жилище. Достав из кармана небольшую связку ключей с брелоком, я отделил от нее универсальную отмычку (имелась у меня такая, ибо при моем роде занятий на всякий случай нужно было иметь оную штуковину) и принялся за дело.

Через пару минут дверь в квартиру была открыта. Войдя внутрь, я понял, что попал в настоящий офис. Офис Геннадия.

Прихожая была оклеена темными обоями, в углу на треноге стоял длинный штатив, который заканчивался тремя крючками для одежды. Вешалка была пуста, как, впрочем, и сама прихожая. И я двинулся в комнату.

Широкое окно, собранные вверху в гармошку жалюзи… На полу — ковровое покрытие. У стены стоял пластиковый офисный стол, по разные стороны которого — два офисных кресла. У противоположной стены находился шкафчик для деловых бумаг.

По тому, что в этом шкафчике ничего не было, следовало сделать вывод: положить в него ничего не пожелали. Но я лично пришел к другому умозаключению — оттуда все забрали. Вскоре я укрепился в этой мысли, когда стал оглядывать стол. На нем не было бумаг, в его ящиках — тоже ничего мало-мальски интересного, только исписанные карандаши, пара шариковых ручек да кучка пепла — кто-то что-то сжег и вывалил пепел прямо в один из ящиков стола. Неаккуратный малый.