Кирилл Шелестов - Пасьянс на красной масти
— Помоги! — бросил я Плохишу. — Да скорее же!
— Иностранец загнулся! — ахнул Плохиш, вскакивая. Вдвоем мы кое-как усадили Хенриха на стул. Плохиш держал его под мышки, а я хлопал по щекам и брызгал в лицо водой. Хенрих не подавал признаков жизни.
— Слышь, он в натуре, того, — испуганно бормотал мне Плохиш. — Кони двинул. Че теперь делать-то будем? Прикинь, мертвый иностранец. Ментам че скажем?! Нас же закроют!
— Замолчи! — прикрикнул я. — Надо вытащить его на улицу. Может, отойдет на свежем воздухе.
— Я, наверное, пойду к своим, — подал голос Николаша, поднимая с груди тяжелую голову. От страха оказаться впутанным в историю с трупом иностранца он несколько протрезвел.
Взяв Хенриха под руки, мы с Плохишом волоком потащили его через зал к служебному выходу. По счастью, благодаря темноте и грохоту музыки на нас мало кто обращал внимание.
Оказавшись на улице, мы тут же вызвали нашу охрану. Они уложили Хенриха на газон, быстро раздобыли ведро и, сбегав в клуб за водой, принялись за обливание. Хенрих не шевелился, хотя на него выплескивали ведро за ведром.
— Надо искусственное дыхание сделать, — обеспокоенно сказал Гоша. — А еще лучше врача вызвать.
— Сваливать надо! — метался Плохиш. — Засунем его в машину, а по дороге где-нибудь выбросим. Пусть потом ищут.
Николай, не говоря ни слова, зачем-то массировал Хенриху голени.
Примерно после десятого ведра веки Хенриха дрогнули, и он издал жалобное мычание.
— Живой! — воскликнул Гоша с облегчением. Мы дружно перевели дыхание.
6
Испытывать дальше судьбу мы не решились. Я вернулся в клуб и рассчитался за столик. В это время моя охрана посадила мокрого до нитки бессознательного Хенриха в машину. Перед тем как тронуться, Плохиш оттащил меня в сторону.
— Я тут это, насчет сегодняшнего, — сбивчиво зашептал он. — Что ты со мной на «стрелку» поехал… Короче, я тебе за это крест хочу подарить. Как у меня!
Он сунул руку за пазуху и вытащил наружу висевший на массивной цепи золотой крест, который своими размерами вполне мог бы украсить купол небольшой церкви.
— Я ювелиру закажу! Прямо завтра! — заключил он с придыханием, сам смущенный несвойственным ему проявлением благодарности. — Никогда не забуду! В натуре! Гадом буду!
Я был растроган.
Когда я отвел голландца в номер, было уже начало второго ночи. Еще по дороге у меня в голове возникла одна идея. Возможно, она была не совсем трезвая. Скорее, совсем сумасшедшая. Но она меня увлекала. И хотя додумать до конца я не успел, я позвонил Храповицкому. Храповицкий уже спал.
— Что стряслось?! — спросил он сонным и недовольным голосом, когда я назвался.
— Кто сейчас управляет нашим банком?! — Я торопился. Меня распирало.
— Ты что, обалдел, среди ночи такие вопросы задавать? — разозлился Храповицкий.
— Ты можешь ответить? — не унимался я.
Видно, по моему возбужденному голосу Храповицкий почувствовал, что мною движет не праздное любопытство.
— Пока никто, — ответил он озадаченно. — После Ухода Сырцова его обязанности временно исполняет его заместитель.
— А ты не хочешь взять в наш банк Николашу? — выпалил я.
— Какого Николашу?!
— Николашу Лисецкого. Сына губернатора!
— Кем?!
— Управляющим! Кем же еще!
На том конце телефона возникла долгая пауза. Я даже подумал, что связь прервалась.
— Да он же полный дурак! — ужаснулся наконец Храповицкий. — К тому же лет ему сколько?
— Какая разница! — убеждал я. — Работать все равно будут другие люди. Отдай приказ, чтобы его распоряжения согласовывались с юристами. Чтобы без твоей визы его подпись считалась недействительной. Дело не в этом! Назначь его управляющим банком! Положи оклад тысяч сто долларов в месяц.
— Ты, часом, не пьян?! — подозрительно спросил Храповицкий.
— Нет, я анаши накурился, — ответил я честно. — Но это не имеет значения. Ты идею понял?
— Насчет анаши?
— При чем тут анаша?! Относительно Николаши!
— Тоже, что ли, покурить? — задумчиво сказал Храповицкий. — Ну, допустим, я его назначу. А что взамен?
— А взамен — проект. Связанный с заграницей. Хоть с той же Голландией.
— А почему с Голландией?
— С Голландией или другой страной, не важно! Я про Голландию говорю, потому что Вася мне голландца всучил, с которым я весь вечер возился. Нужен принципиально новый проект, связанный с заграницей! В каком-то направлении, которое в области еще не развивалось. Что-то там мы должны закупать.
— Что именно? — В голосе Храповицкого послышался пробуждающийся интерес.
— Да откуда я знаю! — нетерпеливо воскликнул я. — Это уже по твоей части. Что они там, в Голландии, выращивают? Ну, кроме анаши? Коров, что ли? Вот давай коров и закупать. Для сельского хозяйства. Создаем там фирму, ставим директором голландца. Настоящего голландца, а не русского, чтобы все чисто было. И гоним туда деньги из бюджета. Коров покупаем! Всякие технологии! Внедряем их изо всех сил. Картошку голландскую у нас сажаем, огурцы. Короче, развиваем деревню. Ты смысл, главное, ухвати, смысл! Это не разовая сделка! Это из года в год. Большие суммы. А Николаша сидит у нас гарантом. Понял наконец?
— Будит меня среди ночи! Пьяный. Несет какую-то чушь! — заворчал Храповицкий, но его интонация изменилась. Он начинал проникаться. — Какая картошка?! Какие коровы?! Придет же такое в голову! — Он помолчал и заключил неожиданно: — Может, приказ издать? Чтоб трезвым тебя на работу не пускали? Приезжай завтра пораньше. Часам к девяти. Все обсудим.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
1
— Нет, Решетов, ты не прав! — Губернатор в халате обогнул бильярдный стол и тщательно прицелился по шару.
— Не прав, — протянул он, отводя руку с кием. — Ну, то есть, совершенно!
Он вильнул кистью, ударил и промазал.
— Ты ничего не понимаешь в женщинах! — воскликнул он раздраженно.
Наверное, я и впрямь мало понимал в женщинах, если упорно считал его мужчиной.
Три недели спустя после гибели Хасанова они с Храповицким играли на бильярде в комнате отдыха нашего спортивного комплекса. Храповицкий поддавался как только мог, проявляя чудеса техники, но губернатор, будто нарочно, мазал шар за шаром и злился. Я сидел на диване и наблюдал за игрой, ожидая своей очереди.
С Лисецким мы не сошлись во мнениях относительно лучшего возраста женщины. Я сказал, что по-настоящему интересной женщина становится к двадцати пяти годам. Он настаивал на том, что после семнадцати она уже никому не нужна. Конечно, я мог бы возразить, что когда мне, как и ему, перевалит за пятьдесят, я, возможно, пересмотрю свои взгляды. Но я ограничился замечанием о том, что мне скучно с малолетками.
— Меня недавно познакомили с одной девочкой, — продолжал Лисецкий мечтательно. — Просто картинка! Наивная, как щенок! — Он присел на край бильярдного стола и нетерпеливо потер коленкой о коленку. Халат он
выбрал себе коротковатый, кокетливо открывавший его белые безволосые ноги, слишком полные в бедрах и слишком худые в голенях, как у многих стареющих мужчин. — Кстати, Володя, думаю, пора тебе провести очередной конкурс красавиц. Не сомневаюсь, что она займет там первое место.
Храповицкий в это время в очередной раз виртуозным ударом старательно выставлял губернаторский шар к лузе. Он поднял голову и бросил на меня вопросительный взгляд. Я едва заметно кивнул. Мы еще ничего не говорили Лисецкому о проекте. Пора было открывать карты.
— Можно, — задумчиво проговорил Храповицкий. Ему удалось подкатить шар, так как он хотел. Он с удовлетворением распрямился.
— Эх, черт безрукий! Опять не дотянул! — притворно обругал он себя. И продолжал: — Наш банк, как обычно, выступит спонсором. Если, конечно, у членов вашей семьи не возникнут возражения.
— Ты имеешь в виду мою жену? — небрежно осведомился губернатор, склоняясь над столом.
— Да нет, не жену, — легко ответил Храповицкий, не поворачиваясь к нему и намазывая кий мелом. — При чем тут жена! Я говорю о Николаше.
— А Николаша-то здесь с какого боку? — удивился губернатор, не отрывая взгляда от стола и продолжая целиться.
— Да я хотел назначить его управляющим нашего банка, — пояснил Храповицкий буднично. Как само собой разумеющееся.
Лисецкий от неожиданности ударил без подготовки и опять промахнулся. Но на сей раз даже не заметил этого.
— Ты шутишь?! — воскликнул он, уставясь на Храповицкого.
— Какие тут шутки! Парень сидит без дела у Гозданкеров! Дурью мается! А я по всей области ищу молодых специалистов! По-вашему, это правильно?
— Мы про моего Николашу говорим? — не верил своим ушам губернатор. — Да он еще мальчишка совсем!
— Пора, пора за серьезное дело браться! — добродушно усмехнулся Храповицкий. — Сделаю его партнером по банку на пятнадцать процентов. Положу ему жалованье тысяч сто в месяц — парень землю рыть будет!
